Мне ли бояться!..

— Я все понимаю, — произнесла она. — Но запомни: когда у тебя будет желание, одна моя ночь всегда останется за мной.

Мы улыбнулись друг другу.

— Буду иметь это в виду, — ответил я.

14

Утром я уехал, так и не дождавшись, когда Ольга проснется. Путаны не поднимаются с восходом солнца. Я написал ей короткую записку с пожеланием удачи, прилепил ее к зеркалу при помощи губной помады и ушел. У подъезда меня конечно же никто не поджидал. Прежде всего я поехал в «Макдональдс» и позавтракал. Послонялся по улицам, разглядывая витрины и прохожих, купил несколько лотерейных билетов, за которые обещали мгновенный выигрыш до трех миллионов долларов, но они оказались так же пусты, как и все вокруг. Я подумал: а не пойти ли мне сейчас самому к Аслану и будь что будет? Может быть, в этом какая-то высшая справедливость — в том, что мой брат Николай, отстреливающийся на стыке двух кавказских народов, убил родственника Аслана, а тот теперь подстрелит меня. Око за око. Но ноги сами понесли меня на Моховую, к университету, где училась Полина. Я разыскал ее факультет журналистики, потом нашел курс, влившись в толпу студентов и спрашивая: не видел ли кто Черногорову? Видели, отвечали, но кто в библиотеке, кто на семинаре, кто у декана. Тут мне навстречу попалась ее подруга Света, и я обрадовался.

— Где-то здесь, — сказала она. — А зачем тебе?

— Так.

— Я тебя вижу во второй раз, а синяков все больше и больше. В следующую встречу тебя будет невозможно узнать.

— Падаю часто. Ноги не держат. А что Полина?

— Полина цветет. Ты знаешь, что у нее есть жених? — Света внимательно посмотрела на меня.

— Конечно.

— Сделай вывод.

— Какой? — Нас совсем затолкали в узком коридоре.

— Не мешай.

— Ты уверена, что именно я мешаю?

— Я ее, наверное, подольше знаю, чем ты, — сказала Света. — Это блажь. Сам посуди: кто он и кто ты? Зачем ей упускать свой шанс? Подумай хоть о ее счастье, если так любишь.

— Света, тебе никогда не говорили, что ты страшно умная? — спросил я, когда отзвенел звонок. Он дребезжал минут пять, а я уж думал — до конца жизни. — Ты сколько месяцев замужем?

— Три. А что?

— Ты в детстве не болела желтухой?

— Нет. А что?

— А в проруби зимой не купаешься?

— Кончай дурака валять. Я серьезно. Отойди от Полины. Побесились, и хватит. Она сама не знает, как тебе об этом сказать.

— Я тебе не верю.

— Потому что ты еще мальчишка. Повзрослеешь — поймешь.

— Будь здорова, — сказал я и пошел прочь.

Я разыскал Полину в одной из аудитории. Она сидела около окна, обложившись книжками и тетрадями, водрузив на свой носик очки в черепаховой оправе. Еще несколько человек занимали другие столики. Я впервые видел ее в очках — они придавали ей серьезный, совсем взрослый вид. Словно она надела на лицо маску. Я подошел и сел рядом. Она мимоходом отодвинула учебники, повернула голову и улыбнулась.

— Привет! — Потом разглядела меня получше. — Ну что с тобой опять произошло? На кого ты похож?

— Свалился с эскалатора, покататься хотелось. — Я протянул руку и снял эти маскарадные очки. — Вот так ты прежняя.

— Перестань. Это только для чтения.

— Я не мог до тебя дозвониться. Не скучала?

— Некогда было. А тут еще зачеты на носу.

— На носу у тебя очки, — сказал я, потому что она снова надела их.

— А на следующей неделе начинается подготовка к конкурсу. Помнишь, я тебе говорила? «Мисс Россия». Ужас, что предстоит, как подумаю! Опять эти мучения. Я сейчас на одном гербалайфе сижу. Ты знаешь, если у меня будет где-то чего-то меньше, а где-то больше, то могут не допустить.

— Я вместо тебя выступлю.

— Спасибо, ты уже отличился на телевидении. — Она насмешливо фыркнула.

— А что? Я говорил то, что думал. А ты — разве не любишь меня?

— Люблю, — сказала она, помедлив. — Только глупо об этом заявлять при всех. Кричать с крыши. Хорошо, что тебя вырезали.

И вырезали, и порезали, подумал я. Что же она за человек, поди разберись.

— Давай пойдем куда-нибудь вечером? — предложил я. — На меня упала куча денег.

— Боюсь, не получится, — сказала она, вздохнув. — Вечером я занята.

— А завтра?

Она задумалась, покусывая губки, и тут вновь затрезвонил этот проклятый звонок. Я просто оглох от его трелей. Сюда надо покойников свозить, чтобы они оживали. Когда он наконец умолк, мы оба облегченно вздохнули.

— Кошмар! — сказала Полина. — Его все ненавидят. Звонит когда хочет. Сам по себе. Словно пакостит.

— Что же его никто не вырубит? Так как насчет завтра?

— Ты позвони. Может быть, что-нибудь и получится.

— Ясно, — сказал я.

Видно, она что-то уловила в моем голосе.

— Ты извини, — мягко произнесла Полина. — Но совершенно сумасшедшие дни. И этот конкурс.

— А зачем он тебе вообще нужен?

Полина посмотрела, как на снежного человека:

— Не понимаешь? Это же — все. Если я займу место, то — и предложения от фирм, и поездки по всему свету, и призы. В долларах, между прочим. Другая жизнь.

— Значит, у тебя свой товар, — сказал я.

— Какой? — не поняла она.

— Красота. Ладно, я подожду тебя после лекций. Хоть провожу немного.

— Не надо, — сказала она. — Они кончатся только через три часа.

— Я все равно дождусь.

— Не стоит, — еще раз повторила Полина. — Ни к чему это все.

Я так и не понял, что она имела в виду, сказав эту фразу. Спустившись по лестнице, я потолкался у стенда с объявлениями, посмотрел книжки в киоске. Делать мне было нечего. Но я все же нашел для себя занятие. Когда снова затрезвонил звонок, я высмотрел, откуда к нему тянется провод, встал в коридоре на подоконник и оборвал его питательную артерию. Теперь они перестанут его ненавидеть, а будут любить и уважать. Как всякого, кто молчит и таится.

Прошло часа два. Чтобы убить время, я затеял игру: стал считать номера остановившихся у подъезда машин. Побеждал тот, чья сумма была больше. Сначала выиграл серый «жигуль» с мужичонкой в пиджачонке. Потом — яркая брюнетка, подкатившая на «мерседесе». Она купила в киоске пачку «Мальборо» и уехала. А на первое место вышел подъехавший спустя двадцать минут статный красавец на «тойоте». Он вылез, одернул дорогой плащ и стал прогуливаться рядом с машиной. Параллельно со мной. Так мы и ходили кругами, вокруг да около. У него были шикарные усы и военная выправка.

— Который час? — спросил я, поравнявшись с ним.

— Без десяти три, — четко ответил он, взглянув на свой «ролекс».

И тут я увидел, что в его «тойоте» за задним ветровым стеклом лежит морская фуражка. Ба! — догадался я. Да это, никак, наш адмирал приехал! Ну точно, лет сорок, я его даже видел как-то по телевизору, он выступал как член правительства, отвечающий за экологическую обстановку. Адмирал от экологии. Такие люди — и без охраны. Думали, не узнаем. Вот бы сейчас теракт сделать. Ногой в лоб. И конечно же ждет Полину. Я стоял, приглядываясь к нему, а он не обращал на меня никакого внимания. Думал государственную думу. Где зарыть в полночь радиоактивные отходы. Я бы подсказал где — у себя на балконе. Да, с таким женихом Полина не пропадет. Мне бы надо было повернуться и уйти, а я все стоял и смотрел на него. Наконец и он заметил меня. Сначала недоуменно оглянулся, снова одернул плащ, затем подошел ближе и улыбнулся.

— Тебе чего, мальчик? — спросил он дружелюбно.

— Щец охота, — снаглел я. — Давно не кушал.

Он порылся в кармане и протянул мне двухсотрублевую купюру.

— Хватит?

— Благодарствую. — Я взял деньги и поклонился.

А из подъезда уже посыпались студенты. Мы с адмиралом стали высматривать нашу Полину, и она появилась — позади всех. Нарядная, красивая, как новогодняя игрушка. Она метнула в мою сторону быстрый взгляд и пошла к адмиралу. А он — навстречу. Потом он чуть приобнял ее за плечи, поцеловал, что-то говоря, она рассмеялась, и они оба сели в машину. И больше она на меня так и не посмотрела.