Клубок со змеями

«Осторожно! Не попадись!».

— Нет. Моя страна прекратила торговлю с Вавилоном так же, как и ваша, — ответил я, — да и сейчас не самое удачное время для торговли в Междуречье, учитывая как ведет дела Самсу-дитану.

— Да уж, это точно, — угрюмо произнес Хазин, смотря на меня слегка затуманенным взглядом. — Я тоже не задержусь в Вавилоне, если вообще доберусь до него. Выйду из этой проклятой пустыни к Евфрату, а потом двинусь на север в сторону Мари и дальше, в Урарту[66].

— А почему сразу не отправился туда? Из хеттских земель до владений Урарту не так далеко. Зачем делать такой крюк?

Хазин угрюмо посмотрел на меня сонными глазами, которые начали слипаться:

— Я же должен был купить кедр в Ханаане, чтобы продать его втридорога урартийцам. Обдирать жителей гор, как липку, то еще удовольствие, — он зевнул.

— Вижу, ты устал, — участливо произнес я, сам ощущая вновь накатившую слабость, — быть, может, тебе отойти ко сну? Да и мне рана все еще не дает покоя.

— Наверное, ты прав, Саргон, — снова зевнув, ответил Хазин, — самое главное мы уже обсудили, а попировать успеем и завтра. Даже больше скажу — мы просто обязаны попировать завтра, — он откинулся на подушки.

— Тогда до встречи, — вставая, ответил я, — еще раз благодарю за столь вкусный ужин. И рад, что мы договорились.

— Может, все же продашь мне красавицу-нубийку? — пробормотал Хазин. — Дам даже шестнадцать мин.

— Это очень выгодное и щедрое предложение, но мой ответ прежний — нет. Прости, Хазин, эта девица мне дорога.

В ответ я получил лишь нечленораздельное бормотание.

Хазин развалился на ложе пузом к верху. Его жирный подбородок сверкал в пламени треножников. Когда я подошел к выходу из шатра, он уже громко храпел.

«Вот ведь поросенок! Хотя, какая разница? Самое главное — я убедил его задержаться. Азамат был прав — торговцы совершенно непроницательные люди, а этот, к тому же, еще и дурачок. Но только не в торговле».

Выйдя наружу и получив обратно свой меч, я двинулся к нашей палатке в приподнятом настроении. Основную задачу я выполнил. Это даже оказалось проще, чем я предполагал. Теперь у меня есть в запасе пара дней, чтобы придумать, как обезопасить себя от Азамата. Единственное, что омрачало мне настроение, так это то, что я понятия не имел, как сообщить Бастет неприятную новость. Когда она узнает, что ей предстоит всю следующую ночь ублажать жирного караванщика, то непременно придет в ярость. А в гневе она страшна.

«Горячая девица. Но разве у меня оставался выбор?».

Я неспешно продвигался в сторону палатки, путь к которой мне освещала взошедшая луна. Ее серебряный диск ярко блестел на темном небосводе. Природа отходила ко сну, скрываясь за покрывалом мрака и тишины. Пальмы безмолвно стояли во тьме, а верблюды тихо посапывали под кронами. Добравшись, наконец, до нашей стоянки, я, ощущая общую слабость и тяжесть на животе, ввалился внутрь и рухнул на циновку.

— Как все прошло? — донесся голос Бастет.

— Великолепно, слава Шамашу, — довольно протянул я. — Они остаются.

— Рассказывай, — шепотом потребовала она.

— Завтра, — я не хотел начинать неприятный разговор, — с утра, я устал.

— Но... — стала было повышать голос Бастет.

— Послушай, — с моих уст сорвался стон, — я сейчас все равно не смогу ничего толком объяснить, ты же видишь. Самое главное — я убедил их задержаться на несколько дней. Остальное уже не так важно.

Я начал проваливаться в сон, когда услышал ее недовольный ответ:

— Ладно, но завтра ты расскажешь мне все!

— Безусловно, — засыпая, сказал я.

— Мой господин еще спит, — донесся до меня сквозь сон голос Бастет.

— Торговец Хазин очень просит прийти к нему, — послышалось заискивающее бормотание. Это явно говорил тот самый человечек, что провожал меня вчера к шатру караванщика.

— В чем дело, Бастет? — спросил я, садясь на циновке и мотая головой, пытаясь разогнать остатки сна. Она не болела, что свидетельствовало о хорошем качестве вина, выпитого накануне.

— Пришел человек господина Хазина, — ответила она, — с приглашением на завтрак.

Я с трудом смог сдержать смех.

«Да этот торговец откормит меня, как свинью на убой».

— Передай, что я присоединюсь к его хозяину через несколько минут.

Послышались приглушенные голоса, а затем звук удаляющихся шагов. Бастет вошла в палатку.

— Видимо, этому жирному простофиле нужно общество для аппетита, — буркнул я, медленно поднимаясь.

— Так ведут себя многие богачи, — равнодушно пожала плечами Бастет, — они готовы кутить дни и ночи напролет.

— Значит, наш разговор откладывается на потом, — произнес я, мысленно радуясь этому.

— Не забудь о нем.

— С тобой забудешь, — буркнул я, выходя под лучи восходящего солнца.

Поправив волосы на голове и меч на поясе, я двинулся в сторону шатра Хазина, мысленно дав себе запрет употреблять слишком много пищи. Тяжесть на животе так до конца и не прошла, несмотря на то, что я вчера не так уж и много съел.

Протянув меч одному из наемников, я нырнул внутрь. Шатер выглядел точно также, каким я видел его вечером. Даже грязная посуда осталась нетронутой. Довольный Хазин восседал на ложе.

Увидев меня, он засмеялся:

— Заходи и присаживайся, Саргон. Давай же плотно позавтракаем. Ведь завтрак это еда, оставшаяся с ужина на завтра!

— С удовольствием, — ответил я, хотя предпочел бы не забивать желудок новой порцией пищи.

— Давай-давай, садись, а то ты такой тощий, что я удивляюсь — как эта египетская юбка еще не спадает с тебя?

Я весело хмыкнул, опускаясь на подушки.

— Любишь египетскую одежду? — поинтересовался Хазин.

— Да, — ответил я, беря гроздь винограда.

— Где купил такую красоту?

Я махнул рукой:

— В Мемфисе. Давно уже, может, лет пять назад. Я вообще люблю египетские вещи.

— Вот как? — хитро спросил Хазин. — Возможно, тебя заинтересует египетский меч.

— Да? Какой?

— Вот этот, — послышался позади меня голос Ассиса, и в ту же секунду я почувствовал металл на своем горле, неприятно холодивший кожу.

Я застыл, словно молнией пораженный, не в силах произнести и слова.

— Что с тобой, Саргон? — Хазин продолжал ехидно улыбаться. — Ты как-то побледнел. Виноград не понравился?

— Что... что все это значит? — выдавил из себя я.

— Да ладно тебе. Мы не на спектакле. Заканчивай это представление, — весело взмахнул руками караванщик.

— Я не понимаю, Хазин...

— Сколько звонких сиклей он тебе заплатил?

— Что? Кто?

— А, так значит, даже не платил? — Хазин разразился смехом, но теперь от него по моей спине пробежал холодок. — Что, просто пообещал золота и несметных богатств? Да, это в его духе!

— Да о ком ты говоришь? Я ничего не понимаю! — повысил голос я, оправляясь от шока.

Хазин резко оборвал свой смех. Улыбка исчезла с его лица. Теперь он напоминал толстую болотную жабу, которая охотится за насекомыми.

— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю, — ответил он, а затем нанес мне очередной удар, — Азамат. Что он тебе пообещал?

Глава 18

Пока бронзовое лезвие неприятно холодило кожу на горле, мой мозг стремительно искал выход из положения.

«Где же я совершил ошибку? На чем меня поймали? А этот жирный караванщик оказался не таким простым тюфяком, коим себя выставлял! И я купился на это. Да, я не так хорошо умею видеть людей насквозь, как хотелось бы. Меня на чем-то подловили, но на чем? Или это всего лишь проверка? Меня испытывают? И откуда, шакалы Ламашту, они знают об Азамате? Он настолько известный в этих краях головорез? Что делать?».

— Нет, я понятия не имею, кого ты имеешь в виду, — ответил я, всеми силами пытаясь вернуть голосу твердость.

Хазин вздохнул, а затем сделал несколько глотков прямо из кувшина с вином и, смачно причмокнув, спокойно произнес:

66

Урарту — древнее государство в юго-западной Азии, располагавшееся на территории Армянского нагорья. В период описываемых событий еще не достигло пика своего могущества.