Страница 7 из 15
Глава 3
Задача, поставленная мне Борщёвым, была выполнена. Я во всех красках рассказал, как мы с генералом Крутовым приземлили самолёт в поле.
Замполит тот ещё хитрец, ничего не сказал мне про выводы комиссии по расследованию. А они оказывается есть! Вот журналистка про них знает, а я нет.
— Комиссия предварительно определила причину — попадание птицы в воздухозаборник, в результате чего выключился двигатель. Как ты смог помочь командиру экипажа? — спросила она, протягивая мне микрофон.
— Я… действовал согласно Инструкции лётчику. Так меня учили инструктор и командиры, — ответил я, но взглянув на замполита, решил и ему спеть дифирамбы. — Очень в этом помогли наставления нашего многоуважаемого полковника Борщова, который с самых первых дней прививал нам усидчивость в учебе и службе.
Замполит немного зарделся, но отметил мой прогиб, утвердительным кивком головы, мол, все именно так и было.
— Чувствовал ли ты в себе силы справиться с этой задачей? — спросила она.
— Конечно... отцы командиры и весь постоянный состав училища хорошо меня подготовили. Да и как можно подвести командира, который доверяет тебе в полёте.
— А как тебе удалось, потом вытащить на себе генерала Крутова? Во время посадки он получил травму и надолго отключился, — спросила журналистка, продолжая держать передо мной микрофон, подсоединённый к небольшому чемоданчику с катушками магнитной ленты и надписью «Репортёр-3».
— Это... это всё заслуга преподавателей, которые привили нам любовь к занятиям по физической подготовке. Как же я мог оставить там командира? Мы своих не бросаем.
— Очень хорошие слова — «Своих не бросаем!». Это твой девиз по жизни?
— Это генетический код нашего народа. Народа-победителя.
Интервью вышло так себе. Всё время приходилось упоминать преподавателей, командование и инструкторов. Надеюсь, Борщёв доволен, какую я сделал им рекламу.
Увольнение решил провести со своей Женечкой на берегу ласкового и тёплого моря. Сейчас самый разгар сезона. Отдыхающих много, пиво и напитки текут рекой, девушки манят своими аппетитными формами...
— Куда смотришь, Сергей? — толкнула меня в бок Женя, когда я засмотрелся на одну прелестную тётю с четвёртым размером. Купальник ей явно маловат!
— Я... мороженное хотел тебе купить, вот и выбираю где.
— Ага, рассказывай! Может, на наше место пойдём? — спросила Женя, намекая на ту самую тихую полянку.
— У меня сегодня что, хороший день? — спросил я.
— Это зависит от того, как ты себя будешь вести.
Намёк был мною понят правильно, и мы прибавили шагу. Давно нам не получалось уединиться.
И вот теперь она опять рядом со мной. Теплый ветер и шум ласкового моря. Оно, кажется, всегда будет таким. Даже через 40 лет, когда я впервые приехал сюда. Но сейчас мои мысли лишь о ней. О прекрасном и нежном создании, что ласкает моё тело, осыпая его своими поцелуями.
Волна желания и восторга, любви и страсти накрывает буквально с головой, когда ты чувствуешь её и наслаждаешься каждым стоном и вздохом.
Ей не нужно угадывать, как доставить мне удовольствие. От одного прикосновения к телу моей любимой, внутри меня всё бурлит и возбуждается.
Мои прикосновения доставляют Жене не меньшее удовольствие, а возможно и большее. Каждый поцелуй тела, груди, живота и ног отзывается в самом потаённом месте, и там я чувствую, что она содрогается в сладкой истоме.
Когда все случилось, слов уже не найти. Я ощущаю, что она не может говорить, а только стонет от наслаждения. А я не могу издать хоть какой-нибудь членораздельный звук. Шум моря теперь где-то там позади.
— Ооо, как же я люблю тебя, — говорит Женя, когда мы приходим в себя.
— Ага, — сказал я, ощущая, как во рту сильно пересохло.
— И это всё? — медленным и уставшим голосом проговорила она. — Я вот буквально... заново родилась, а ты?
— Ага, — снова ответил я, ощущая полный упадок сил. Даже не знаю, хватит ли меня на повторный.
Над морем пронеслась четвёрка МиГ-17. Ровным строем в правом пеленге. Чуть больше чем через год нам предстоит изучать эту машину, а позже и освоить её. Лучшее, что могло быть сейчас со мной — любовь и самолёты.
— Так! О чём ты сейчас думаешь, Сережа? — спросила Женя, нежно опустив руку вдоль моего тела и остановившись у того самого места.
— Думаю, что именно так я представлял себе службу в Военно-воздушных силах.
Очередной лётный день и сегодня мы с Нестеровым летим по, пожалуй, одному из самых интересных полётных заданий на данном этапе обучения. Дальше будет, конечно, ещё круче, но всё должно быть постепенно.
— Порядок помнишь, что и когда начинаем выполнять? — спросил Николаевич по внутренней связи, когда мы были на подлёте к пилотажной зоне.
— Да, вираж с креном 45°, 60°, восьмёрка, пикирование, «горка», спираль и возврат на имитации.
— Виражи опустим. Для тебя это не сложно. Спираль тоже. Имитацию ты уже на практике отработал. Как насчёт «штопор» попробовать самому? — спросил он.
— Согласен. Начнём с пикирования и «горки»?
— Начинай. Выпускай тормозные щитки.
Щитки выпустил. Скорость 250 км/ч проконтролировал, наметил ориентир для разворота и выполняю его. Крен держу 45° и начинаю убирать обороты. Пошло пикирование!
— Обороты плавно. Скорость уже 450. Готовься к выводу, — подсказывал сзади Нестеров.
Плавно взял ручку на себя, вывел самолёт и добавляю обороты, убираю щитки. Теперь будем карабкаться вверх.
— Выполняю «горку», — сказал я, установив скорость 550 км/ч на приборе.
Снова ручку управления самолетом на себя и задираю нос на угол кабрирования 30°. Скорость начинает падать, а высота расти.
— Угол 30° и ручку немного от себя. Вот так и зафиксировал! Хорошо, — отметил Нестеров.
Скорость уже 300 км/ч, а значит, выполняю разворот влево и ручку от себя, выравниваясь по линии горизонта.
— Ну, нормально. Обороты выставляй, чтоб скорость была 250. Высота 4000, давай начинать «штопор», — сказал Николаевич.
— Понял. Обороты на «Малый газ».
Рычаг управления двигателем выставляем в соответствующее положение. Ручку управления на себя, чтобы установить скорость 170, и правую педаль отклоняем до упора.
Самолёт затрясло. Началось биение педалей, и они стали явно тяжёлыми, чтобы изменить их положение. Пошло вращение и самолёт начал резко снижаться.
— Теперь вместе выводим. Один виток был, — сказал Нестеров.
Левая педаль пошла до упора против направления вращения, чтобы остановить его. Ручку управления самолётом от себя и снова переходим на пикирование.
— Скорость 350, выводим, — сказал Нестеров и вместе со мной перевёл самолёт в горизонтальный полёт.