Лицензия на убийство

Что касается самих цванков, у этого народа было потрясающее чувство расы. Цванк никогда не причинял вреда земляку, если дело не касалось совсем уж личных моментов. Везде и в любой ситуации эти рептилоиды держались вместе и помогали друг другу. На службе они тоже не забывали своего особого отношения к родичам и по возможности набирали окружение из своих.

Помня об этой особенности уроженцев Иинна и увидев, как они играют в кости, Лёха понял: надо быть предельно осторожными — для заключённых цванков в этой тюрьме закон не писан и при начальнике земляке они явно делают здесь всё, что хотят. Чтобы покинуть это мрачное место живыми и здоровыми, или на худой конец, просто живыми, Лёхе с Жабом предстояло проявить максимум изобретательности и дипломатичности.

И только стоило бывшему штурмовику подумать о нежелательности тесного общения с заключёнными-цванками, как те обратили внимание на двух новичков, развалившихся на скамье и не желающих прогуливаться.

— Пойдём-ка, дружище, прогуляемся, — сказал Лёха, вставая и разминая мышцы. — А то кое-кому наше поведение может показаться вызывающим.

Жаб всё понял и вопросов задавать не стал. Комедианты знаками показали конвоирам, что собираются тоже дать несколько кругов и аккуратно, стараясь никого не задеть, влились в поток шагающих по кругу.

Минут через десять в прогулочный блок вошёл тот невысокий цванк-офицер, что принял подозреваемых у патруля, он вышел на середину помещения и громко крикнул:

— Ковалёв Алексей и Вэллоо-Колло-Чивво!

— Здесь мы! — отозвался Лёха, покидая поток.

— Вэллоо-Колло-Чивво! — крикнул цванк ещё громче.

— Да здесь я, — пробурчал Жаб, присоединяясь к другу. — Видишь же, что здесь. Чего орать?

— Услышал имя — отзовись! — прикрикнул на Жаба офицер. — За нарушение — карцер! На первый раз сделаю вид, что не заметил. На выход оба! И быстрей, через пять минут вы должны быть в кабинете шефа!

— Помыться бы сначала, да поспать. Не получится? — попробовал пошутить Лёха, чтобы смягчить ситуацию.

— Будешь юморить — помоешься через месяц, — мрачно сказал цванк и для надёжности добавил: — И ещё без ужина оставлю!

Комедиант заметил некоторую нервозность в словах офицера, тот явно не хотел становиться объектом шуток. А тот, кто боится насмешек — лучший клиент, Лёха знал это как никто другой. Самое время было пригвоздить тюремщика к плинтусу яркой острой шуткой и нанести после этого пару контрольных, чтобы добить наверняка.

Боевой комик очень хотел пошутить, но на несколько секунд призадумался. В течение этого времени в голове у Лёхи происходила настоящая битва — сражались правое и левое полушария мозга. Правое, отвечающее за творчество и художественные образы, стремилось изящно обосновать цванку необходимость принятия заключённым душа перед походом к шефу, левое же, отвечающее за логику и анализ, настоятельно не рекомендовало шутить над парнем, который решает, пойдёшь ли ты сегодня ужинать. В итоге правое победило, Лёха мило улыбнулся офицеру и больше не проронил ни слова за всю дорогу.

Кабинет начальника тюрьмы находился недалеко от прогулочного блока, поэтому дошли до него быстро. Лёха даже не успел толком подумать, зачем шефу понадобилось лицезреть новых заключённых. Думал бывший штурмовик больше о неудобстве наручников, которые на них с Жабом снова надели на выходе из прогулочного блока.

Конвоиры подвели комедиантов к массивной железной двери, находящейся в глубине небольшого коридора, возле которой стоял ещё один охранник — на удивление это был гуманоид.

— Лицом к стене! — скомандовал офицер Лёхе и Жабу, после чего обратился к охраннику: — Временно заключённые Ковалёв и Вэллоо-Колло-Чивво доставлены по личному приказу господина полковника!

Охранник скрылся в кабинете, но тут же распахнул его дверь настежь и сказал:

— Входить по одному! Сразу направо! И стать лицом к стене!

Комедианты по очереди вошли в кабинет и стали, как им было велено. Перед тем как повернуться к стене, Лёха мельком заметил начальника, тот стоял спиной к двери и смотрел в окно на тюремный двор. Лица его видно не было. Некоторое время, уткнувшись носами в покрытую светло-голубой пластиковой краской стену, комедианты слышали лишь шелест бумаги и клацанье когтистых пальцев по планшету. Видимо, начальник тюрьмы сверял данные сопроводительных документов с Единой Базой. Затем наступила полная тишина.

Временно заключённым очень хотелось развернуться и посмотреть, что происходит, но делать этого не стоило ни в коем случае. Так в тишине они простояли минут пять, после чего услышали грубый и почему-то знакомый голос.

— Ну что, клоуны, как самочувствие?

Лёха вздрогнул, голос был не просто знакомым — с ним было связано что-то очень неприятное и нехорошее. Но вот что именно — бывший штурмовик вспомнить не мог.

— Не ожидал вас здесь увидеть.

Ещё одна фраза — ещё одна попытка угадать, кто говорит и ещё одна неудача. Голос был настолько знаком, что пробирали мурашки, но в то же время Лёха был уверен: он не знает имени говорившего.

— Видимо, сегодня мой день. Да что вы, как не родные, в стену уткнулись, разворачивайтесь уже!

Два раза Лёху просить не стоило, он быстро развернулся и обомлел — перед комедиантами в глубине кабинета стоял тот, кого они меньше всего были готовы увидеть. Кого угодно — но только не его. К любой встрече бывший штурмовик был готов, но только не к этой. Это было дичайшее совпадение, с вероятностью не более чем один к миллиону, а то и к миллиарду, но, видимо, судьба решила показать боевому комику Алексею Ковалёву, что так изощрённо шутить, как она, не умеет никто; и по сравнению с ней, Лёха просто жалкий мальчишка-паяц.

Жаб был ошарашен не меньше друга, ведь из глубины кабинета начальника тюрьмы, ухмыляясь во весь свой рептилоидный оскал, преисполненный высокомерия и превосходства, на комедиантов смотрел одинокий цванк из «Андроида и блондинки». Тот самый, которого Лёха в злополучный вечер выбрал в качестве мишени для насмешек, а Жаб наградил дикой силы пинком в голову.

На боевых комиков смотрела их недавняя жертва, волею судьбы неожиданно ставшая их тюремщиком и получившая возможность для любой мыслимой и немыслимой мести.

— Какой неожиданный и приятный сюрприз! — произнёс цванк и оскалился в неестественной жуткой улыбке. — Не правда ли, господа юмористы?

***

Дорогие читатели!

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.