Страница 28 из 64
— Трусы! Зайцы! — неистово завизжал дед Хадзбатыр, не ожидавший такого мирного исхода. — Ваши предки проклянут вас из гроба! Как! Прекратить такую хорошую, старинную кровную месть!
Но бабка Фардзинова, проливавшая счастливые слезы, ткнула его кулаком в бок, и все остальные слова застряли у него в глотке.
— Ну, а теперь пошли! — скомандовал Осман. — Сейчас я с вами расправлюсь. Посажу под замок своей властью, а потом сообщу, куда следует. Намылят вам шею — будете знать, как безобразничать.
Понурив головы, стояли передним кровники. Потом Сослан робко сказал:
— Неудобно, товарищ председатель, входить в селение в таком растерзанном виде. Вы идите, а мы приведем себя в порядок и догоним вас.
— Вот вам! — язвительно сказал предколхоза, сунув им под нос шиш. — Мы, значит, уйдем, а вы снова начнете тут тыкаться своими шашками. Нашли дураков!
— Шашки я заберу, — неожиданно вмешалась бабка Фардзинова, — а эти пускай идут следом. Хорошо, что не совсем еще стыд потеряли. — Она сгребла оружие молодцов и завернула его в свой фартук. — И шашки у них какие-то не такие. В театре достали, что ли… Ладно. Когда будете уезжать — заберете. До тех пор не отдам. Нам тут, в колхозе, ни шашек, ни пушек не надо…
Так, довольно благополучно, кончилась эта необычная история. Проведя еще несколько футбольных матчей и волейбольных встреч, бойцы, а вместе с ними Виктор и Сослан, уехали к себе в часть. И разговоры о кровной мести постепенно затихли.
Однажды вечером председатель колхоза Караев, сидя у себя дома, просматривал какие-то сводки. Мурад читал газету «Советский спорт». Мать его пряла шерсть.
— Дада![4] — сказал Мурад. — А вот в этой газете про наших Виктора и Сослана написано.
— Что? — встрепенулся тот. — Неужели и там эти прохвосты…
— Сейчас прочитаю. «Спортивная хроника. В фехтовании на эс… эспа… дыронах в Энской части первое место занял боец Сослан Токаев. Второе — его друг и земляк Виктор Тукаев. Они показали высокое мастерство и…» Дада, вот карточка в газете. Смотри, вот так они бились там, в лесу, на поляне! — закричал Мурад. — И шапки на них были такие же… А что это такое — эспа… дыроны?
Осман не ответил. Он выхватил из рук сына газету, и, прочитав заметку, уронил ее на пол.
— Вот негодяи! — сказал он без всякой злобы. — Пойду завтра к старому бездельнику Хадзбатыру и суну ему под нос статейку. Пусть подавится этим эспадроном или как его там…
Евгений Шатров
ОБЛЕГЧЕННАЯ ЗАРЯДКА
В кругу друзей и родных Виктор Сергеевич любил порассуждать о пользе утренней гимнастики.
— Кровообращение улучшает — раз, — начинал он загибать пальцы на своей пухлой, короткой руке. — Укрепляет мускулатуру — два… Теперь возьмем нервную систему! И на нее влияние гимнастики благотворно… Это уже три! Берем дальше нашу двигательную сферу…
— Постой, постой, Виктор! — перебивал кто-нибудь из собеседников. — Давно ли ты сам занимаешься зарядкой?
— А я еще не занимаюсь… Только, брат, готовлюсь взяться за это расчудесное дело.
— Чего ж тут, собственно, готовиться? Встал утром пораньше, включил радио — и, пожалуйста, начинай… Поставь ноги на ширину плеч и валяй под музыку все, что скажут!
— «Валяй»… «Начинай»… Этак нельзя — с бухты-барахты! Сперва, брат, надо подковаться теоретически. Иначе не сможешь осуществлять самоконтроль! Вот ты, например… Ну что ты знаешь о кровотворной функции костного мозга? Ничего, ровным счетом!.. То-то!
Виктор Сергеевич и в самом деле вел последнее время большие теоретические изыскания. Он прилежно штудировал статьи о гимнастике в энциклопедиях и справочниках, прочел об утренней зарядке несколько популярных брошюр и даже ознакомился с не защищенной пока кандидатской диссертацией на эту тему одного аспиранта института физкультуры. Из некоторых трудов делались обширные выписки. Исследование умозрительной части возникшей перед Виктором Сергеевичем проблемы доставляло ему явное удовольствие.
Наконец как-то вечером он сказал своей жене Раисе Павловне:
— Теперь я окончательно согласен с профессором Саркизовым-Серазини… Да, система Мюллера безнадежно устарела! Буду заниматься гимнастикой по методу преподавателя Гордеева и пианиста Иванова… Ну тех, которые на радио.
— Тебе это давно советовали! Что, поставить будильник на семь двадцать?
— У меня же нет еще всего необходимого!
Делать утреннюю гимнастику в обыкновенных трусах Виктор Сергеевич решительно отказался и приобрел стянутые внизу шаровары с задним карманом, в каких обычно тренируются опытные спортсмены. Потом он долго искал в магазинах туфли непременно на мягкой лосевой подошве, а покупать коврик отправился вместе с женой.
— Возьмем метра два вон той дорожки! — предложила Раиса Павловна.
— Не слишком ли ярко? — поморщился Виктор Сергеевич. — Цветы… Какие-то разводы…
— Да не все ли равно?
— Не скажи… Яркость раздражает! Во время физических упражнений психика должна находиться в полном покое. Об этом знали еще древние греки. И я это отлично знаю.
В остальном Виктор Сергеевич был мало похож на античного грека. Ему не хватало стройности фигуры, гибкости мышц и той горделивой осанки, которая отличала эллинов. Да и вряд ли начиналась у древних греков одышка всего лишь после двадцатой ступеньки… Но ведь не случайно же Виктор Сергеевич твердо решил заняться гимнастикой! Она сгонит лишний жирок и вернет фигуре давно утраченную талию, она поможет правильнее работать сердцу и легким, она укрепит здоровье нашего героя по всем статьям.
И вот уже куплен чудесный коврик блеклых, спокойных тонов. Появились в доме и два новых махровых полотенца, столь нужных после освежающих водных процедур. Укреплена пуговица на заднем кармане шаровар. Все, ну решительно все готово.
— Поставить будильник на семь двадцать? — спрашивает Раиса Павловна.
— Пожалуй… Впрочем, какой смысл начинать именно завтра? Уж лучше начну с первого числа!
Через несколько дней на календаре появляется черная, поджарая единица. Ровно в семь двадцать настойчиво трещит будильник, а из репродуктора говорят:
— Доброе утро, товарищи! Начинаем урок утренней гимнастики…
Не будем слишком строги к Виктору Сергеевичу! Конечно, его тезка — олимпийский чемпион Виктор Чукарин — проделывает утреннюю зарядку гораздо увереннее и с большим изяществом. Но важно, что и Виктор Сергеевич проделал в это утро весь комплекс наклонов, приседаний, прыжков и прочих упражнений. С кряхтением и оханьем, то судорожно хватаясь для равновесия за стул, то испуганно прислушиваясь к потрескиванию в коленках, но все же проделал. Затем он долго фыркал и плескался под краном.
— Превосходно! Зарядился бодростью на весь день… Правда, тяжеловато. Однако это на первых порах… Лишь бы заниматься теперь систематически. Воспитать в себе потребность делать гимнастику, насущную потребность. Шаровары и коврик должны войти в привычку, как употребление зубной щетки!
Виктор Сергеевич старательно выполнил зарядку и на следующий день, но вот на третий…
— Ты это что же перестал приседать? — поинтересовалась Раиса Павловна, глядя на остановившегося во время гимнастики мужа.
— Самоконтроль! Почувствовал усталость… По радио же сказали: для тех, кто устал, достаточно и трех приседаний.
В ближайшие дни Виктор Сергеевич делал зарядку в облегченном варианте, повторяя почти каждое упражнение меньше, чем нужно. Но уставал ли он? Нет, пожалуй, Виктор Сергеевич отдавал дань другому чувству… Пожалуй, начала сказываться матушка лень. Пусть уж другие продолжают наклоны туловища, не отрывая пяток от земли! А ему гораздо приятнее просто стоять в спортивных шароварах на блекло-голубом коврике и рассматривать знакомый рисунок обоев.
Впрочем, еще лучше бы провести и эти минуты в постели. Недаром сказал поэт: «На заре ты меня не буди»! Только как же тогда быть с зарядкой, а отсюда и с улучшением кровообращения, дыхания и двигательных функций? Виктор Сергеевич долго размышлял на эту тему. Наконец выход был найден.