Клубок со змеями

«Здесь все началось. И вот, спустя так много времени... я снова стою тут. Но уже в другой роли».

Чья-то рука аккуратно прикоснулась к моему плечу.

— Все в порядке? — я услышал позади голос Бастет.

Не оборачиваясь, я хмуро произнес:

— Здесь был мой дом.

Она поравнялась со мной, а затем быстро осмотрелась:

— Ну и дыра, — подытожила нубийка, закончив осмотр.

Я невесело улыбнулся:

— Видимо, египетских рабов содержат в лучших условиях?

Бастет слегка передернуло. Ведь она так ненавидела это слово. Раб. Однако сейчас было не время для споров на пустом месте. Видимо, она это прекрасно понимала, поэтому спокойно ответила, пожав плечами:

— К хорошему быстро привыкаешь.

— Полностью согласен, — подтвердил я, делая еще один неосознанный шаг вперед.

— И если ты не собираешься отвыкать, то советую прекратить хандрить. Когда закончим все свои дела, сможешь вернуться сюда и наслаждайся хоть неделю, — она еще раз огляделась, — быть может, я даже составлю тебе компанию. Подробнее расскажешь о прошлом и Вавилоне, — ее голос стал на мгновение мечтательным, — ведь я никогда в нем не была.

Заставив себя вернуться в настоящее, я уверенно кивнул:

— Ты права, идем.

Решительно развернувшись, я вышел на улицу, вновь подставляя лицо моросящему дождю. Серые тучи плотно обволакивали небо, низко свисая над нашими головами. Видимость оказалась существенно снижена. С места, где я стоял, невозможно было различить даже верхушки каменных стен. К непогоде добавился туман. Что ж, это нам даже на руку. Теперь можно не опасаться, что откуда-то сверху прилетит шальная стрела, выпущенная особо остроглазым лучником. Небольшая улочка, ведущая на север в сторону дома кузнеца, также терялась в молочной дымке.

Наш отряд из двадцати пяти человек рассредоточился по соседним хибарам, создавая видимость грабежа. Основным планом было привлечь внимание вавилонского командира и его отряда, дабы вынудить их напасть на нас. Наверняка, они будут уверены в том, что застанут врага врасплох. На это и был основной расчет. План весьма прост, и мы с Бастет придумали его довольно быстро. Хвала Ададу, что дождь не прекращался с прошлого вечера, иначе пришлось бы потратить больше времени на проработку дальнейших действий, а его, времени, и так оказалось в обрез.

— Они не спешат, — Бастет вышла следом за мной.

Дождевые капли тихо барабанили по ее кожаному нагруднику. Черные, как смоль, волосы, стянутые в «конский хвост», блестели от влаги.

— Да. Я заметил, — негромко ответил я, всматриваясь в туман и пробуя разглядеть в нем хоть что-нибудь. Безрезультатно. — Надеюсь, из этой затеи выйдет хоть какой-то толк. Иначе мы попросту потеряем время, которого и так практически нет...

Бастет прервала меня на полуслове.

— Слышал? — прошептала она, напрягаясь.

Я замер, пристально вслушиваясь в окружающие звуки. Точнее, в их полное отсутствие. Как я ни старался уловить какие-либо подозрительные шорохи или движения, мне этого не удалось. Только шум моросящего дождя. И больше ничего.

— Нет. Ничего не слышу, — также шепотом ответил я, — быть может, тебе показалось?

Она продолжала напряженно всматриваться в сторону городских стен, а затем покачала головой:

— Нет, я точно что-то слышала.

— Наверняка, это один из наших разбил горшок в какой-нибудь хибаре.

— Нет, звук шел оттуда, — Бастет указала пальцем в широкий проем между моим бывшим домом и соседской хижиной. Сквозь него виднелись смутные силуэты других скромных жилищ местных мушкену, а позади возвышалась городская стена. Ее вершина была скрыта от наших взоров молочной пеленой тумана.

— И что же это было? — я повернулся к ней лицом.

— Не поняла, но... — тут она резко замолчала и изменилась в лице. Скулы напряглись, а зрачки сузились до крошечных щелок. Как у кошки.

Медленно, я начал оборачиваться обратно, дабы вновь посмотреть в проем. Однако не успел. Уже в следующий миг Бастет силой рванула меня вниз.

— Ложись!

От неожиданности я кубарем полетел на землю, полностью измазав лицо в жидкой глине. Она оказалась холодной и мерзкой. Комки грязи налипли на губах, так что пришлось сплевывать их. Примерно на той высоте, где секунду назад располагалась моя голова, воздух рассек некий предмет. С тихим свистом он пролетел надо мной, а затем ударился в дверь, высекая горсть острых щепок. которые упали мне на спину. Возможности оценить происходящее у меня не было, ибо Бастет тут же с силой потянула обратно вверх, заставляя встать на ноги.

— В хижину, быстро!

Не давая опомниться, она затолкала меня в дом и захлопнула за нами дверь. Только теперь я заметил, что плетеный тростник насквозь пробит копьем. Как раз на уровне моей головы.

— Кажется, сработало, — тяжело дыша, произнесла нубийка, — они идут.

— Тогда приготовимся, — быстро оправившись, ответил я и с лязгом обнажил меч.

Бастет сделала то же самое. Одновременно с этим снаружи послышался топот множества ног, а затем яростные крики. Я не знал, сколько вавилонян в отряде, но это было неважно. Главное, выстоять против них и взять командира живым. Судя по звону клинков, стычка уже началась. Кто-то вскрикнул. По голосу мне почудилось, что это Гасан.

«Будет обидно, если прирежут этого мадианитянина. Хоть он и редкостный идиот, но начинает мне нравится».

Я не успел додумать мысль до конца, ибо хлипкая дверь моего бывшего жилища с треском распахнулась, громко ударившись о глиняную стену. Сила удара была настолько велика, что от нее тут же откололось несколько кусков и с хрустом упало на пол. При этом копье, торчавшее в ней, вошло в стену на целых четыре пальца.

Я приподнял руку с мечом. Чувства обострились, мышцы напряглись, а сердце стучало, как кузнечный молот. Точно так же, как тогда, во время схватки с гиенами на стоянке караванов. Держа вход в поле зрения, я отошел к деревянному столу. Бастет заняла позицию в другом углу, где валялась старая циновка.

Внутрь ворвались трое. Первые два воина выглядели рядовыми ополченцами. Просторные рубахи до колен, туго перевязанные веревкой на поясе, служили им единственными доспехами. Темные взъерошенные волосы покрывали головы. Маленькие и круглые щиты защищали туловище, в руках наготове были копья. Однако не они привлекли мое внимание, а тот, кто стоял за их спинами. Третий. И, порази меня Мардук молнией, если я в тот момент чуть не выронил от изумления меч. Во всем его виде угадывался истинный и опытный воин. В отличие от полуголых ополченцев, его голову украшал бронзовый конусообразный шлем. Туловище защищала прочная кожаная броня, а в крепкой жилистой руке он сжимал длинный клинок. Но отнюдь не снаряжение этого воина настолько ошеломило меня. Нет, тут дело было совершенно в ином.

В том, что я узнал его.

Заостренные черты худощавого и загорелого лица. Суровый взгляд серых непроницаемых глаз. Длинный ястребиный нос и тонкие, плотно сжатые губы, наполовину скрытые под темной завитой бородой, опускающейся до груди. Словно молния, озарявшая местность прошлой ночью, в моей голове вспыхнуло воспоминание о том, как этот человек ведет меня на цепи по Дороге Процессий. Ведет, словно побитую собаку. Как эта сильная, жилистая рука дергает натянувшуюся цепь кандалов, и я с силой падаю на кирпичную кладку, обдирая кожу на суставах...

Без всяких сомнений, это был он. Этеру. Отец Тарару. И это оказалась очередная проблема в копилку к остальным.

«Проклятье, ну почему именно ты?! Тебя здесь только не хватало!».

Один из ополченцев рванул ко мне, делая предсказуемый выпад. Я легко увернулся. Воин потерял равновесие и, пошатнувшись, напоролся на стол. Оказавшись с его правого бока, я вонзил меч под ребра, направляя лезвие снизу вверх. Враг издал удивленный хрип. Оружие выпало из рук и со звоном упало на пол. Дернув меч назад и, отталкивая его ногой, я заметил, что Бастет почти играючи разобралась со вторым ополченцем. Тот попытался пригвоздить ее к стене, целясь острием в горло, но нубийка ловко поднырнула под выпад, а затем всадила свое оружие ему в пах. Хижина наполнилась истошным воплем раненого ополченца. Не обращая на крики внимания, Бастет отшвырнула врага прочь, словно куль с дерьмом. Он рухнул на своего соратника, к тому времени уже затихшего, корчась и вопя от боли. Дабы эти звуки не отвлекали от боя, я быстро пронзил мечом его горло, мгновенно обрывая истошные крики.