Страница 62 из 115
Я вновь попытался рассмеяться:
— Когда найдешь такого, меня позови. А пока лучше останови кровь. Мне бы не хотелось увидеть, как ты изойдешь ею прямо у меня на глазах.
Она ничего не ответила, но в ее взгляде я заметил странный огонек, от которого мое сердце, и без того сильно бившееся в груди, зашлось еще сильнее.
Бастет окинула взглядом шатер, а затем, подняв брошенный мною меч, подошла к одной из стенок и вырезала большой кусок ткани.
— Ты ведь не рассказал ему о гиенах? — угрожающе бросила она через плечо, а затем возвращаясь к столу.
«Ой-ой».
— Разумеется, нет. Я разве похож на дурака?
— Похож, даже очень.
— Гадина, — беззлобно произнес я и улыбнулся.
— Следи за языком, не то отрежу тебе его и еще что-нибудь в придачу, — хмыкнула она, помахивая мечом.
— Ты сама назвала меня дураком.
— Нет, я сказала, что ты похож на дурака.
— Интересно, чем я заслужил такое нелестное сравнение? Тем, что спас тебя от тех же пресловутых гиен, например?
— Зачем ты побежал за мной? И ввалился в этот шатер? — ответила она вопросом на вопрос. — Ты бы мне ничем особо не помог.
— А ты сама как думаешь?
Она долго и пристально смотрела на меня, а затем улыбнулась. Улыбка получилась очень даже милой.
— Я и говорю, дурак.
Я наигранно закатил глаза:
— Может быть, но это была не единственная причина, по которой я пришел сюда.
— Правда? — она слегка огорчилась, услышав это, поэтому я поспешно продолжил.
— Вторая причина появилась только тогда, когда я увидел, что тебе уже ничего не угрожает.
— Мне и так ничего не угрожало, — если бы она могла, то непременно вздернула свой нос.
— Да-да. Именно поэтому тот щитоносец чуть не убил тебя.
— У него не было шансов, — махнула она рукой, — так что за вторая причина?
От моей веселости не осталось и следа. Я серьезно посмотрел Бастет прямо в глаза, и она почувствовала перемену в моем настроении.
— Ты ведь знаешь, что он не оставит меня в живых, верно?
— С чего ты взял? — спросила она, но ее взгляд говорил красноречивее слов — она все прекрасно понимала.
— Да брось, Бастет. Сама не будь дурочкой. С какой стати Азамату делится со мной награбленным добром? Я сделал свое дело и больше не нужен. Ничего. Мне не привыкать быть в роли куклы.
Она молчала, продолжая внимательно смотреть на меня.
— Но больше исполнять эту роль я не намерен, — в моем голосе сквозила твердая решимость. — Я понял это в тот момент, когда увидел, что ты в безопасности и теперь можно подумать о сохранности собственной шкуры.
— Чего ты задумал? — она буквально пожирала меня глазами.
— Ты боишься его?
— Все боятся его.
— Но ты имеешь на него влияние, так ведь?
— Большее, чем кто-либо, но даже я не смогу убедить его, если он решил... — она слегка замялась.
— Этого уже не нужно. Я обо всем позаботился.
Бастет выронила ткань, которую держала у носа. Меч вновь звякнул об пол. Ее челюсть отвисла, а глаза расширились. Будь ситуация не столь напряженная, то я непременно рассмеялся бы.
— Ты что сделал?
— Позаботился о своей безопасности. Это была вторая причина, по которой я пришел сюда и убил Хазина.
— Что ты сделал?!
— Почему ты с ним, Бастет? — спросил я, пропуская ее вопрос мимо ушей, но она, казалось, не расслышала меня.
— Что ты сделал, Саргон? — из ее носа вновь потекла кровь.
— Я отвечу только после того, как ты скажешь правду и не раньше. Можешь резать у меня что угодно. Хоть на кусочки покроши. Я ничего не скажу.
Оцепенение начинало понемногу проходить, и Бастет взяла себя в руки. Не став подбирать с грязного пола ткань, она взяла меч, вновь подошла к стенке шатра и вырезала новую. Затем вернулась ко мне.
— Не знала, что внутри тебя есть такой стержень. Впечатляет.
— Спасибо, я и сам не знал... до какого-то момента.
— Так чего ты хочешь узнать?
— Почему ты с ним?
Она устало развела в сторону рукой с клинком:
— Я же говорила. Я осталась одна в чужом городе. Мне грозило очередное рабство...
— Да, я это помню, но есть ли другие причины?
— О чем ты? — непонимающе спросила она.
— Помнишь нашу первую встречу? Ты еще тогда захотела отметелить меня мечом, а я ловким движение обезоружил тебя.
— Глупости, тебе просто повезло...
— Сейчас речь не об этом. Важно другое — ты так разъярилась, узнав, что тебе придется играть роль моей рабыни в предстоящем деле, что направилась к Азамату, дабы хорошенько побеседовать с ним.
— Никакого разговора не было, — призналась нубийка.
— Так я и знал, — хмыкнул я.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Просто хотел удостовериться. Но мне интересно другое — почему ты так себя повела?
Снаружи донеслись торжествующие крики и вялое бормотание верблюдов. Очевидно, разбойники дорвались-таки до сокровищ караванщика и наслаждались дележом добычи.
Понизив слегка голос, Бастет ответила:
— Я не могла не проявить характер перед жалким оборванцем. Мне нужно было показать, что я многого стою среди людей Азамата.
— А это так и есть?
— Да. Он покровительствует мне, ибо ценит таланты разведчицы. Но на этом все.
— И ты боишься его, как и все? — уточнил я.
— Да.
— Тогда почему не сбежала? Наверняка была такая возможность.
Бастет устало улыбнулась:
— Видимо, простота разбойничьей жизни перевешивала страх перед ним. Да и что меня ждало, воспользуйся побегом? Я могла бы попробовать вернуться на родину, в Нубию, но, во-первых, не знаю, смогла ли бы добраться туда. А во-вторых, что меня там ждало? Бедность, нищета, риск очередного попадания в египетское рабство? Нет уж, лучше попытать счастья здесь.
— Хорошо, — я облизал пересохшие губы, — тогда у меня остался один вопрос. Ты не сильно расстроишься, если он умрет?
— Нет. Никто не расстроится.
— И что будет потом?
В ее глазах вспыхнул нехороший огонек:
— Я могла бы попробовать занять его место... Людей у нас осталось мало. Далеко не каждый обладает весом... — затем этот огонек погас также внезапно, как и появился. — Но это пустая болтовня. Он не собирается умирать. Да, тот командир наемников неплохо его потрепал, но ничего смертельного.
— Если вы все его так боитесь, почему не убили раньше?
Она усмехнулась:
— Он же не дурак. Да, Азамат держит людей в страхе, но никогда не настраивает всех против себя, всегда находя кого побогаче одарить после очередного успешного набега. К тому же, у него есть и другие гарантии собственной безопасности.
— Это какие?
Нубийка резко покачала головой:
— Сейчас не время об этом говорить.
— Хорошо.
Я приподнялся на ложе и сел. Голова шла кругом, но я словно не замечал этого.
— Я сказала все, что ты хотел услышать?
— Пожалуй.
— Тогда пора бы тебе ответить на мой вопрос. Чего ты задумал?
— Ты сказала ему, что колодец отравлен?
Бастет вздрогнула. По ее реакции я понял, что нет. На душе сразу немного полегчало.
— О, Ра, — ответила нубийка, делая движение в сторону выхода, — совсем забыла об этом...
— Я отравил его.
Она застыла, словно молнией пораженная. Казалось, Бастет готова вновь выронить все предметы из своих рук, но на этот раз смогла быстро овладеть собой.
— Чего? — сорвался шепот с ее уст.
Я указал пальцем на огромный сосуд с водой в углу:
— Я набрал колодезной воды в кувшин и преподнес ему, словно это нектар богов. Было рисково, но вроде обошлось. Пока, во всяком случае. Думаю, учитывая ранения, он продержится пару дней. Главное теперь придумать, как эти дни продержаться мне.
Теперь это был не огонек в ее глазах. Это было настоящее пламя. Пламя, которое поглотило Бастет целиком, заставив позабыть чуть ли не обо всем. Я видел, как участилось ее дыхание, а пальцы непроизвольно вцепились в рукоятку меча.
— Мне надо идти, немедленно, — тяжело дыша, произнесла она.