Грата

Глава 23. Дом Оникса

Имперский спецоновский крейсер «Персефона».

Капитанская рубка

Эльген Реге Линнервальд был ярким представителем древней крови аристократии Содружества: высокий блондин, с крепким костяком и правильными чертами лица.

Такой типаж преобладал в домах Аметиста (Паска) и Сапфира (Сиби). В Доме Закона и Доме Памяти, так называли их в Содружестве.

Из этих двух в силе сейчас был только Дом Сапфира, возглавляемый эрцогом Анием Локьё. В Доме Аметиста с трудом удалось утвердить даже несовершеннолетнего наследника. И никто не знал, что будет, когда парень вырастет.

Жизнь — капризная девка. Главный законник, эрприор дома Аметиста Эризиамо Риаэтэри Анемоосто, имел неосторожность умереть перед самой войной между Империей и Содружеством. И в обоих домах были уверены, что именно это послужило настоящей, энергетической причиной всего, что последовало далее.

Эрприор Дома Аметиста прожил 236 лет, а жизнь человека не безгранична. Его союз с эрцогом Локьё держал в кулаке причины этого мира. Когда он умер, схема причинно-следственных сдержек, давно уже перегретая, сломалась.

Дом Аметиста не ждал такого исхода. Он не успел воспитать преемника. Тот, кого готовили, был ещё слишком молод. Да и с генетикой у парня было непросто.

Наследник оказался частично клоном, а частично генетическим конструктом, игрой во власть нечистоплотного рода Имэ, мечтавшего продвинуть повыше парня из своей ветви.

Эрцоги щедро заводили внебрачных детей и при проявлении способностей брали их в Дом. Теоретически, наследником мог стать каждый.

Но кровь — это не только психические способности мальчишки, это, прежде всего, делегирование управления Домом определённой родственной линии.

После смерти эрприора не нашлось наследника, чьи семейные связи устроили бы всех. И полилась уже не пробирочная кровь.

К окончанию войны с Империей Аметист устал от кровавой вражды. Там хотели парня с нужными генами, но без рода и племени. Каким мог бы быть потомок Рика Эйбола, единственного известного воина из Дома Аметиста, неподкупного, резкого в суждениях, любившего справедливость больше самого себя.

Но Рик Эйбол погиб в хаттскую, и кровь его затерялась. Не осталось даже отдалённой родни.

Виной тому были деньги и власть. Рик пошёл против своей семьи. Он воевал с машинами, ставку на победу которых сделали многие из его рода.

Сто лет назад в элите Содружества хватало тех, кто в войне людей и машин встал на сторону искусственного интеллекта. Власть машин сулила порядок, логику, грамотное распределение финансовых потоков, продуманную логистику и стратегическое развитие мира науки.

Вот только не все люди пожелали жить в мире, полностью подчинённом холодному разуму. И эти, несогласные, победили.

После войны было много репрессий — и санкционированных главами домов, и самопальных, когда вырезали всех подряд.

Долгое время о наследниках крови Рика Эйбола не было ни слуху, ни духу, пока не всплыл Вальтер Дерен.

Военный пилот совершенно имперской внешности, воспитанный в союзе Борге, про который только ленивый не знал, что это жуткая секта. Ну и на этом знания, собственно, заканчивались.

Родители бабки Дерена были сосланы после хаттской войны в резервацию для предателей на Гране, но она бежала оттуда с имперцем.

Поменяла имя, родила мальчика, которому удалось прожить недолгую, но счастливую жизнь.

Отец Дерена бежал от власти, находя в ней род той страшной отравы, что рано или поздно угробит даже самую крепкую печень.

Союз Борге растил идейных убийц и шпионов. Они воевали со злом, как сами его понимали. И отец Дерена погиб как воин.

Этого же хотел теперь и его сын, Вальтер.

Локьё пытался разговаривать с Вальтером Дереном. Но повертел в руках и отпустил, сообщив Линнервальду, регенту Дома Аметиста, что парень именно тот, за кого себя выдаёт. Он — не огранённый камень, не желающий, чтобы его сунули в шлифовальную машину. И сделать с этим пока нельзя ничего.

Вальтеру Дерену повезло — забрать его с «Персефоны» против воли не решился даже эрцог Локьё, куда уж Линнервальду — не самому сильному истнику даже в собственном Доме.

На имперском военном крейсере Дерен был под защитой своего капитана. А тот обладал редким по разрушительности типом психической силы.

Лучше всего она определялась фразой: «Не лезьте ко мне, иначе я разнесу тут… всё».

Линнервальд смирился. Он ждал, пока Дерен войдёт в истинное совершеннолетие, перейдя на другой уровень понимания мира.

Наследником Дома Аметиста официально утвердили мальчишку, Эберхарда Имэ, которого не очень хотели видеть эрцогом, но что было делать?

Линнервальд продолжал надеяться, но капитан Пайел судьбу Дерена считал решённой.

И вот сейчас капитан смотрел в синие глаза Линнервальда, такие добрые и тёплые, и не понимал, что нужно от него регенту. По Дерену они уже разговаривали. И в этом вопросе была поставлена большая жирная точка.

— Абэ, капитан, — сказал Эльген Реге Линнервальд, откидываясь на спинку кресла. Его комбинезон, белый, с тончайшим сиреневым отливом, казалось, создавал ореол света и бросал отблески на слегка загорелое лицо.

— Абэ, Реге, я не видел тебя четыре года, но твои глаза всё такие же чистые, — капитан тоже откинулся в ложементе. — Что побудило тебя искать встречи?

— Дом Оникса обратился ко мне, — начал регент без обиняков. Он всегда отличался прямолинейностью. — Ты помнишь, наверное, что наследника у Дома нет. Они взяли девочку, Сайко из рода Асмирике. Красавица, умница. Ей вот-вот будет восемнадцать.

Капитан Пайел изобразил недоумение. Они говорили по-экзотиански, может, он не уловил какого-то тонкого смысла?

Девочка? Дом Оникса? А Дерен-то тут при чём?

Это же совсем другой Дом, там нужны иные качества психики. Или это такой подкат, а он чего-то не понимает в экзотианском политическом политесе?

Линнервальд улыбнулся. Он легко читал мысли по выражению лица и тем неуловимым токам, которые умеют понимать истники в Домах Камня.

— Регентом при Асмирике — леди из семьи Антарайн, женщина сильная и умеющая себя сдержать. После окончания войны она решилась слетать на Грану и поговорить с добровольными изгнанниками своего Дома. Брат эрцога, к несчастью рано покинувшего наш мир, Александр Пресоха, всё ещё жив. И он указал ей на твоего пилота.

— Ну, хэдова Бездна, — выдохнул капитан. Вот как сумел Дерен вляпаться ещё и в дела Оникса? — Ну а тебе-то это зачем, Реге? Где интересы Аметиста, а где торговля Жёлтого Дома?