Рестарт

— Да? — недовольно спросил я, пытаясь нашарить хвостик мелькнувшей мысли. Что-то важное ведь еще хотел записать!

— Я ушла! — предупредила Оксана. — Не забудь про соседку!

Точно, еще и с соседкой нянчиться. Ладно, сперва — проверю, что у нее там сломалось, потом — прогуляюсь, поищу официальные обменники карт и попробую сбыть карту похоти. И телефон нужно новый купить, а этот — продать.

Я скинул с себя пропотевшую за прогулку по знойному городу рубашку, сходил в душ и открыл шкаф. Первое, что бросилось на глаза — футболка с принтом Йоды — Джокера. Господи, ну и ужас я носил... Пожалуй, ее и надену.

Одетая в коротенький халат соседка открыла после первого же звонка. Ну, у этой хотя бы под халатом есть белье.

Увидев меня, соседка замялась.

— Ой, Егор... Ты слегка не вовремя.

— Давайте я тогда попозже зайду, — предложил, прикидывая, что вечером, после всех дел смогу зайти. Да и лучше выйдет — я только освежился, и по жаре пройтись легче получится.

Карта в груди будто бы затлела, обдавая слабым теплом. Соседка прикусила губу, и посторонилась:

— Да нет, давай сейчас... Проходи на кухню.

Я прошел в указанном направлении, предвкушая вкусняшки. Мимолетно удивился: оказывается, я пронес через кучу лет воспоминания о том, как отлично готовит соседка.

На кухне сидела подкачанная женщина лет тридцати пяти, одетая в брюки и кожаный топ.

На подтянутой груди я задержал взгляд несколько дольше, чем позволяли элементарные правила вежливости.

— Здравствуйте, — спохватился я.

— Ну привет, — насмешливо сказала гостья. — Так ты и есть тот самый сосед?

— Не знаю, в каком смысле "тот самый", но если вы имели в виду человека, который здесь иногда помогает по дому, то да — это я.

— Вика, это Егор. Егор, это Виктория — моя давняя подруга, — вошла на кухню соседка. — Вика — пользователь карт...

— Да и Егор — пользователь, — подметила Вика.

Я ощущал скрытую в женщине силу — ощущение, по которому пользователи определяют друг друга. Если всмотреться над головой человека и прищуриться, можно увидеть уровень человека. У тетки он, как и положено, нулевой. Значит, если она кого-то и убила, то точно не пользователя карт уровнем выше своего.

Шучу.

Или нет.

— Я и не знала, что Егор — владелец карты, — удивилась соседка. Ну замечательно, если она стучит родителям, они сегодня же узнают о моей карте. Надо побыстрее вытащить симку.

— И довольно давно, — кивнул я.

— Вот как? И что успели узнать о картах с того момента?

— Налить вам чай? Егор, Вика?

— Да, можно... Узнал тоже многое: в основном от друга, на десять лет старше себя. Если интересно, могу рассказать.

Вика согласилась и я кратко пересказал ей все, что вспомнил и записал в тетрадь. О картах друг друга мы не спрашивали — это чересчур личное, типа доходов или статистики чтения твоих книг на каком-нибудь сайте электронных книг.

— ...таким образом можно улучшить карту питомца, — заключил я. Соседка слушала меня, задрав бровь. Ох уж эта высокомерная недоверчивость...

— То есть, чтобы деревянная карта питомца шагнула до ранга меди, мне нужно потратить десять других деревянных карт? — с глубоко спрятанной насмешкой спросила она.

— В среднем, да. Можно добиться удачи за первую попытку, но можно и не достичь успеха и за двадцать, — ответил я, уже теряя интерес к разговору.

— Этот совет тебе друг сказал?

— Да, — вздохнул я, зная, что сейчас услышу.

— По крайней мере, он не сказал, что если ты ему миллион дашь, то через пол года он тебе два, а через год — пять вернёт.

Ну все, теперь можно положить на разговор: тетка посчитала меня мальчишкой, понахватавшимся знаний по вершкам. Впрочем, продвигать знания через силу я не планировал. Семена кинуть — кинул, а вот что они не взошли — не мои проблемы.

— Посоветуй своему другу больше времени проводить в тренировках, — снисходительно посоветовала гостья, чем неприятно меня задела. — Они дают больше пользы, чем пустые домыслы.

Эх ты, тренировочный воин... Ты не сидела в окруженном демонами здании с единственной золотой картой на троих, отхватив заражение планом, от которого тебя плющило, и ты, едва не галлюцинируя, должна была вынести всех врагов, потому что твоим покалеченным товарищам было в разы хуже. Ты не отбивалась от импа шваброй, и не смотрела на лежащего на кровати мертвого ребенка, минуту назад пообещав убитой горем матери "излечить её сынулю". Ты, выслеживая ускользнувшего дьявола с золотой картой, не спала на мокрой от росы траве, не ловила рыбу в тайге, тратя энергию боевых карт. Ты не натыкалась на элитный отряд вместо одного беглеца, не рыдала, оставляя на лесной дороге раненого товарища, которого сил нет тащить дальше. А товарищ твой не отбивался от протянутых рук, не бил тебя по лицу, едва ты пыталась схватить и протащить его ещё немного. И не твой товарищ просил бросить его, не он захлебывался энергией плана, в попытке задержать погоню превращаясь в нечто нечеловеческое, изуродованное...

Но ты берешь на себя смелость и ответственность говорить про тренировки.

Я кивнул с застывшей невеселой улыбкой. Карта похоти, сидящая в груди, вдруг полыхнула жаром, и собеседницы, перебрасывающиеся нейтральными фразочками, вздрогнули.

— Егор, давай я тебе кусочек пирога к чаю положу. Еще кипятка долить?

— Давайте, — вздохнул я, отбрасывая воспоминания. Свое я уже отгоревал, и надеюсь, снова не придется. — У вас очень вкусный чай, кстати.

Обычная шарлотка тоже была невероятно вкусной. Удовольствие от еды казалось невозможно ярким: давно позабытые вкусы заставляли едва не закатывать глаза.

— А девушка у тебя есть? — вдруг прозвучал неожиданный вопрос. На него уже я поднял бровь.

— Нет. А к чему это?

— Поможешь со шкафом? — проигнорировала вопрос соседка. — Если хочешь, могу тебе еще кусочек положить, а шкаф — потом.

— Давайте лучше сразу разберусь, Ирина... — я запамятовал отчество женщины и едва не защелкал пальцами, вспоминая его. Это выглядело бы максимально невежливо.

— Зови Ирой, — улыбнулась соседка.