Страница 77 из 91
Слава ручного стервятника
Фотовспышки сверкают не переставая. Скрипы и шорохи сливаются в единый звуковой фон, ласкающий слух. Зал огромный, он похож на лекторий с той лишь разницей, что в нём место преподавателя выше всех остальных.
Сайд в центре, за кафедрой. Он оглядывает зал: сотни глаз направлены на него, сотни объективов фиксируют его славу. Лица застыли в напряжённом ожидании его слов.
– Я хочу сообщить о преступлении, – произносит он в микрофон.
Все замолкают. Никто не перешёптывается. Говорит только Сайд.
– Я хочу сообщить о преступлении. О нескольких преступлениях. О множестве гнусных преступлений против личности, свободы воли и самой идентичности человека.
Камеры записывают каждую секунду его триумфа. Рекордеры ловят каждое его слово.
– Я узнал, что воспоминания людей, самые личные, самые светлые и глубокие, оказались под угрозой. Их извращают, их меняют по своей воле люди бесчестные, корыстные и низкие. Технологию, созданную с намерением помочь множеству простых людей, уменьшить количество страданий и боли в мире, эти люди использовали во зло.
Все замирают в ожидании. Сейчас прозвучит имя преступника.
– Имя этим людям – корпорация «Тригон глобал».
Усиленный электроникой голос Сайда разносится по залу. Он громче любого другого. Все, кто здесь собрался, понесут его слова дальше – в свои газеты, на новостные порталы, в телестудии. Сегодняшняя речь Сайда отзовётся в умах миллионов.
– Седьмого сентября корпорация «Тригон» совершила вооружённое нападение на исследовательский комплекс компании «Атартис». Эту варварскую акцию осуществили наёмники, являющиеся частью криминальной империи, долгие годы создававшейся корпорацией «Тригон».
Вот он, день, когда блогер Сайд уничтожил корпорацию зла. По репутации «Тригона» нанесён такой удар, от которого невозможно оправиться.
– Бандиты «Тригона» захватили разработанную компанией «Атартис» технологию редактирования памяти – мемо-ред. Технология создавалась для помощи людям, пережившим эмоциональную травму. Кроме того, при нападении наёмники похитили сотрудников компании «Атартис».
Все они глядят на него снизу вверх. Сайду кажется, что он сейчас ростом в несколько этажей.
– Дельцы из «Тригона» воспользовались этим уникальным изобретением в своих низких целях. Они попытались создать армию боевиков – преданных, беспрекословно подчиняющихся и абсолютно безжалостных. Для этого десятки людей были подвергнуты самому гнусному насилию – насилию над личностью.
Никто не произносит ни слова. Все слушают, затаив дыхание.
– Бесчеловечный план корпорации «Тригон» потерпел крах. Некомпетентность мясников из «Тригона» привела к совсем иному результату: несчастные, над которыми произвели зверскую процедуру изменения личности, сошли с ума. Они обратились против своих создателей. Их бунт был столь масштабным, что последствия оказалось невозможно скрыть. Взрыв на заводе в пригороде, авария на плавучей фабрике в заливе, пожар на складе в Маленьком Конго, резня в клубе «Оазис» – отголоски этого бунта. Отвратительный эксперимент начал разрушать криминальную империю «Тригона» изнутри.
Микрофоны записывают его речь. Она разойдётся на цитаты, приправленные ярчайшими эпитетами. Краски сгустятся, каждая деталь будет раздута до невероятных масштабов. Эхо его слов будет звучать отовсюду, понесётся далеко, сотрясая умы и шатая кресла в высоких кабинетах.
– Для меня права и свободы всегда были прежде всего. Всё, что я делаю, направлено на сохранение и возвышение этих идеалов. Поэтому я считаю своим долгом обличить тех, кто покусился на личность человека.
Он делает долгую паузу, давая понять, что готов отвечать на вопросы. Люди в зале молчат, и в их молчании Сайд читает изумление. Он открыл им глаза. Он сорвал покровы, явил им то, о чём они не подозревали. Сайд чувствует, как откуда-то сверху на него льются тёплые лучи, наполняя его чистым восторгом.
– Как вы узнали об этом? – наконец спрашивает кто-то. Не пытаясь выискивать его взглядом, Сайд отвечает в толпу журналистов:
– Всё, о чём я рассказал здесь, стало известно мне в ходе независимого расследования. Я считаю себя обязанным пролить свет на тёмные дела корпорации «Тригон». В отношении высшего руководства «Тригона» уже начато уголовное производство. Членам верхушки «Тригона» будут предъявлены обвинения по всем преступлениям, к которым они причастны.
Даже если юристам «Тригона» удастся отвести все обвинения, разбирательство всё равно будет очень, очень громким. Такое не забывается. Несмываемое пятно на лице компании обеспечено.
И ещё один удар – чтобы корпоративный колосс уже не смог встать. Сайд набирает в грудь воздуха и говорит громче, с нажимом:
– Все эти преступления не должны повториться в будущем. Нельзя такого допустить, нужно исключить даже саму эту возможность. Поэтому как гражданин я требую передачи корпорации «Тригон глобал» под полный государственный контроль.
Зал взрывается восторженными возгласами. Пишущая братия только что получила солидный кусок, и пережёвывать его можно будет ещё очень долго.
Рука Сайда начинает дёргаться. Он прячет её под кафедру, сжимает изо всех сил, пытаясь унять дрожь. Лицо его остаётся бесстрастным до самого конца конференции.
***
Речь Марисы он слушать не стал, хотя мог бы остаться в зале. Очень хотелось оказаться снаружи, подышать воздухом. Сайд долго стоит на ступеньках, запрокинув голову, чувствуя солнце на лице и приятную пустоту в мыслях.
Повернувшись, он глядит на помпезный фасад здания – с колоннами, с портиком, с высоким куполом. Только что он выступил с речью во Дворце искусств. Об этом даже не мечтает большинство блогеров. Сайд прислушивается к себе: отчего-то там, где должен сейчас быть восторг, разрастается равнодушие. Ему даже становится слегка обидно от того, что мечтать о моменте триумфа оказалось приятнее, чем его пережить.
Сев в машину, он включает на смартфоне трансляцию выступления Марисы – просто чтобы узнать, сколько ей ещё осталось. Репортёры засыпают её вопросами. Вспышки сверкают без перерыва. Мариса отвечает что-то о частном расследовании.
Слушая её вполуха, Сайд водит по салону безразличным взглядом. Среди знакомого и привычного недавно появилась новая деталь – маленькая плюшевая обезьянка, подвешенная на леске к зеркалу заднего вида. Её подарила Мариса, когда Сайд вернулся домой после недельного курса мнеморедактирования.
В памяти проносится череда картин: он в чужом доме, крадётся к компьютеру; он читает чужую переписку – в ней Мариса и Гордон делятся личным; в ресторане он бросает обвинения им в лицо. Сайду кажется, что вот-вот ему станет стыдно за всё это, но воспоминания пролетают мимо как сухие листья, лишь слегка касаясь.
– Все иногда делают глупости, – рассеянно говорит Сайд сам себе. – Ведут себя как в дешёвом романе… Я не буду на этом зацикливаться.
Он некоторое время размышляет, пока за его спиной кто-то не произносит:
– Так и написано в твоём сценарии.
Оцепенев от ужаса, Сайд бросает взгляд в зеркало заднего вида – повернуться слишком страшно, – и видит в отражении знакомую маску. Он резко оборачивается, но на сиденье никого нет.
Открывается дверь, машину чуть покачивает. Сайд поворачивает голову. Мариса уже на пассажирском сиденье – элегантная, изящная. Вся она вызывает восхищение абстрактной красотой, гордость за то, насколько прекрасен может быть человек – но больше не вызывает ничего.
– Как всё прошло? – спрашивает Сайд, потому что так надо.
– Отлично, – так же формально отвечает Мариса. – Поедем?