Страница 8 из 49
мылу и не упасть. Я думала, вот он вернется, увидит, какая я сметливая, заботливая, и будет мне благодарен, похвалит меня, — а он, как вошел во двор, разорался, зачем, мол, столько мыла загубила, и выгнал меня из дому.
Как ты думаешь, виновата я?
Реза слушал ее, разинув рот от удивления, и, когда
она кончила говорить, ничего не смог ответить.
Тут заговорила третья женщина.
— Теперь послушай, братец, мою историю. Мой муж
торгует фруктами. Каждую осень он присылает домой
30
много винограда на уксус. Этой осенью я собрала соседок и сказала им: «Каждый год мой муж кладет виноград
в чан, заливает водой и выставляет на солнце, чтобы через несколько месяцев виноград превратился в уксус. Давайте на этот раз поступим лучше. Съедим сами виноград, потом напьемся воды, зальем виноград как следует и сядем
на солнце — виноград быстро скиснет и превратится в уксус». Так и сделали. Пришел муж и видит, что мы все сидим на солнце, и у каждой на голове кирпич. Он не понял, что мы делаем, и спросил, чем мы заняты. Я объяснила ему, сказала, что надумала вдвое быстрее, чем всегда, получить уксус из винограда и для этого мы набили животы
виноградом, напились воды, а теперь вот сидим на солнце
с кирпичами. А он вместо того, чтобы похвалить меня, раз-бранил и прогнал из дому!
— Мой муж, — начала вслед за ней четвертая, — тоже
бакалейщик, и дома у нас полно всего — муки, масла, молока. Как-то муж рано вернулся домой и сказал, что ему не
можется. «Свари-ка, — говорит, — мне побыстрей немного качи *, поем, говорит, горячего, может, легче станет». А я подумала, лучше будет, если я наварю качи побольше — и соседок заодно угощу. Пошла, сняла крышку
31
с колодца, высыпала туда несколько мешков муки, вылила три бурдюка молока и масла вдоволь бросила в колодец. Потом разожгла дрова и горящие кинула туда
же, в колодец, чтобы качи сварилось. Покончив с этим, я
забралась на кровлю и стала сзывать соседок. «Приходите, соседи, к нам на качи, я нынче в колодце наварила, чтобы всем хватило! Поскорей собирайтесь да захватите
с собой плошки, миски». От моего крика муж проснулся.
Я его обрадовала: «Вставай, — говорю, — качи готово, сними крышку с колодца и ешь, я прямо в нем наварила».
А он взял да выставил меня из дому! Пришла я сюда, куда
мне еще идти? Скажи, разве я плохо поступила?
Реза и ей ничего не ответил.
Начала свою историю пятая сестра.
— Послушай, братец, и увидишь, что я совсем не виновата. Мой муж каждый месяц давал цирюльнику деньги
вперед, чтобы тот приходил к нам домой по пятницам и
брил ему голову. Случилось так, что в эту пятницу мужа не
оказалось
дома,
когда
пришел
цирюльник.
За-
чем, думаю, пропадать нашим деньгам?! Раз мужа нет, пусть побреет голову мне. Цирюльник обрил меня наголо
и ушел. Вернулся домой муж. Как увидел мою бритую
голову, наорал на меня и выгнал из дому. Не пойму, в
чем моя вина! Я хотела деньги сберечь, а он вон как от-благодарил меня!
Настал черед рассказывать шестой сестре. Она начала так:
— У моего мужа — мануфактурная лавка. Он очень
любит пить сиканджебин *, шербет и всякие холодные на-питки. Каждый день в полдень приходит домой и сразу
кричит: «Дайте попить, да поживей, поторапливайтесь, в
горле пересохло, жажда меня мучает». У нас в доме всегда есть и сахар, и уксус, и мед, и лимонный сок, так что
можно приготовить любой шербет. Я подумала, хорошо
бы наготовить шербету побольше, про запас, не придется
тогда мужу долго ждать. Взяла весь лимонад, какой был
в доме, мед, уксус и сахар и вылила в бассейн перед домом.
Пришел муж в полдень домой и потребовал попить, — да
поскорей, да поживей, — я сказала ему: «Видишь бассейн, он полон сиканджебина, иди садись подле него и пей
сколько хочешь. Хорошо я придумала, правда?» А муж мой
рассердился и тоже выставил из дому. Ну что плохого
я сделала?
32
Реза промолчал, не зная, про какую еще глупость
услышит он от седьмой женщины.
— Однажды ночью, — начала она, — муж сказал мне, что пригласил к нам обедать десять человек и просил сготовить на другой день хороший обед, чтобы не пришлось
ему краснеть да срамиться перед гостями. «Я, — говорит, — приведу гостей в полдень». Утром он ушел, а я, как обычно, зашла к соседке поболтать. Соседка поставила передо мной миску с арбузными семечками. Уселись
мы с ней, стали семечки грызть да судачить, и я совсем
позабыла про гостей. Не заметила, как наступил полдень.
Гляжу, мой муж заявляется домой с гостями. Я поздоро-валась с ними, сказала что положено при этом и извини-лась, что не успела сготовить для них обед. Потом пошла принесла им хлеба, дала каждому по куску и сказала: «Потрите хлеб о мое плечо и ешьте, будет сладко, как с вареньем». Муж мой вышел из себя, рассвирепел, хотел поколотить меня, потом взял да и выгнал. А за
что, спрашивается?
От всего услышанного Реза чуть не рехнулся. Встал
он, попрощался с сестрами и вернулся к себе домой, говоря себе: «Хоть моя жена и глупая, но таких глупостей
она не делает. Видно, лучше уж жить мне с моей Эсмет
да радоваться, что не досталась мне одна из этих дур!»
СКАЗКА ПРО ДОЧЬ
ПАДИШАХА ЧИНА
Давным-давно был в Иране падишах. Однажды
взглянул он на себя в зеркало и видит: волосы, борода и
усы у него побелели, лицо покрыли морщины. Опечалился падишах, приуныл — уж очень не хотелось ему ста-реть!
Везир правой руки, стоявший подле падишаха, спросил его:
— Да буду я жертвой за тебя, владыка, что тебя опе-чалило?
— Как же мне не печалиться, — ответил падишах, —
лет мне уже пять десятков, состарился я, а детей все нет
и нет!
33
В то самое время, когда падишах беседовал со своим
везиром правой руки, к ним подошел какой-то дервиш *
и услыхал их разговор.
— Печалиться не стоит, государь, — сказал дервиш. —
Я сделаю так, что у тебя родится ребенок, но с одним условием: если это будет девочка, отдашь ее мне воспиты-вать, а если мальчик, то через четырнадцать лет отпу-стишь его на год со мной.
Падишах подумал и ответил:
— Не хорошее это дело, дочери падишаха расти у дервиша. Будешь ты таскать ее с места на место, попрошайничать заставишь. Нет, ни за что не соглашусь. Не могу я
допустить этого!
Везир правой руки незаметно шепнул падишаху
на ухо:
— Да буду я жертвой за тебя, дай дервишу согласие!
Пусть сделает то, что в его силах, чтобы у вашей милости
появился наследник. Если родится девочка — заплатим
дервишу деньги и уговорим его оставить ребенка нам, или
же работу ему найдем, торговать пошлем. Как-нибудь сумеем
с ним договориться! Лишь бы ребенок появился, а остальное уладим.
Поразмыслил падишах и принял условия дервиша.
Дервиш запустил руку в глубокий карман, достал яб-локо и подал его падишаху со словами:
— Половину этого яблока съешь сам, а другую половину дай съесть своей старшей жене.
Потом дервиш поцеловал прах у ног падишаха
и сказал:
— Я сейчас уйду, а через год в это самое время вернусь узнать, какие у вас новости.
Падишах поступил так, как велел дервиш, — половину
яблока съел сам, половину дал старшей жене.
Прошло девять месяцев, девять дней, девять минут, и бог
даровал падишаху сына, которого назвали Фаридуном.
Везир правой руки велел фаррашам * и слугам сказать дервишу, если он явится, что бог дал падишаху сына, но мальчик умер.