Под крылом дракона

ГЛАВА 27. Новая эпоха

Победоносный день был очень долгим. Или он только показался таким Эвелис? Когда к вечеру она поднялась над землей и оглядела с неба окрестности замка, ничего не напоминало о битве. Разве можно за один день восстановить всё? Девушка не могла поверить, что те же самые эльфы, которые обессилили в сражении, положили все оставшиеся силы на очищение земли.

Это началось сразу после того, как взошло солнце. Тела воинов Агвирон были отправлены в ЗаСОВ. Мертвых же из светлых рас перенесли на поле битвы. Там и похоронили, вспоминая каждого и записывая имена на каменных плитах над могилами. Тихо и спокойно было над полем. Сенеренталь ничего не сказала, когда увидела мертвого Лаулона. За его судьбу она не беспокоилась, но он оставил на Тоукси Вэрию, и о ней была первая мысль эльфийки.

Кхэль брата нашлась, когда в последний свободный клочок земли с почтением опускали последних павших — двоих лерфов, лебедису и фею. Вокруг в молчании стояли представители всех светлых рас вперемешку. Из всего маленького отряда фей в живых осталась только одна. Сенеренталь была без маски. Она сняла её сразу после окончания битвы, скрывшись в замке, и успела переодеться, чтобы спрятать раны и не быть узнанной. Ей не хотелось теперь отделяться от своих сородичей. Эльфийка подошла к возлюбленной своего брата и спросила:

— О чем ты думаешь сейчас?

Вэриа одарила девушку глубоким взглядом, полным понимания и прощения, и, немного помедлив, ответила:

— Я не испытываю ненависти, если ты боишься этого. Всё моё горе состояло из мыслей: как же я буду без него? — девушка странно усмехнулась. — А надо было думать о нем. Беспокоиться о его участи — и просить Создателя принять его в Иарэд. Что я и делаю теперь… Единственное, о чем я жалею, — он не успел дать мне ребёнка…

Сенеренталь оторвалась от своих мыслей и внимательно посмотрела на эльфийку, пытаясь представить себя на её месте.

— Теперь я одиночница, — произнесла та. — У меня больше нет семьи.

— Я и так всегда воспринимала тебя, как старшую сестру, — произнесла вдруг Сенери. — А теперь это чувство только усилилось. Можно я так и буду звать тебя сестрой?

Вэриа растерянно опустила голову. Сенеренталь шагнула к эльфийке, раскрыла крылья и обняла её, закрывая от окружающих синими перьями. Слезы бежали по щекам обеих.

Потом Сенери отправилась на поиски отца. Разглядев его с высоты полета, девушка спустилась на землю. Ирелант взглянул на дочь, увидел её взгляд, полный ожидания и немого вопроса, и грустно улыбнулся.

— Не думал, что мой сын будет готовить нам место в Иарэде, а не наоборот, — наконец тихо сказал он, качая головой.

Едва следы битвы были убраны, земля стала преображаться. Эльфы только начали отдавать свою магию природе, как это делалось всегда после битвы, когда она сама начала расцветать.

— Сегодня нам не придется этого делать! — произнес Повелитель, обращаясь к эльфам. — Сила Лотоса распространилась и на землю и уже действует в ней.

Обуглившиеся деревья покрывались новой корой, почерневшая земля светлела, а на стволах, не потревоженных огнем, стали распускаться почки.

Сила, данная Сенеренталь, до сих пор не иссякала в Повелителе, и он недоумевал, сколько это может продолжаться и какой это потом потребует расплаты. Уже был убран двор и восстановлена часть порушенных зданий столицы, а Лаким всё ещё был бодр и полон энергии.

— Сенери, когда это закончится? Сколько мне потом предстоит лежать беспомощным? — спросил он у эльфийки, когда встретил её у главного входа в замок.

— Дать вам ещё энергии? — спросила девушка.

— Нет! — поспешно воскликнул эльф.

— Напрасно, — вздохнула та. — Это ведь не нектар пассифлоры. Он не занимает ваших сил из будущего. Это моя магия, переданная вам. Безвозмездно. Она уже вернула часть того, что взял эликсир, и дала сверх этого.

— Сенери, но ведь это несправедливо, — возразил Повелитель. — Я ничем не отличаюсь от остальных, а ведь они так же устали, как и я…

— А почему вы решили, что я придала энергии только вам? — чуть наклонила голову Сенеренталь. — Магия Лотоса повсюду, и она поддерживает всех.

Лаким пораженно замолчал. Сенеренталь радостно улыбнулась и взглянула в небо. Там наверху едва различались крылатые фигуры Эвелис и Ксиона. «Как же хорошо и свободно!» — подумала эльфийка.

На следующий день Сенеренталь проснулась, когда солнце стояло в зените, и, как ни странно, почувствовала, что совершенно выспалась. Она лежала на широкой кровати в своей комнате, отведенной ей Повелителем, и с улыбкой смотрела в потолок. После вчерашних трудов, пожалуй, можно было позволить себе немного передохнуть, прежде чем взяться за освобождение Феррии. Но только ей почему-то этого не хотелось. Наоборот, бездействие казалось очень странным и неестественным, а вместе с этим ощущалась потребность куда-то идти, с кем-то советоваться, что-то обсуждать, планировать и решать… «А почему нет? — сказала самой себе эльфийка. — Надо поговорить с Эарланом и их величествами о том, когда они собираются вернуться в Феррию!»

Через несколько минут девушка вышла из комнаты в своей любимой голубой тунике и бронзово-рыжей жилетке погибшего вчера брата и вдруг очень остро ощутила боль от потери любимого человека. Да, это было эгоистичное чувство, но Сенеренталь не сразу справилась с собой. Это Лаулону теперь хорошо в блаженной вечности, а ей… Ей придется ещё долгое время сражаться со злом на Тоукси.

Проходя по коридору, эльфийка увидела в окно Повелителя с Дорелеей, медленно идущих по саду, но не стала привлекать к себе внимание и приветствовать их. Едва ли они сейчас разделили бы её жажду деятельности. Сенеренталь хотела пройти дальше к покоям феррийцев, когда до неё донеслись обрывки взволнованного разговора, в котором девушка различила голос Эвелис.

«Что там у них?» — нахмурилась Сенери и поспешила к друзьям. Но когда она увидела, что происходит, то остановилась в растерянности, не зная, стоит ли обнаруживать своё присутствие.

В беседке находились Эвелис, Ксион, Олоримэ и их мать. Та самая, которая пожелала дочери не опозорить семейной чести и отличиться в бою. Та самая, которая прислала ей дорогое и вычурное платье, чтобы Олоримэ сразу заметили во дворце. Она теперь стояла на коленях перед ней и плакала.

Ксион случайно повернулся и, заметив Сенеренталь, жестом подозвал её. Девушка сложила крылья и приблизилась. Эльф прошептал на немой вопрос:

— Она прилетела только что. Теперь, как видишь, она понимает всю жестокость своих писем и просит прощения.

Сенери только пораженно покачала головой. Сколько ещё таких изменений ей предстоит увидеть?