Страница 73 из 78
— Тебе не нравится?
— Нет. Давай подумаем над другим именем?
Я расстроилась, чуть не расплакалась. Я и мои родители уже называли так девочку, и называть ее другим именем сейчас казалось кощунством.
Марсель был против, и стоял на своем, причин не объясняя. Мне стало обидно.
— Как скажешь, Миша, так и будет!
— Какой еще Миша?! — нахмурился Марсель.
— Не знаю. Не нравится? Давай о другом имени подумаем… Более оригианльное? Архип, например!
С каждым словом мой голос крепчал и набирал силу, едва ли не звенел!
— Ты неверно сравниваешь! — заявил Марсель. — Мы говорим об имени неродившемуся ребенку. В таком случае всегда можно имя поменять, и все.
— В том и суть! — закипела я, вскочив с больничной кровати. — Для тебя Еся — еще не родившаяся, и только появится. Для меня и моих родителей она уже есть, и она — Есения. Еся. Так и будет…
Марсель сжал губы, посмотрел на меня потемневшим взглядом.
— Ты сейчас упрямишься, но делаешь это совершенно зря.
— Есть причины, что ты не хочешь это имя? Так назови их, и мы вместе придумаем, как сделать так, чтобы эти причины не казались тебе настолько ужасными. Но кое-что неизменным останется! — заявила я, сложив руки под грудью. — Имя моей дочери — Есения, и никакое другое.
— Ты даже не дала мне выбора.
Я закинула свою сумочку на плечо и посмотрела на Марселя.
— Ты тоже мне выбора не оставил, У тебя есть время подумать, принимаешь ты имя моей дочери или нет!
— Нашей дочери, — возразил Марсель.
— Извини, но ты ведешь себя так, словно это не наша дочь, а просто моя прихоть какая-то.
— Назвать дочку таким именем старинным и есть твоя прихоть.
— Пусть так, моя — значит, только моя.
Я направилась к двери, меня буквально трясло.
Какой эгоист Марсель… Ничего не изменилось.
Думает только о себе, считая, что весь мир крутится только вокруг него.
— Лен, ты меня слышишь?
Мама потрясла меня за рукав. Я улыбнулась ей, смахнула невольные слезы.
— Да-да, слышу.
— Говорю, было бы неплохо с твоим красавчиком попрощаться.
— Не стоит, ма. У него сегодня сложные процедуры… Это надолго.
— Как знаешь, тогда сумки еще раз проверю, чтобы ничего не забыть, и поедем.
— Меня подождете? — внезапно сказала я.
— Что?
— С вами поеду. Умаялась от безделья…
— А как же твой пилот?
— Ну, что с ним станет? Лежит и лечится, никуда не убежит, — постаралась сказать с легким сердцем и улыбкой на губах. — Меня же домой тянет, скучаю я по родным местам.
— Мы будем только рады. Телефоны есть, связь будешь держать. Захочешь проведать, отвезем тебя, — включился в разговор отец.
Мы начали собираться. Я попросила Ульяну, чтобы она сдала ключи от квартиры представителю агентства, у которого я арендовала эту квартиру. У меня не получилось сделать вид, будто я просто снова хочу погостить у родителей. Подруга все поняла сразу же.
— Что, снова с Марселем поцапалась?!
Я промолчала.
— Ленка, ешкин кот! — всплеснула Ульяна руками. — Да сколько бегать-то друг от друга можно? Задолбали вы. Вот честное слово! Уже бы поженились и все…
— Еще бы кто-нибудь меня замуж позвал, — усмехнулась я.
— Ну, знаешь… — выдохнула она. — Если и беда вас не сплотила, тогда уже не знаю, что…
— Да ничего, наверное.
— Брось. Марсель тебя любит. Просто ему сейчас сложно. Поверь в него.
— Я в него верю. Просто мне все больше кажется, что он не верит в нас…
Глава 40
Глава 40
Лена
К моменту отъезда становится ясно, что родители не поддерживают мое желание уехать.
Вроде бы они не сказали ничего такого, но я же вижу, как они переглядываются между собой, как смотрят на меня и словно просто страшатся расстроить откровенным разговором по душам. Они не хотят на меня давить, предоставляют право решать самой, опасаясь за беременность, которая уже была однажды под угрозой.
Мама и папа берегут мою девочку, мою Есю… От этого имени у меня самой слезы на глазах наворачиваются!
Отхожу к окну, украдкой вытирая слезы.
Как Марсель не может понять простых истин?
Он появился, когда я уже знала, что у меня будет девочка. Я к тому времени свыклась с мыслью, что буду растить ребенка одна и отбивалась от злых языков. Стойко выдерживала сплетни и косые взгляды односельчан.
Сам-то он никогда в таком узком кругу не варился и, должно быть, не понимает, как это тяжело — находиться под ударом сплетен и притом строить свой бизнес так, чтобы косо не смотрели и не мешали одно с другим…
Знал бы он, какие слухи нехорошие обо мне распускали! Похлеще тех, что он сам бы выдумать мог. Но я этим болтунам не позволяла нас с доченькой обижать. Разумеется, родители были рядом. Однако я и сама вот-вот стану родителем, это другой уровень ответственности.
Нет, он все-таки ничего не понимает!
Разозлившись на Марселя, испытывая сильнейшее желание высказать все, как есть, я набираю его номер.
— Отвечай, — бормочу себе под нос, слушая гудки равномерные. — Отвечай же!
Не отвечает!
Ну, каков, а?! Расстроил меня до глубины души, снова разбивает мне сердце!
Я записываю ему голосовое сообщение. Передумав, стираю.
Записываю и стираю!
Все не то…
Так проходит полчаса, а то и больше, но я ничего записать не смогла, в итоге ограничилась несколькими словами:
— Я тебя не понимаю, Марсель! Не понимаю, зачем ты от меня отгородился. Умалчиваешь о чем-то. Не могу понять, почему ты ограничиваешь меня в праве заботы о тебе. Не доверяешь? Думаешь, что я не справлюсь? Ты мне рамки рисуешь… Говоря твоим же языком, обрезаешь крылья. Извини, не могу остаться рядом с тобой, когда на шее такой короткий поводок. Если любить, то всем сердцем, если быть вместе, то навсегда, а не вот это все… Половинчатое. Извини, если обидела. Не хотела этого искренне. Разберешься в себе, может быть, захочешь увидеть дочку, нашу с тобой доченьку, ты знаешь, где меня найти.
Отправив это сообщение, я вдруг понимаю, что сама отношусь к Марселю предвзято и жду от него очень многого. Я говорю так, словно ему для решения понадобится не день и не два, и даже не несколько месяцев, а намного больше, что к тому времени успеет даже доченька родиться.
Как же это… все… невыносимо! Неправильно!
Почему все так непросто?!
Заламываю руки от отчаяния, не знаю, куда девать себя. И к любимому хочется до ломоты во всем теле, и боюсь, что он снова будет принимать мои знаки внимания со снисхождением, отказываться. Создается впечатление, будто я ему себя и дочку навязываю, а ведь это не так!
Снова схватив телефон, записываю еще одно голосовое сообщение, со слезами в голосе:
— Может быть, ты ведешь себя так холодно, потому что считаешь, будто я тебе навязываюсь? С беременностью своей… Будто жду от тебя поступков! Так вот ничего я от тебя не жду, не навязываюсь, о браке не прошу! — расплакавшись, добавляю. — И вообще, если даже ты меня замуж позовешь, я скажу тебе “НЕТ”!
Выдохнув, отправляю сообщение.
Высказалась вслух, полегчало значительно!
Уже спустя секунду я испытываю жаркое смущение и стыд, что так вспылила. Надо, наверное, удалить сообщения, пока Марсель их не прочитал.
Захожу в переписку, желая нажать кнопочку “удалить у всех”, но, к своему ужасу, замечаю, что сообщения уже увидены и прочитаны Марселем.
— О нет! — выдыхаю.
В дверь моей комнаты кто-то стучит.
— Лен, к тебе тут гости приехали, — голос отца звучит как-то странно.
Словно он удивлен.
— Сейчас, па. Минутку. Если это Ульяна, скажи, пусть заходит. Я скоро оденусь. Мне только проверить надо, все ли я взяла.
Вещи, тем временем, по всей комнате и кровати раскиданы. Нам уже выезжать с минуты на минуту, а я в раздрае жутком, слезы лью, носом шмыгаю от расстройства.