Страница 11 из 27
Старуха начала собирать какие-то банки, склянки, зажгла какие-то палки и начала жечь травы. Я все так же лежал в позе эмбриона и держался за остатки того, что некогда было мной. Ее действия даже немного успокаивали, может, я просто доверился? Глупо, понимаю, — а какой у меня сейчас есть выбор?
Оттого, что я держал там руки, чувствовал, как все надулось. «Вот это размерчик», — подумал я, пока не понял, что он сложен пополам. К горлу подкатил комок, и я попытался его проглотить. А в руках я ощущал пульсацию от своих органов в такт биения сердца. И порой казалось, что они надуваются все больше и больше. Хотел ведь чутка побольше — получил. Большой гигант маленького секса.
Наконец подошла старуха и начала давать мне инструкции:
— Не буду объяснять суть ритуала, да и не надо это тебе. Слушай, что важно. Я призову отца, точнее, то что от него осталось. Ты должен постараться ухватить это. И держать как можно дольше. Тогда я смогу тебе помочь. Ты меня понял? Это очень важно. Иначе мы оба тут сгорим!
Понял: тянуться к чему-то, схватить что-то и держать. Инструкция так себе, я скажу. Не советую тебе писать учебники. Только я подумал об этом, как меня выгнуло и вырвало кровью. И я почувствовал, что отъезжаю.
— Слушай мой голос! — кричала старуха на ухо. — Слушай мой голос, не уходи.
С силой растопырив глаза, я увидел молодую тридцатилетнюю женщину с большими глазами, как у цыганки или принцессы востока. Она была в очках, что-то шептала и смотрела на меня. А я не мог понять, что со мной: снова видение, глюк или старуха вовсе не старуха? Красивая восточная женщина. Я встречал таких в Сирии.
Она одернула простынь, которой я был укрыт, развернула на спину. Сказала убрать руки. Я был так заворожен этим превращением ее в молодую, что просто послушался и убрал руки. Меня не смущало, что я голый. Это же глупо, тем более перед женщиной.
Она положила руку мне на живот, почти там, где солнышко, и ее рука засветилась. Стало так тепло. Боль стала уходить, легкое покалывание в животе. Очень захотелось спать, но я держался, потому что не знал, можно ли мне, — или вдруг усну сейчас навсегда, а кто за меня будет возвращать долги?
Почувствовал тепло внутри себя. Приподнял голову и увидел, что часть ее руки внутри меня. Хотел было бы дернуться, но остановился. Если мне хорошо, нет боли — значит, все в порядке? Да и дернусь, а она мои кишки нечаянно вынет. Я держал глаза открытыми как можно дольше. Еще, еще не все.
И я провалился. Снова был облаком или паром, узнал это чувство. Был в большом светлом помещении. В нем было пусто, но я понимал, что несмотря на свет, который слепил — это было помещение. Дворец что ли? Куда я попал? Свет не слепил, он был частью этого помещения. Всё, что я видел, было сделано из этого света.
Так, что-то нужно ухватить и держать. А что хватать и чем? Пока пытался оглядеться, ко мне начал подступать пар. Еще больше пара, и вот я как будто в светлой турецкой бане. Меня что-то коснулось, и я попытался схватить это. Но я не понимал — как. Потом я почувствовал, что меня куда-то засасывает, будто дым в вытяжку от сигарет. Я пытался держаться, чтобы не уйти неизвестно куда.
— Как ты посмел? — прозвучал голос в голове. — Ты не должен быть здесь, это не твой мир. Исчезни.
У меня не было страха, понимал: или сделаю что-то, или сдохну. Жить, я хочу жить, а еще хочу отделать в мясо несколько человек.
— Нихуа! — ответил я. — По-вашему это «нет». Слушай сюда, отец, или что ты там такое. Какая-то ванга, которую все зовут матерью, затащила меня в этот мир, который, как понял, создал ты. Я сейчас склею ласты благодаря тебе и твоему миру и этой блаженной. Поэтому давай, до свидания. Гони сюда свою энергию, силу, дух. Хрен знает, что конкретно мне нужно. И не мешай, а еще завались к хренам.
Ко мне снова потянулся пар. И я попытался его схватить. Ничего не получалось, потому что не понятно, как хватать. Сосредоточился на себе. Попытался себя осознать этим паром, почувствовать пар в паре. Звучит тупо. Но как есть.
И ощутил что-то инородное в себе. В голове всплыли ребята, живые ребята. Я не сдохну. Сосредоточился на себе, на паре, отце. Пытался вдохнуть пар. Представить, что он течет в меня. Засосать его собой.
Ничего не получалось. Я растворялся и переставал существовать. Мое сознание тускнело. Кто я? Что тут делаю? Потом наступила тишина. Меня больше не было. Не было воспоминаний, боли, желаний. Была просто пустота. Я стал пустотой, или пустота стала мной? А может, я всегда был тут.
Все просто перестало существовать — изначальное ничто.
Резкая вспышка света — и прозвучали слова: «Разрыв Души». Время, если оно есть тут, остановилось.
— Это я! — закричал. — ЭТО Я! — И в этот момент втянул себя, втянул пар, который окружал меня.
Я — облако — стал кристаллизоваться. Тут будто резко выкрутили температуру на минус пятьдесят.
Моя оболочка стала идти трещинами. Заорал, что было силы:
— Старуха, давай, больше не удержу!
Все замерло. Трещины остановились, моя попытка обрести плотную форму — тоже. Я оцепенел в ожидании. Все начало крутиться. Как в карусели, только я стал крутиться своей оси. Оборот, еще, еще, и вот вся картинка слилась, казалось, что мир стал стробоскопом. Стало тошнить. А в голове тупой вопрос: «Интересно, а чем может вырвать пар? Водой?» И меня отключило.
— Просыпайся, просыпайся! — Кто-то кричал мне на ухо.
Открыл глаза, и все поплыло. Ба-а, как же меня достало — то меня вырубает, то плывет, то приходы какие-то. Попытавшись сфокусироваться, я почувствовал, что картина стала вырисовываться. Надо мной стояла старуха и улыбалась. Прям вот счастьем светилась. Она что тут, пока я был облаком, выиграла в джекпот в несколько миллионов?
Сейчас она снова была собой — старухой.
— Ох, и повезло тебе, ох, и повезло же дураку — все повторяла она, светясь так, будто в нее воткнули лампочку.
Повезло? Меня оприходовали, отбили, сломали — это повезло? Как по-разному мы с тобой мыслим, дура ты старая.
Я попытался сесть и понял, что у меня получается. Боли почти не было, ничего не тянуло. Первым делом я откинул простынь, чтобы проверить свое хозяйство. И увидел цвета баклажана мешочек и надутый синий огурец, который немного завалился в сторону. Так и смотрел дальше на свои возможности, пока не подошла старуха, и мы стали смотреть вместе.
Хотелось спросить у нее денег за такое представление, но промолчал.
— Вот кто о чем, а вшивый о бане, — сказала старуха. — Ты бы лучше переживал так о своем кровотечении и что с тобой случилось.
Я прикрылся и спросил:
— Все прошло хорошо? Я излечен, если так можно сказать?.. Что еще случилось? И, да спасибо тебе, — протараторил я, как скороговорку.
— Ты излечился. Но это еще не все. Я хотела излечить тебя энергией отца, но ты умудрился как-то схватить ее с собой и притащить в свое тело, — улыбаясь, сказала она.
— Вот мне что, какой-то чужой? Вытаскивай это! — крикнул я.
— Успокойся и послушай меня. В этом мире дух можно получить только до восемнадцати лет. После — место для духа в теле человека исчезает и он навсегда остается мясом. Поэтому мясо тут рабы. Если они не получили духа, то все — их жизнь закончена, они становятся вещами своих господ. У тебя не было духа изначально, а в этом мире ты не мог его получить, потому что слишком стар. Ты в обители Отца ухитрился как-то схватить его частичку. И когда я тебя вытаскивала, он пришел вместе с тобой. Я сразу его поместила туда, где должен быть дух.
— У меня появился ваш этот самый дух? — спросил я с долей скепсиса.
— Нет у тебя никакого духа, ты все такое же мясо. — Поморщился от ее слов. — Но теперь у тебя есть шанс обрести дух, несмотря на то что тебе — сколько там? — пятьдесят?