Страница 8 из 15
— Самому, мне бы не получилось вывести.
— Научишься. В следующий раз наберем больше высоту, чтоб ты ещё почувствовал момент с началом вывода.
Как мне подсказывает мой опыт, после полётов и перед ними лётчику должен предоставляться отдых. А то потом, начинаются разборки с медиками, которые отстраняют тебя за нарушение предполётного режима.
Подъём на полёты в 3 часа утра? Будь добр в 19.00 спать. И не волнует, что ты не хочешь, и за окном светит солнце, а ты не можешь уснуть, поскольку соскучился по своей девушке.
Так вышло и с нашей четвёркой. Решили мы разжиться шелковицей, которая росла около казармы. Как маленькие дети, побежали нарвать, чтоб заточить перед сном. И ты туда же, Серёга! Лет тебе сколько? А ты всё по деревьям скачешь.
— Да что будет? — говорил Артём, залезая на дерево. — Наберём и в казарму. Медик и не увидит.
— Давай, только быстрее. Вот пакет, — сказал Макс, протягивая выстиранный пакет от пирожков, переданных нам девчатами.
— До сих пор жареным пахнет, — сказал Артём, закидывая одну за одной спелые тёмные ягодки.
— Тёма слезай. Всё не сорвёшь, — сказал я.
— Конечно. Помыть не забудьте только потом, — сказал кто-то позади нас.
Это был начальник медицинской службы полка с традиционным рейдом перед полётами. На завтра уже можно не рассчитывать полетать.
Утром нас, естественно, отстранили от полётов до следующего дня. Нестеров на этот счёт обычно говорит мало. До сегодняшнего дня у нас не было подобных пропусков.
— Блин, вы чего мне не позвонили домой вчера? — сказал он, когда мы сидели в курилке в ожидании окончания построения нашей эскадрильи.
— Так звонили, а у вас короткие гудки. И несколько раз. Дежурный по части орал как резаный, что мы не спим перед полётами и бегаем к нему постоянно.
— А чего вчера... ах да. Ирина мою любимую... запеканку короче сделала.
Интересное название для романтического вечера. Нестеров со своей медсестрой умеют устраивать себе праздники. Даже телефон отключают.
— Так, Петр Николаевич, ты в класс эскадрильи, а этих в штаб на второй этаж. Там работа есть. Доподготовку, смотри, не забудь провести, — сказал Ребров, зашедший в курилку.
— А что за работа, товарищ подполковник? — спросил Макс.
— Из болота тащить бегемота, Курков. Я откуда знаю. Тебе там покажут и расскажут.
Большую часть второго этажа штаба полка занимали рабочие кабинеты и классы подготовки. Но дальние помещения были в очень плохом состоянии и требовали ремонта. Чем периодически и занимались курсанты, солдаты и офицеры. Это была некая трудовая повинность или лагерь для провинившихся. Хуже было только, если заставят убираться в аэродромном туалете. Там вообще, зона отчуждения.
Переодевшись в рабочую форму, мы прибыли к месту отбывания исправительных работ. Встретил нас какой-то прапорщик, отвечающий за эти помещения.
— Ребятушки, ну вам осталось самое простое. Вон там машина на заднем дворе, — указал он на старый бортовой ГАЗ-63. Хотя, как старый. Для меня да, а в эти годы это ещё ого-го автомобиль!
— И что сделать? — спросил Костя.
— А вот мешки и загрузить. Вот решили опустошит место освободить, а то весь коридор захламили.
— Понятно, что их ни разу не выносили. Здесь хлама, с которого ещё один штаб построить можно, — жаловался Артём, осматривая кучу мешков с различными деревяшками, мусором, стёклами и камнями.
— Пожалуйста, можете с предложением выйти к командованию. Только мешки отсюда вынесите, а потом предлагайте.
Началась очередная тренировка на выносливость. Чтобы снести кучу этих мешков, вроде, сил надо немного. А вот путь преодолеть надо колоссальный.
Уже на третьей ходке, мы начали выбиваться из ритма. Ещё и мешки пошли весом, соответствующим надписи на них — 50 кг.
— Так, это не дело, — сказал я, смотря вниз со второго этажа. — А чего машина так далеко? Может, пододвинем её.
— Во, голова! Щас, — обрадовался Костя и рванул вниз.
Водителя он не нашёл рядом с машиной, зато смог он сам завести ГАЗик и подъехать вплотную к зданию.
Вот и работа пошла быстрее. Мешки летели вниз, точно в кузов автомобиля. И никого не смущало, что неравномерно ложатся эти «бомбы», пятидесятого калибра.
— Так, этот с чем-то лёгким. Завернуть, чтоб не разлетелся, — сказал Макс и отправил в полёт мешок. Он приземлился в кузов рядом с кабиной.
— Мужики, а вот этот потяжелее будет. И поберегись, — следующий снаряд отправили Артём с Костей.
Шандарахнул он так, что пробил кузов, а край доски подкинул вверх облегчённый мешок, недавно брошенный Максом. Словно в замедленной съёмке, я смотрел как, эта планирующая неуправляемая бомба подлетела и приземлилась у ног... Доброва, который зачем-то ходил за штабом, общаясь с каким-то гостем.
Полковник поднял голову вверх, заметив меня, стоящего у окна. Товарищи мои оказались хитрее и спрятались, а вот мне досталось.
— Родин, в кабинет ко мне после окончания работ. И приведи себя в порядок, — крикнул мне Добров и погрозил кулаком.
Работу пришлось завершить очень быстро. Благо, оставалось несколько мешков. Пока я умывался в казарме, пытался вспомнить того человека, с которым был Добров. Лицо знакомое и, как показалось, уже где-то я видел его.
Парни молчали. Видимо, подумали, что начну сейчас истерить по поводу, что только я один залетел из-за этого «летучего» мешка.
— Серёга, у тебя ж есть право на ошибку. Всё-таки, самолёт посадил в поле. Может, обойдётся? — переживал Макс, умываясь рядом со мной.
— Кто ссыт, тот гибнет. Знаешь такую фразу? — сказал я, не отрываясь от своего отражения.
— Теперь буду знать.
В приёмной командира полка сидела милого вида женщина с накрученными тёмными волосами и бесцветным маникюром. Перед ней на столе лежали несколько папок для документов по различным категориям — рапорта, накладные, полёты и так далее. Стояла пара чёрных телефонов, которые периодически звонили, но всем женщина отвечала, что у Доброва совещание.
Пока я сидел, секретарь медленно поливала из лейки каждое из присутствующих здесь растений. Местный ботанический сад был богат на всякие герани, кактусы, фикусы и других комнатных жителей. Особое место занимала здоровенная пальма, вымахавшая почти до потолка.
— Девушка, у меня приказ командира прибыть к нему. Не могли бы вы у него уточнить...
— Давно я уже не девушка. А вы, Родин? — спросила она, присаживаясь за стол.
— Так точно.
— Вот именно вас и ожидают. Можете проходить, — показала мне секретарь на дверь кабинета. — Слышала, вы недавно проявили себя? Не страшно было?
— Глаза боятся, а руки делают. Сильно жить захотелось, вот и посадил самолет.