Страница 25 из 38
Энергично потираю лицо, перечитываю ещё раз.
Я, конечно, гений переписки… Особенно в пьяном угаре.
«Кроме меня», блять! Сука, звучит, как предложение.
Вот уж, наверное, она придивилась, прочитав это…
Вообще-то такая угроза в правильном аспекте может быть использовано против меня самого. О чём я думал вообще, сам себе рою яму на ровном месте.
Исправить эту дрянь вряд ли получится. Если только при личной встрече объяснить ей, что вовсе не то имел ввиду.
А что, блять?
Черным по белому написано же…
Вот придурок.
Пока я борюсь с трясучкой и волнительным напряжением от неприятной находки, телефон оживает в руке входящим звонком.
Вначале я даже думаю, что мне это чудится.
Может я не проснулся ещё, сейчас покемарю, встану, жизнь потечёт, как раньше, без всего этого необъяснимого дерьма…
Но на экране действительно звонок от Стервы, и прокашлявшись, скорее для успокоения нервов, отвечаю на него:
— Да.
Голос всё равно, как из задницы, никакое «прокашливание» не помогло.
— Артём, здравствуй. — Как всегда деловым тоном приветствует она. — Ты сейчас дома?
— Да, дома. — Сбитый с толку отвечаю.
— Нам нужно поговорить, можешь спуститься? Я у твоего подъезда.
Удивляет.
Нет, я даже немного в шоке.
— О чём поговорить? — Мнусь, как средневековая барышня. Как будто это что-то изменит.
— О тебе и Илюше.
Кира говорит спокойно. Ни одной ноткой интонации не показывает волнения или смущения. Как холодная, расчётливая стерва. Но в то же время без претензий. По крайней мере пока.
— Пять минут дай мне. Спущусь.
Я отключаюсь первым. Выдыхаю и ещё полминуты пялюсь в телефон.
Ладно.
Раз уж она сама соблаговолила приехать, то, конечно, мы поговорим.
Тем более, мне самому это нужно.
Надо только взять себя в руки, и, наверное, ещё раз зубы почистить.
Хотя мой непревзойдённый вид одной зубной пастой не исправишь.
Ладно.
Я не маленький мальчик, она взрослая тётя.
Поговорим, как нормальные люди.
Ладно.
Но если что, я за себя не ручаюсь…
— Привет. — Буркаю, вваливаясь на переднее сидение Аверинской тачки.
В нос сразу же ударяет до боли знакомый аромат.
Так пахнет моя безысходность.
— Привет.
Она катается на модном кроссовере, внутри которого такая же чистота, как и в её квартире.
Я оглядываю девушку, стараясь не сильно шарить по ней глазами. Она выглядит непривычно, одетая в светло-голубую рубашку с закатанными рукавами и короткие белые брюки «в облипку». Волосы распустила по плечам, специально что ли, блин…
Такой я её почти не видел. Один раз только… в халате… шёлковом…
Одна её рука, с тонкой цепочкой вокруг запястья, лежит на руле, другой Кира прижимает какую-то папку, лежащую на коленях.
Мы молчим некоторое время, она первой нарушает тишину:
— Выглядишь неважно.
Как понять, участие это или насмешка? Мне трудно сориентироваться, на сосредоточенном лице — маска привычной холодности.
— Похмелье — нелегкая штука, уж извини. — Огрызаюсь зачем-то. — Зато ты, как всегда «респект».
— В честь чего была пирушка? — Её тон невозможно распознать. Робот Кира и тут не уступает хозяйке.
— Скорее, поминки. — Выдыхаю, сам от себя чувствуя запах перегара. Да, когда ж это прекратится-то…
Она рассматривает меня и хмурит брови.
— Поминки?
— Да. Хоронил свою прошлую жизнь. Ты за этим приехала?
— Просто хочу знать, что у тебя всё нормально.
— Какая забота, надо же…
Что за тупой разговор вообще?
Херня какая-то.
— Ладно, Тём. — Ёрзает на сидении и отворачивается. — Я приехала поговорить с тобой серьёзно, и, думаю, стоит начать с самого начала.
— Хорошо. — Соглашаюсь. — Если тебе действительно есть что сказать мне, то я выслушаю, конечно.
— Спасибо.
Чувствую усталость. Хотя жопу от дивана оторвал лишь десять минут назад.
Аверина выдыхает. Так, будто собирается с духом. И этот её жест будто возвращает в неё человека.
— Ты, наверное, знаешь, что, когда мы познакомились, я встречалась с Олегом… — Начинает она осторожно.
— Наслышан. — Киваю, складывая руки на груди.
— У нас были странные отношения, хотя тогда мне казалось, что так и должно быть.
Молча слушаю, не перебивая.
— Мы, как бы, были парой, но он оставлял за собой право делать, что пожелает, не ставив в известность меня.
— Например?
Чуть трясёт головой, едва заметно, видно не очень приятные воспоминания…
— Мог поехать отдыхать без меня или трахнуть секретаршу в обеденный перерыв.
— Отличные отношения, как по мне…
Она хмыкает, но не спорит.
— Я однажды имела неосторожность пожаловаться отцу, что не доверяю Олегу. На что услышала: «Он успешный мужчина, вокруг него всегда будет много женщин, смирись с этим».
Нормальный такой родительский совет. Жизненный.
— Ты уже понял, наверное, что с отцом у нас сложные отношения. Он всегда хотел видеть во мне что-то большее: лучшие оценки, мастер спорта по фехтованию, красный диплом — всё это не дотягивало до идеала. Я не была «сыном», которого он так хотел. Может быть, поэтому во мне развились все эти комплексы, которые теперь мешают жить полноценно.
— Комплексы? — Удивлённо таращусь на неё. — У тебя? Да ты любого мужика переплюнешь своим железобетонным характером, в жизни не поверю.
Аверина тихо смеётся.
— Это как раз и есть защитная реакция от внутренней неуверенности в себе.
Она так легко рассуждает об этом, я прям охреневаю. Да ей психологом подрабатывать надо с такими раскладами…
— Так вот, на момент знакомства с тобой, я уже была осведомлена о многочисленных изменах Олега, но разойтись с ним всё никак не решалась.
— Пиздец… Нахуй ты терпела? — Разговор какой-то странный у нас получается…
— Хороший вопрос. Сама не знаю. Я, когда тебя увидела в первый раз, почему-то сразу представила, как изменю ему с тобой, но поначалу это было от обиды больше, не от желания.
— А потом?
Кира немного медлит с ответом.
Слюна у меня во рту становится гуще.
— Конечно, я была уверена, что это произойдёт только в моих мыслях, даже представить не могла, что фантазии воплотятся в реальности.
Охренеть…
— В тот день, когда всё случилось, я была особенно на взводе. Олег сообщил, что уезжает в командировку, хотя обещал, что пойдёт со мной на важную конференцию…
Она находит несуществующую пылинку на дверном стекле и стирает её пальцем.
— Ублюдок… взял с собой свою шамотру, настолько обнаглел, что даже не скрывал этого.
Она делает паузу. Я стараюсь дышать не очень громко.
— То, что между нами произошло… Ты спрашивал меня, помнила ли я то, что случилось в кабинете… — Кира поворачивается, переводя взгляд от окна машины в противоположное, сквозь меня. — Со мной никогда такого не было раньше. Я понятия не имела, что может быть так остро и горячо. Это было на самом деле незабываемо, Артём. Хоть ты и назвал меня шлюхой после.
У меня ком в горле от её признаний.
— Прости. — Глухо выдавливаю я. — Это со злости просто…
— Да я понимаю. — Не даёт продолжить. Переходит на другую тему, поворачиваясь. — Мы не предохранялись с тобой, но ты не кончил в меня, поэтому я лишь сдала анализы после этого и успокоилась, получив хорошие результаты.
Ну конечно. Перфекционистка и перестраховщица хренова. Как-то неприятно слышать от неё такое, хоть в наше время — это сплошь и рядом.
— Когда я узнала, что беременна, естественно, подумала, что от Олега. И всю беременность, загибаясь от токсикоза и отёков, ждала, что вот теперь-то он устаканится, и мы построим настоящую семью. Конечно, ни о каком аборте и речи быть не могло, всё способствовало тому, чтобы родить этого ребёнка: возраст, мужчина рядом, стабильная работа, поддержка родных… Я тогда думала, что всё это у меня есть. У нас даже в какой-то степени «потеплели» отношения с отцом, он как-то меньше стал на меня наседать и контролировать.