Грата

Хитрые, вездесущие, упорные и безгрешные в своём живом природном напоре, керпи были образцом жизненной энергии, молодости и желания жить.

Если бы команда перестала напоминать капитану керпи, он бы заволновался, а так…

Жизнь — она и есть жизнь. Завтра мог последовать очередной убойный приказ, а сегодня — пускай балуются.

Спелёнатого скотчем Леона уже поставили посреди каюты и нарядили, как ёлку, облепив его бантиками разноцветного скотча, когда появились Дерен и Рэм.

Рэму тут же ткнули в руку кружку с компотиком и потребовали тост.

Парень сказал что-то, тут же заглушённое смехом, поднёс кружку к губам, сделал глоток, посмотрел на Дерена, потом на капитана, взирающего с непривычным для него умилением, и спросил:

— А вы зачем из асфодели компот сварили? Это же пряность. Тут же теперь лошадиная доза нейролептика. Её же чуть-чуть добавлять надо!

— А вот и поспишь сегодня покрепче, — пояснил капитан, улыбаясь, как монах, прозревший истину. — А завтра…

Вот, значит, что это был за компотик! Ну, повар! Ну, «разрешённое растение»! Дело-то было в дозе…

Капитан сообщил Рэму радостную весть об увольнительной и пошёл к себе, чтобы не мешать парням праздновать День начала колонизации Галактики.

В конце концов, уже вечер, а завтра — как выйдет. Да и Леону полезно побыть пару часов новогодней ёлкой.

Пояс дождей, Кьясна, эйнитская храмовая община

Очень трудно сдержаться, когда ты три месяца не видел любимую девушку: касание её губ, случайная дрожь тела и…

Но Рэм сдерживался из последних сил. Он хотел, чтобы Амаль тоже было хорошо в самый первый раз после разлуки, а не когда он уже достаточно остынет для долгих и медленных ласк.

— А как её звали? — спросила вдруг Амаль, и все мышцы его сократились разом, выбрасывая в космос.

Уже потом, когда Рэм лежал на песке у реки рядом с Амаль, весь мокрый от пота, он спросил:

— А зачем тебе? — и сразу признался: — Её звали Галка. Она была хорошая.

— Хочешь, я так назову дочку?

— Ты что, не предохраняешься? — вскинулся Рэм.

Амаль была младше Рэма: такая маленькая, тоненькая, почти прозрачная. Он всегда боялся, что ей ещё рано. Трудно будет выносить ребёнка, если она залетит.

Рэм слышал, что девушка-эйнитка может зачать, только если захочет, но слухи-слухами, а мало ли что?

— Я никогда не предохранялась, — улыбнулась Амаль и перевернулась на спину.

— А ты справишься? — Рэм накрыл её губы губами, не давая ответить, и минут пять они целовались.

Эйнитская община на экзотианский Кьясне была островком фантастического покоя. Время тут исчезало, и насчёт пяти минут Рэм был не очень-то и уверен.

Он бы и не узнал никогда, как живут адепты культа Тёмной Матери. За храмовую ограду не попасть просто так. Чужаку не пройти внутренний храм, хорошо защищённый от любопытных первородным страхом изменённого пространства.

Но у капитана Пайела была здесь семья. Гражданская. А Рэм был частью семьи военной. Ведь экипаж крейсера связан очень крепкими узами. И Амаль с Рэмом познакомились во время его первого же визита на Кьясну.

— Я бы давно уже смогла выносить и родить, — мечтательно сказала Амаль, глядя в небо. — Это ты был маленьким. Но теперь ты совсем взрослый. Скажи, ты что-то понял новое? То, чего у тебя не было?

Рэм задумался.

— Наверное, что мир хрупкий и надо его беречь. На крейсере я был самым младшим и все берегли меня, а тут… — Рэм прищурился и посмотрел на Ареду — горячее солнце Кьясны.

В общине была сиеста. Полдень — время самой жары. Вот они и убежали на пустой пляж возле реки.

— Может, ещё подождать? — спросил он. — Ты же на два года меня младше. Неужели ты совсем не боишься?

— Конечно, боюсь, — рассмеялась Амаль. Она смотрела прямо на солнце и слёзы стекали по её щекам. — А вдруг Мать даст нам мальчика, а я хочу девочку?

— Ты должна принять дар таким, каким он будет, — напомнил Рэм. — Нискья так говорит, а она тебе — вроде матери. Путь будет, кто будет. Разберёмся.

— А как назовём?

— А вот родится, мы посмотрим, что получилось, и назовём.

Рэм обнял Амаль, и она благодарно уткнулась в него лицом, вытирая слёзы.

15.01.2023