Штамповка 2067

Он надеялся, что дома удастся отвлечься, но лучше не стало. Уже давно пора было браться за сценарий большого репортажа о визите в корпорацию, но сейчас тошно даже думать об этом. Через силу Сайд садится за работу и открывает пустой файл. Мыслей нет. Написав вверху крупными буквами «сценарий», он останавливается.

Он ловит себя на том, что уже минут десять смотрит в пространство. В заглавии листа по-прежнему слово «сценарий», а ниже пустота. Поверх белого прямоугольника раз за разом возникают совсем не подходящие слова и картины.

«Потребитель рекламы в любом случае будет обманут».

«Мы не хотим думать – мы хотим развлекаться».

Мариса в солнечном свете, Трейч бросает на неё двусмысленные взгляды.

Кресло в центре процедурной, что-то недоброе и неясное.

«Я могу вам помочь прямо сейчас».

«Ты уверен, что тебе нечего исправлять?».

И как она смотрела: исподлобья, хмуро, неприветливо, почти враждебно.

Листок с мелким текстом. «Вашу подпись и отпечаток пальца».

Наконец он сдаётся и идёт в ванную, чтобы подремать в тёплой воде – иногда это помогало очистить мысли от хлама. Реплики и картинки преследуют и здесь. Сайд нехотя визуализирует перед глазами панель управления медиа и включает аудиоверсию книги Вассрига, к которой он собирался вернуться в более подходящий момент, с чаем и любимыми круассанами. Под шум набирающейся воды голос из настенных динамиков начинает читать с того места, где Сайд закончил в прошлый раз.

Артём ловким нырком увернулся от просвистевшего в опасной близости пудового кулака огромного противника, похожего на трёхстворчатый шкаф – да что там, даже четырёхстворчатый. Попади страшный громила куда целил – в голову Артёму – всё закончилось бы неминуемым нокаутом. Артём провалил бы испытание и лишился бы обещанной помощи лесных людей. Он бы проиграл. Проиграл. А этого он ни в коем случае не собирался допускать.

Он не из тех, кто проигрывает. Он – победитель. И в этой неравной схватке он тоже победит.

Громила несётся на Артёма, взрывая подошвами песок арены, но это не важно – Артём победит, как и в десятках соревнований ещё там, на Земле, когда он занимался карате, самбо и айкидо.

Столпившиеся вокруг лесные люди вопят, поддерживая своего чемпиона. Они поступили нечестно, выставив эту громадину против хоть и крепкого, но сравнительно небольшого Артёма. Лесные люди явно надеялись на быструю победу, но сейчас в их лицах и в их криках безудержно сквозила неприкрытая неуверенность: Артём, сняв броню и оставшись в одних штанах, оказался – неожиданно для них – плотно сбитым, с мощной, прекрасно развитой мускулатурой, рельефом притягивающей завистливые взгляды. А то, как он двигался, уклоняясь и нападая со скоростью урагана, вызвало у них ещё большее удивление.

Всё это успел увидеть и обо всём этом успел подумать Артём, пока громила мчался на него, словно скоростной поезд. Здоровяк предсказуемо занёс правую руку, и в памяти Артёма вспыхнули воспоминания – так было тысячи раз на тренировках в старом школьном спортзале, где по вечерам им втолковывал японские премудрости седой, но удивительно крепкий и быстрый мастер. «Направить агрессию, разрушительную энергию нападающего против него самого – вот основной залог вашей силы», – говорил он, пока с Артёма и его друзей по тренировкам сходили очередные семь потов. Наставления сенсея врезались в память как разрез от меча – трудно было перечить мастеру, сотни раз проделывавшего на глазах Артёма такие вещи, которые, как он думал тогда, находились за гранью человеческих возможностей.

Артём, будучи лучшим учеником сенсея за всё время, усвоил его тонкое искусство как следует. И сейчас он безошибочно выбрал момент, чтобы начать двигаться – как раз тогда, когда верзила уже начал бить, вкладывая в удар весь свой недюжинный вес, и не смог бы ни остановиться, ни изменить направление удара. Артём перехватил его похожую на корягу руку, закрутил её, меняя направление движения, вывернул ему запястье и провернулся всем корпусом. Сила, скорость и масса противника сложились вместе, образовав инерцию, которой Артём воспользовался, создав своё движение, а потом придал этому мощному движению нужную ему, Артёму, форму и направление, передавая сокрушительную раскрутку обратно противнику через его же захваченное запястье и превращая её в энергию броска. Техника котэ гаэси – невероятно сложная, но при правильном исполнении неодолимая. Кто-то скажет, что, выкручивая человеку запястье, его никак не бросить, что это, мол, и не бросок вовсе, а болевой приём – но так рассуждают только люди несведущие, тогда как настоящие мастера способны превратить любое движение в боевую технику. И это лишь подтвердилось тем, что произошло с противником Артёма: громадный бугай против собственной воли сделал невообразимое сальто, вдруг обретя ловкость акробата, и со всей дури впечатался лопатками в песок.

Наработанный рефлекс требовал от Артёма довести технику до конца и взять ослабевшую руку громилы в жёсткий захват, но, взглянув на лежащего, выходец с Земли увидел, что тот едва цепляется за сознание, вяло шевеля конечностями, словно опрокинутый на спину жук. Артём бросил ослабевшую клешню здоровяка и обратил свой взор к замершим в недоумении лесным людям.

– Вы понимаете, как я его победил? Не силой – он гораздо сильнее меня. Не весом – он тяжелее. Не с помощью длинных рук – у него они длиннее. Я победил его умением. Понимаете? Умение всегда победит.

Зрители поражённо переглядывались. Никто не вымолвил ни слова.

– Вы понимаете? Или ещё нет? То, что произошло сейчас здесь – не просто бой. Он – метафора. Метафора того, что будет в моей войне с подлым бароном Гнесисом. У него больше войск, больше боевых дирижаблей, больше паровых танков, больше крепостей. Но я превосхожу его в мастерстве. У меня много умений. Вы мне верите? Вы верите в меня? Вы со мной?

– Погоди, воин, – изрёк, выступая вперёд, седой старец. – Мы поверили, что ты могуч. Но война с подлым Гнесисом требует не только силы. Нужна ещё и стойкость, выносливость. Ты прошёл только первую часть испытания. Есть ещё вторая – и там у тебя будет шанс проявить и выносливость… и умение, – его морщины озорно растянулись в улыбке. –Ты готов?

– Я всегда готов, – Артём вскинул голову. – Ведите.

Сайд блаженствует, покачиваясь в воде. На белом потолке ванной уже не появляются ни Трейч, ни листок, ни кресло – там серьёзный и собранный Артём, которому всё по силам, там песчаная арена лесной деревни, там поверженный противник.

Голос продолжает читать.

Артёма привели в уединённую хижину, накормили и напоили. Зажгли какие-то свечи, наполнившие воздух приятным ароматом. Потом оставили его в одиночестве, велев ждать. Сев в позу лотоса, Артём немедленно принялся размышлять о высоком, чувствуя каждую проходящую секунду и изредка наблюдая за заходящим солнцем сквозь соломенную крышу.

– Привет тебе, воин, – раздался мелодичный девичий голос. – Позволь оторвать тебя от твоих дум.

Артём открыл глаза. Пришедшая не застала его врасплох – он слышал каждый её шаг, когда она ещё только приближалась к хижине. На ней почти ничего не было, всю её одежду составляли только узкие полоски ткани – одна опоясывала крутые бёдра, другая стягивала полные груди. Волосы у неё были чёрные как вороново крыло, кожа бронзовая от загара, а глаза серые как сталь. Ей было примерно двадцать пять лет, может, двадцать пять с половиной. Она подошла к Артёму, призывно покачивая бёдрами.

– Твоё испытание стойкости начинается, – медовым голоском пропела она, опускаясь перед ним на колени, и больше она не сказала ничего. Она прямо впилась губами в Артёма, и он ответил тем же.