Страница 107 из 115
На секунду прикрыв глаза и приказав немедленно успокоиться, я бесцветным голосом обратился к ассирийцу:
— Помоги сдвинуть, а то моя рука так и не окрепла.
Перехватив факел, Тиглат-Атра залез в воду, поднимая в воздух мелкие брызги и, подождав, пока водяная гладь снова уляжется, опустил правую ладонь под воду, нащупывая противоположный край плиты.
— Поднимай! — чуть громче, чем хотел, произнес я.
Мышцы на руке ассирийца напряглись, вены вздулись выше локтя. Плита, скрывающая тайник с трудом, но поддалась и начала подниматься. Оставалось совсем чуть-чуть, и мы отбросили бы ее в сторону, как вдруг я почувствовал, что хватка Тиглат-Атра внезапно ослабла. В следующее мгновение он выронил плиту из своей руки, которая едва не прищемила мне пальцы. С трудом успев убрать кисть, я потерял равновесие и упал, плюхнувшись в ледяную воду фонтана. Повязка снова сползла с лица, но я даже не удосужился поправить ее, ибо все внимание было приковано к ассирийцу. Точнее, к острию меча, торчащего у него из груди. На лице Тиглат-Атра застыло искреннее изумление. В глазах, всегда источавших лед, разыгралось настоящее пламя, однако оттенок этого пламени и его смысл мне остался неизвестен, ибо в следующий же миг оно потухло. Факел выпал из левой руки ассирийца прямо в воду, издавая омерзительное шипение, словно извивающаяся в агонии змея. Следом за ним начал заваливаться и Тиглат-Атра, разбавляя воду фонтана собственной кровью, придавая ей багряный оттенок. В следующую секунду меч, пронзивший спину ассирийца, с неприятным чавканьем вышел из раны. Тяжело дыша и не обращая внимания на то, что промок до нитки, я медленно перевел взгляд с неподвижного тела на Гасана, державшего окровавленный клинок в руках.
— Ты все понял, — тихо прохрипел я, — одному Мардуку известно как, но ты все понял.
— Конечно, господин, — с довольным видом произнес Гасан, — я же не тупой.
Его последнее замечание вызвало у меня приступ смеха. Благодаря резкому облегчению, я не смог сдержаться, и пустой дом наполнил звук моего хохота.
— Да, теперь в этом будет трудно усомниться, — сквозь слезы произнес я.
— А вы сомневались че ли? — с наигранной обидой спросил Гасан.
— Уже неважно, — унимая смех, ответил я, чувствуя прилив воодушевления.
Впервые за долгое время почти все проблемы остались позади, а будущее виделось таким ясным, сладким и манящим. Оставалось только сделать последний шаг и вступить в него на полных правах.
— Давайте-ка убираться отсюда, — Гасан протянул мне руку, и я с удовольствием ухватился за нее, выбираясь из фонтана.
Вода ручьями стекала по моему телу, а ночной воздух вызывал озноб, но я почти не ощущал его.
— Согласен. А еще я думаю, что ты заслужил целый ящик отборного вина.
— Правда? — загорелся Гасан.
— Конечно! И я не оставлю тебя без награды. Уверен, ты чего-то, да хочешь. Говори же.
Убрав окровавленный меч в ножны, мадианитянин перевел неловкий взгляд на остывающее тело Тиглат-Атра.
— Если не возражаете, господин... — он замялся.
Я непонимающе посмотрел на труп ассирийца, а затем снова на Гасана:
— Что?
— Я бы хотел забрать его меч, — тихо произнес мадианитянин, а затем, шепотом, добавил, — он такой красивый.
Я тупо уставился на него:
— И все? Это все, чего ты хочешь за столь неоценимую помощь?
Гасан, молча, кивнул.
— Бери.
В глазах мадианитянина тут же заплясали огоньки:
— Спасибо, господин Саргон! — он наклонился и стал дрожащими руками отстегивать от пояса Тиглат-Атра изогнутый меч с серебряной гравировкой. — Да хранят вас боги!
Я пожал плечами.
«Как хорошо, что идиотам мало нужно для счастья».
Отстегнув оружие от тела, мадианитянин уставился на клинок с восхищением маленького ребенка.
Все еще сохраняя хорошее настроение, я сказал:
— Уходим, а то я тут закоченею.
— Да-да, простите, — затараторил Гасан, быстро пристегивая новый трофей к поясу, — я не подумал...
В этот момент входная дверь с треском захлопнулась.
Глава 18
Я вздрогнул от неожиданности. Мы переглянулись, и я увидел в его глазах отражение собственных чувств.
— Ветер че ли? — нервным шепотом предположил он, медленно оборачиваясь в ту сторону, где во тьме скрывался проход в комнату привратника.
— Не уверен, — также тихо ответил я, напряженно вслушиваясь в происходящее вокруг, силясь отделить посторонние звуки от шума падающего дождя.
Мы простояли так несколько мгновений, показавшихся вечностью. Пар валил из наших ртов, превращаясь в странные и нелепые узоры. Капли с неба шлепали по бездыханному телу Тиглат-Атра, сливаясь в жуткую мелодию.
Наконец, Гасан громким шепотом произнес:
— Должно быть, все-же ветер, — и собрался, было, двинуться к выходу, но я ухватил его за плечо.
— Здесь кто-то есть.
Мадианитянин вздрогнул.
— Вы уверены? — просипел он, всем своим видом выдавая плохо скрываемый испуг. Этот испуг начал передаваться и мне.
— Я слышал шаги, — ответил я, склонясь к уху Гасана.
— Мож почудилось? Я вот ниче... — в этот момент из кухни раздалось шипение углей, словно на них пролили воду.
Мы переглянулись, а затем, как по команде, отошли от фонтана вглубь дворика, оказавшись посреди непроглядной тьмы.
— Идем в главную гостиную, — прошептал я, — вход позади нас. Только не шуми.
Осторожно пятясь назад, мы не сводили глаз с небольшого пятачка света, в котором распростерлось тело Тиглат-Атра. Тот, кто находился сейчас в той стороне дома, больше не спешил выдавать свое присутствие. Однако он хотел дать знать, что мы в этом заброшенном доме не одни, иначе не стал бы так сильно хлопать дверью. Пятясь спиной и слегка отставив левую руку, я, наконец, нащупал проход в главную гостиную.
— Заходи. В центре столик, не напорись.
— Понял, — мадианитянин явно ощущал себя не в своей тарелке.
Аккуратно зайдя внутрь, я остановился, чтобы беззвучно перевести дыхание. Наши глаза начинали постепенно привыкать к темноте, выхватывая из мрака силуэты близстоящих предметов. Мы едва не наткнулись на ряд плетеных тростниковых стульев, выстроенных вдоль столика. На нем смутно виднелась ваза, судя по всему, с виноградом и пара терракотовых мисок для косточек.
— Кажется, я вижу выход, — с надеждой в голосе произнес Гасан, указывая мне за спину.
Я поспешил его огорчить:
— Там находятся спальни.
— А слева?
— Ванная комната.
— Но должен же быть...
— Выход только один, Гасан, и его преграждает незваный гость.
— Видать, он местный, — предположил мадианитянин, подходя к вентиляционному отверстию и припадая лицом к глиняной решетке, в попытках разглядеть, что происходит во внутреннем дворике.
— С чего ты взял?
— Знает, где кухня, да выход преградил.
Я пожал плечами:
— Все дома Междуречья строятся по одному плану.
Гасан отлип от решетки и нервно хмыкнул:
— Так и знал, что у вас, амореев[90], беда с башкой.
— Заткнись, пустынный варвар, — беззлобно бросил я, подходя к соседней решетке.
— Что делать будем-то?
— Ждать.
— Чего? Пока ему не надоест эта игра?
— Предлагаешь пойти навстречу и поздороваться? Он мог притаиться в любом уголке дома, а у нас даже огня нет.
— Это единственный вход в главную гостиную?
— Да, — кивнул я, — так, что со спины к нам не подойти.
Гасан замолчал, снова уткнувшись носом в решетку. Сейчас он походил на узника темницы, высматривающего из окна своей камеры царскую особу в надежде получить желанное помилование. Я последовал его примеру. Дождь барабанил по глиняной крыше, немного мешая сосредоточиться. Либо неизвестный оставался на месте, либо умел передвигаться бесшумно. Однако я не сомневался — каким бы мастером скрытности тот ни был, незамеченным в гостиную ему не пробраться. Оставалось только ждать, пока он не выдаст себя. Я готов был стоять тут хоть до утра. Все складывалось, как нельзя лучше, пока не появился этот некто, и я не позволю ему разрушить мои планы. Мечту, до которой остался всего лишь шаг.
90
Амореи — кочевой западносемитский народ древней Передней Азии. В XIX в. до н.э. создают в Месопотамии три царства, объединенные в следующем столетии Хаммурапи.