Вэйкенхерст

Из «Книги Элис Пайетт»

перевод и толкование Э. А. М. Стерна

После того как ничтожную грешницу несколько месяцев мучили злые духи, наступил благословенный день, когда небо над ней вспыхнуло, как молния, и разверзлось, и она увидела вихрь чего-то белого, танцующего, как пылинки в луче солнца. Потом снизошел Иисус в облике прекрасного мужа, присел у ее изголовья и сказал: «Излечись, дочь моя, и обрети покой».

И после этого черти перестали мучить несчастную грешницу, рассудок ее стал таким же спокойным, как и прежде, и она излечилась от болезни.

* * *

Из дневника Эдмунда Стерна

6 июня 1912 года

Излечение Пайетт утешает меня, поскольку напоминает мое собственное. Мне стыдно признаться, до чего я дошел, раз допустил, чтобы это панно вывело меня из равновесия. Думаю, тут во многом виноват дурной воздух с болот.

К счастью, больше этим летом никаких проблем не предвидится, будь то от дурной мазни или назойливых птиц. Работа моя идет полным ходом, хозяйство ведется вполне пристойным образом — за это нельзя не похвалить Мод. Я вполне пришел в себя и практически не думаю о «Возмездии».

9 июня

Сегодня утром Айви нашла угря у меня в умывальнике — так она, во всяком случае, говорит. Она говорит, что поскольку знает, как я не люблю этих тварей, то поспешила его скорее убрать. Ну и история… Девчонка или сама его туда положила, или же никакого угря не было и она сочинила эту историю, чтобы напугать меня и показать, какая она незаменимая.

Когда я уличил ее во вранье, она возмутилась и продолжала твердить, что в моем умывальнике утром действительно лежал большой черный угорь.

— Но мертвый уже, — уверила она меня и поклялась на Библии, что все это правда. Я ее сурово отругал, но она все равно не призналась. Пришлось пригрозить не выплатить ей жалованье, и тогда она наконец созналась, но так неохотно, что можно было подумать, будто ложью было признание, а не сама ее проделка.

Но это наверняка ее рук дело. Никто из других слуг не посмел бы подобное устроить. Придется последить за поведением Айви. Она, пользуясь вульгарным выражением, слишком уж задрала нос.

Странно все же работает человеческий разум. Мысль о том, что в моем умывальнике был угорь, настолько для меня отвратительна, что я велел Дейзи отмыть его щелочным раствором.

В детстве я как-то видел, как кухарка делает пирог с угрем. Даже когда этих тварей уже разрезали, части продолжали шевелиться. «Никого нет сильнее угря», — сказала кухарка. В эпоху Пайетт считалось, что угри самозарождаются в липкой болотной грязи. Возможно, поэтому я их и не люблю. Они живут в слизи и едят любую мертвечину и гниль, которая попадает в эту слизь.

* * *

Мне опять приснился этот сон. Как и в прошлый раз, я стоял возле озера, и хотя я не ходил туда тридцать лет, все вокруг ощущалось необыкновенно реальным. Я чувствовал запах болотной бузины и ощущал, как тростник касается моих голых икр. Я слышал тонкий пронзительный крик стрижей.

Как и прежде, я до ужаса боялся чего-то, что всплывало из глубины. Я не мог пошевелиться и только смотрел, как оно приближается. Оно поднималось все выше и выше и наконец уже плавало прямо у поверхности воды. Лицо этого создания было закрыто спутанной массой волос, которая плавала и шевелилась, вызывая у меня невыразимый ужас. Я хотел сбежать, но не мог сдвинуться с места. Я знал, что еще мгновение — и волосы раздвинутся, это создание посмотрит на меня мертвыми белыми глазами и сердце у меня разорвется…

Я с криком проснулся. Разум мой все еще был в смятении, и мне показалось, что где-то рядом я слышу омерзительное влажное сопение. На потолке я увидел подводный свет — мерцающее зеленое свечение сквозь длинные тени водорослей. Я попытался понять, что же случилось. Может, канал ночью разлился, затопил поместье и добрался до самых стен дома, принеся с собой какого-то жителя болот? Может, болотная тварь сейчас села на подоконник, словно демон-инкуб, и уставилась на меня?

Потом я наконец проснулся до конца, и конечно же, на потолке не было подводного свечения, а на подоконнике — демона с перепончатыми лапами. Просто солнечный свет, проходя через листья, которые трепетали и подрагивали на ветру возле моих окон, казался зеленоватым.

Я с тревогой заметил, что окно напротив моей постели приоткрыто, ставень приподнят, а занавески треплет ветер. С болот доносилась отвратительная гнилостная вонь.

Как это могло случиться? С тех пор как я стал хозяином Вэйкс-Энда, я строго-настрого приказал, чтобы все окна, выходящие на болото, всегда были заперты. Любого из прислуги, кто нарушит приказание, сразу увольняли. И они это знают. Кто же поднял оконную раму?

Позже

Кто бы это ни сделал, это случилось, пока я спал. Эта мысль меня особенно тревожит.

11 июня

Мне явно следует воздержаться от бренди после обеда. Не стоит изобретать злоумышленника, который украдкой пробрался ко мне в комнату, — загадка приоткрытого окна решается куда проще. Вчера, убирая комнату, одна из горничных наверняка подняла раму на минуту, чтобы вытряхнуть пыль — это им разрешается, — и забыла опустить ее обратно. Ложась спать, я этого не заметил, потому что ставни и шторы уже закрыли, а ночью не было ветра, так что движение воздуха не могло подсказать, что окно открыто.

На утренней молитве я привлек внимание слуг к этому недосмотру и напомнил им о моих приказах. Еще я напомнил им, что мои указания — это просто вопрос гигиены. Из болота исходят вредные для здоровья миазмы — я имею в виду вонь, москитов и дурной воздух. Их нельзя впускать в дом.

12 июня

В доме все совсем уж распустились. Сначала эта вопиющая история с окном. Потом в понедельник у пирога ко второму завтраку подгорела корка. А Мод три раза сдавала мне страницы с опечатками.

Еще мне пришлось с ней серьезно поговорить об излишней фамильярности со слугами — я дважды видел, как она разговаривает с Уокером в саду. Я ее предупредил, что из-за нее у парня могут быть проблемы, поскольку она отвлекает его от работы. Мод устыдилась и обещала, что больше такое не повторится.

13 июня

Я ощущаю странную подавленность и тревогу. Дом пропитался сырым болотным запахом, как в прошлом году. Тогда канализацию тщательно проверили, и я не хочу нести дополнительные расходы и делать все это снова.

Почему-то сильнее всего запах чувствуется у меня в кабинете и в спальне. Разумных причин тому нет — дождя не было уже несколько недель, и в то же время шторы слегка влажные на ощупь. Когда я указал на это Дейзи, она имела дерзость усомниться, так ли это на самом деле. Ну не выдумал же я это! Я приказал зажечь огонь во всех каминах и тщательно проверить комнаты. Это вызвало изрядное ворчание у меня за спиной — служанки недовольны необходимостью таскать уголь в такую жару. За что, по их мнению, я им плачу, если не за работу?

Все это очень утомляет, и я не в состоянии был сделать ничего полезного по Пайетт. Я переписываю куски, которые уже перевел, и не притрагиваюсь к толкованию, которое пока представляет собой просто несколько начерно записанных идей.

Сегодня утром, едва я засел в кабинете за чтение, меня вдруг отвлек странный звук — казалось, будто за окном кто-то еле слышно скребется. На постукивание птичьего клюва это похоже не было, скорее на когти. Приподняв раму, я вроде бы краем глаза заметил, как что-то скрылось в зарослях плюща. Я приказал молодому Уокеру срезать плющ у окон и установить ловушки для крыс. Если это не поможет, Коул позовет Эйба Трасселла с его ручным хорьком.

14 июня