Страница 89 из 91
В доме блудного сына
В комнате недавно прибрано. Порядок идеальный до неестественности – так бывает лишь там, где никто не живёт. Вечернее солнце падает на пол, и кажется, будто доски излучают собственный свет.
Сайд в который раз с интересом разглядывает шкаф высотой под потолок – он полон настоящих книг, бумажных, материальных. На углах благородные потёртости, обтрепавшиеся корешки аккуратно подклеены. Стоя у окна, Сайд почти уверен, что даже отсюда слышит неповторимый запах бумажной пыли.
Богдана, сильно ссутулившись, сидит в старинном кресле, положив на колени планшет Сайда. Мариса присела на край односпальной кровати; её модное платье выбивается из общей обстановки.
Сайд выглядывает в окно. Двор огорожен много раз перекрашенным деревянным забором – должно быть, ему лет сто, сейчас таких уже нигде не встретить. Поперёк двора тянется причудливая тень, похожая на тощего человека с головой неправильной формы. Подняв взгляд, Сайд разглядывает установленный на столбе горизонтальный спиральный ветряк – выступающая ось даёт антропоморфной тени длинный тонкий нос. Ветка дерева дорисовывает на земле руку с вытянутыми изломанными пальцами.
– Почему он не приехал с вами? – спрашивает Богдана.
– Он попросил купить ему билет на поезд, – отвечает Мариса. – Сказал, что хочет добраться сам.
Несколько минут они молчат. Богдана рассматривает на планшете фото молодого человека в летнем пиджаке.
– Он другой, – говорит она. – Он ведь совсем другой. Он всегда был так похож на меня. А тут другое лицо.
Планшет подрагивает в её руках.
– Вам придётся заново познакомиться, – говорит Мариса. – Вы привыкнете к тому, как он теперь выглядит.
– По-моему, он даже стал выше, – добавляет Богдана.
– Считайте, что он без вас изменился, – говорит Сайд. – Вырос.
Реплика получилась слишком жёсткой. Сайд не хотел, чтобы это прозвучало так.
– Он теперь другой, но он ваш сын, – говорит Мариса. – Он именно тот, кого вы хотели найти.
– Я его не знаю, – говорит мать.
«Вы его и раньше не знали», – едва не произносит Сайд. «Вы хотели сделать из него реплику себя».
Он не понимает, почему ему хочется обвинять стареющую женщину. Какие-то мысли о насилии над личностью, о навязывании, о подмене – в них нет никакого смысла. Они лишь сухие листья.
Или осколки разбитых мониторов, впивающихся в лицо.
Рука Сайда начинает дрожать, и он несколько раз сжимает и разжимает кулак.
– Позвольте ему быть собой, – говорит он как можно спокойнее. – Не пытайтесь его менять, даже если уверены, что так будет для него лучше.
Руку сводит до потери чувствительности. Сайд прячет её в карман.
– Он сейчас едет сюда, – говорит Мариса. – Примите его как сына, с которым давно не виделись.
Лицо Богданы выражает всё сразу – разочарование, волнение, тревогу и радость. Сквозь слёзы она глядит на фото молодого человека.