Клубок со змеями

«Когда он не выдержит».

Дверь слегка дернулась, но засов помешал ей открыться. Тогда неизвестный дернул ее сильнее, с тем же результатом. А затем в нее постучали. Негромко, но настойчиво.

«Какой вежливый варвар! Или он принимает меня за полную дуру?».

Опять раздался стук в дверь. Аммата старалась ничем не выдать себя. Пот стекал со лба на глаза, но она не могла позволить себе утереть его. Стук вновь повторился. Еще более настойчивый.

А затем снаружи раздался голос:

— Аммата, открой.

— Убирайся, проклятый варвар, или я проломлю тебе череп! Клянусь Иштар!

Последовала пауза, после чего голос произнес:

— Хорошо, дорогая, проломи. Только открой эту проклятую дверь!

И только теперь она узнала его. Прихват выпал из разжатых пальцев и со звоном брякнул об пол. Трясущимися от нетерпения руками, Аммата сорвала засов с двери и распахнула ее, а затем бросилась в объятия стражника, стоявшего у входа. Кровь полностью запачкала ее обнаженную грудь.

— Это ты, — восторженным шепотом произнесла она, закрывая глаза и испытывая внеземное облегчение.

— Да, — тихо ответил Тиридат, нежно проводя рукой по ее волнистым волосам, — где Эсса?

— Прячется в кладовке.

— Это ты ей подсказала?

— Ага, — не открывая глаз, кивнула Аммата.

— И ты правда огрела бы меня этой... этой...

— Прихватом?

— Прихватом.

— Я же не знала, что это ты.

Она слегка отстранилась и увидела на измученном лице Тиридата счастливую улыбку.

— Какая ты у меня храбрая.

— Ты в порядке? — она испуганно осмотрела его. — У тебя кровь!

— Она не моя, — успокоил стражник, — пойдем. Заберем Эссу и попытаемся выбраться из города. Здесь оставаться нельзя.

Он втолкнул ее внутрь и закрыл за собой дверь. У входа в дом распростерлись тела пары хеттских воинов, на которые стали слетаться насекомые.

Эмеку-Имбару оперся руками о широкий деревянный стол, пригвоздив ледяным взглядом наместника Ниппура[91] к мягкой спинке плетеного кресла. Командующий вавилонской армии чувствовал, как внутри закипает гнев. Он смотрел на эту жирную тушу, сидящую напротив него, но ничем не выдавал своей ярости.

— Я сказал, что вы предоставите мне гарнизон, и вы это сделаете. Более того, немедленно распорядитесь объявить всеобщий сбор. Потребуется любой человек, способный держать оружие, дабы вырвать Вавилон из лап захватчиков.

Наместник картинно вздохнул.

— Ну, скажите, какой в этом смысл? — он взмахнул руками, на которых блестели драгоценные перстни с лазуритом. — Город пал и разграблен. Не лучше ли подождать, пока хетты покинут наши земли, а уж потом...

— Подождать? — Эмеку-Имбару отпустил столешницу и выпрямился. — Стоять и смотреть, как варвары грабят Вавилон?

Наместник нервно заерзал на подушке, но ничего не ответил.

Эмеку-Имбару сделал несколько шагов по пурпурному ковру, устилавшему пол просторной резиденции:

— Это кощунство. Низко и подло.

— Зато действенно, — подал голос наместник, — дождавшись ухода противника, можно беспрепятственно вернуть Вавилон под свой контроль. Богатства в любом случае не спасти. Так, что нет смысла тратить ресурсы на попытку отбить город силой, пока враг там.

Эмеку-Имбару сделал еще несколько шагов, словно обдумывая сказанное наместником, а затем резко остановился. Нехороший огонек появился в его голубых проницательных глазах. И этот огонек не скрылся от главы города, когда командующий развернулся к нему лицом. Он заставив вжаться в спинку кресла еще сильнее.

— Откуда у вас такая уверенность, что хетты покинут город, наместник? Мне кажется, — он вновь подошел к столу, — вы слишком хорошо осведомлены на этот счет.

Тот нервно сглотнул:

— Я просто стараюсь здраво рассуждать. Царь Мурсилис находится слишком далеко от родных земель. Его войско понесло потери и не сможет удерживать... — он осекся, увидев, как полыхнули глаза Эмеку-Имбару.

— Откуда у вас эти сведения?!

Сцепив трясущиеся пальцы под столом, наместник попытался уйти от ответа:

— Командующий, ну, у меня же есть глаза и уши...

— Конечно, есть, — голос Эмеку-Имбару отдавал таким холодом, что наместнику начинало казаться, что он покрывается предрассветным инеем, — только я-то знаю, что Ваша Светлость настолько наплевала на государственные дела, что предпочитает оставлять глаза и уши в храме Иштар между ног богатой шлюхи, — Эмеку-Имбару ухватился за крышку стола и дернул ее вверх.

Мебель полетела на пол с громким треском, заставив наместника подпрыгнуть.

— Даже сейчас, когда страна разорена войной, ты сидишь на своей толстой заднице и мечтаешь о том, чтобы тебя оставили в покое. Наедине с жирным куском говядины, кувишном вина и юной жрицей на ложе!

— Г-господин Эмеку-Имбару, — заикающимся голосом молвил наместник, сжимая ладони еще крепче в безуспешной попытке унять дрожь.

Не обращая внимания на поведение главы Ниппура, командующий выхватил меч. От лязга металла о ножны, наместник побелел, чуть не упав в обморок.

Подойдя к этой трясущейся туше и испытывая гнев с примесью откровенного презрения, Эмеку-Имбару холодно произнес:

— Я спрошу лишь один раз — откуда тебе известно о численности армии хеттов, их передвижении и дальнейших планах? Откуда тебе известно, что Мурсилис не останется в Вавилоне? Отвечай!

— Я позову стражу, — прошептал он, с надеждой косясь на массивную деревянную дверь кабинета.

— Зови! Только она не успеет помочь тебе, а собственная жизнь меня мало волнует, когда дело касается участи Вавилона.

Увидев, что кончик клинка приближается к его горлу, наместник затараторил:

— Хорошо, хорошо, я все расскажу, только уберите это от моего лица!

Выждав секунду, Эмеку-Имбару отвел меч, но прятать в ножнах не стал.

Проведя рукой по складкам на шее, наместник залепетал:

— Я заранее прошу прощения за то, что принял такое решение, но... как мне кажется... в связи с падением Вавилона и общей ситуацией в государстве... это было самое лучшее, что я... что я... что я мог сделать.

— Что ты сделал? — каким бы ни был закаленным ветераном Эмеку-Имбару, сейчас он испытывал сильную тревогу, хоть и хорошо скрывал ее. Где-то в глубине души возникло чувство, что наместник Ниппура совершил нечто ужасное. Нечто непоправимое.

Облизав пересохшие губы, глава города, с расширенными зрачками, поинтересовался:

— Вы ведь не убьете меня?

— Зависит от твоего ответа.

Наместник застонал.

— Не трать мое время!

— Они прибыли сюда на следующий день, после падения Вавилона, — дрожащим голосом проговорил он, — предложили помощь в борьбе с хеттами. Ну, как я мог отказать?

— Кто они?

Наместник не решился ответить сразу, отведя взгляд.

— Кто они?! — рявкнул Эмеку-Имбару.

— Касситы, — одними губами произнес тот.

— Кто?

— Касситы, — громче ответил он.

Эмеку-Имбару сделал несколько неуверенных шагов назад, чуть было не споткнувшись о перевернутый стол. В кабинете наместника воцарилась гробовая тишина. Медленно, воин опустился на пурпурный ковер, сокрушенно уронив голову на грудь. Глава города Ниппур продолжал сидеть в своем плетеном кресле, стараясь не смотреть в сторону командующего.

— Что ты наделал? — наконец, после длительного молчания, спросил Эмеку-Имбару, не поднимая головы.

Несмотря на то, что этот вопрос не требовал ответа, наместник решился его дать:

— Я принял помощь, которую нам предложили.

— Помощь? — воин вскинул голову. — Неужели ты настолько глуп, что не понимаешь? Ты сдал Вавилонию собственными руками!

— Сдал? — взвизгнул наместник, на секунду позабыв о страхе перед Эмеку-Имбару. — Страну разоряют хетты! Причем тут я?

Воин устало выдохнул:

— Не понимаешь? Касситы воспользовались нашим положением. Под предлогом военной поддержки, они захватят власть в Вавилоне, не пролив и капли крови. Ты только что обменял хеттское ярмо на касситское.

91

Ниппур — древний город в Южной Месопотамии, бывший священный центр шумеро-аккадской цивилизации. В составе Вавилонии имел некое подобие автономии.