Страница 9 из 49
Ровно через год во дворце появился дервиш. Он поклонился и спросил о ребенке. Везир правой руки и все
фарраши и слуги сказали ему, что ребенок и правда ро-дился, но умер. Рассмеялся дервиш, услышав эту ложь, и
сказал:
34
— Зачем вы меня обманываете? Я знаю, что Аллах
послал падишаху сына, его назвали Фаридуном, и в этот
час он здоров и весел. Я сейчас вернусь к себе, а коли вы
захотите меня видеть, приходите ко мне. Найдете меня в
таком-то караван-сарае.
Дервиш ушел. Но с того часа, как он покинул дворец, Фаридун заболел. Каких только лекарей ни звали, каких
снадобий ему ни давали, но помочь не могли, наоборот —
мальчику становилось все хуже. Все ходили в растерян-ности, не знали что и делать, а падишах разгневался на
своего везира правой руки за то, что тот обманул дервиша.
— Разве ты не знаешь, что дервиш — божий человек!
Бог исполняет любое желание дервишей, прислушивается
к их голосу. Зря ты его обманул! Сейчас же иди и приведи его сюда.
Везир правой руки рысью побежал к караван-сараю.
Пришел он туда, видит дервиш молится. Везир подождал, пока дервиш совершит намаз *, потом говорит:
— О почтенный дервиш, прошу вас, пойдемте поскорей во дворец, шахзаде * Фаридун очень болен. Помоли-тесь за него, и ребенок поправится!
— Какой прок в моих молитвах? Бог дает, бог и возьмет. Пока сам падишах не придет ко мне, я шагу не сделаю отсюда!
Услышал везир правой руки слова дервиша, побледнел и взмолился:
— Уважаемый дервиш, как может падишах прийти
сюда — в караван-сарай?! Вы меня знаете, я везир правой руки, я прах у ваших ног поцелую, только сейчас
же, не мешкая, извольте отправиться со мной во дворец, потому что мальчику очень худо.
Дервиш опять покачал головой.
— Все в вашей воле, вы все можете, но только, хоть
на куски меня изрежьте, я не выйду из караван-сарая, пока сам падишах не придет ко мне. Я поклялся и клятву
нарушить не могу.
Пришлось везиру вернуться во дворец одному.
А царевич к этому времени был уже при смерти: почти
не дышит, глаз не открывает.
Везир правой руки передал падишаху слова дервиша, а падишах без памяти любил сына и сам не свой от горя
кинулся в караван-сарай вместе с везиром.
35
Они застали дервиша за молитвой, подождали терпеливо, пока тот совершит намаз, потом падишах стал просить дервиша скорей пойти с ними во дворец, вылечить ребенка.
— Не горюй, не печалься, о падишах! Я сейчас попрошу бога исцелить ребенка! — сказал дервиш, повернулся лицом к кыбле * и произнес:
— О всеславный всемогущий Аллах, прошу тебя —
исцели сына падишаха!
После этого они все — падишах, везир правой руки и
дервиш — отправились во дворец.
— Я уверен, что бог спасет вашего ребенка. Пока мы
дойдем до дворца, бог вернет ему здоровье, — сказал по
дороге дервиш.
Едва они вступили во дворец, как тотчас узнали, что
мальчик и в самом деле поправился.
— Эй, дервиш, кого я должен благодарить, тебя или
бога? — спросил падишах дервиша.
— Я не достоин благодарности, о падишах! Возбла-годари Аллаха за то, что он исцелил твоего ребенка, но и
божьего человека умей ценить! Божий человек не ищет
земных благ, не гоняется за ними, потому бог и исполняет любое его желание. А теперь дайте мне взглянуть на
Фаридуна, посмотрю, какой он есть!
Падишах подал дервишу ребенка, и дервиш поцеловал мальчика в лоб, говоря:
— Свет моих очей! Я выпросил для тебя у бога сто лет
жизни. Если твой отец позволит, ты проживешь сотню
лет.
Услышал слова дервиша падишах и говорит:
— Клянусь богом, создавшим нас обоих, что впредь я
буду выполнять все, что ты прикажешь.
Дервиш ему в ответ:
— Эй, падишах! Я приду навестить мальчика, когда ему
исполнится четырнадцать лет. Если вы мне его не по-кажете, он погибнет. Как только я появлюсь здесь, тот
час, не мешкая, покажите его мне. Приду точно в срок, даже если придется мне добираться сюда из Хинда *, непременно прибуду к сроку. Смотрите же, не вздумайте
скрыть от меня ребенка.
Падишах еще раз поклялся, что исполнит его желание. Дервиш снова поцеловал царевича Фаридуна и повторил:
36
— До свидания, я ухожу, в тот день, когда мальчику
исполнится четырнадцать лет, в этот самый час я буду
здесь.
Шахзаде Фаридун с этого дня становился все прекраснее и прекраснее, рос он, не ведая горя и печали, и наконец достиг четырнадцати лет.
Настал день, в который четырнадцать лет назад ро-дился Фаридун, и все везиры, военачальники, вельможи
собрались в тронном зале. Фаридун стоял возле трона, когда внезапно появился дервиш.
— Эй, падишах, я пришел, как было условлено, —
сказал он. — Сегодня мальчику исполнилось четырнадцать
лет, и теперь он должен год провести со мной.
Падишах огорчился от этих слов, задрожал весь, но
стиснул зубы и не подал виду. И все везиры и вельможи
заметили, как он огорчился. Фаридун же кинулся к отцу, спрашивает:
— Что нужно этому дервишу, отец? Почему ты так
опечалился?
— Как не огорчаться, сынок, расстаюсь с тобой! —
ответил падишах. — Я обещал дервишу, этому божьему
человеку, что отпущу тебя с ним на год. Куда он возьмет
тебя — не знаю.
И падишах рассказал сыну всю историю с самого начала. Фаридун немного подумал и сказал отцу:
— Но ведь дервиш не может увести меня силой, надо, чтобы я согласился, разве не так?
— Молодчина, да благословит тебя Аллах! — воскликнул дервиш, услышав слова Фаридуна. — Ты верно говоришь. Пока я не уговорю тебя, не получу твоего согла-сия, и шага не пройду с тобой. Хочу, чтобы ты шел со мной
радостный, со смехом, а не печальный, со слезами.
— Хорошо, что моего сына не уведут силой, — вырва-лось у падишаха. — А я уверен, что Фаридуну никогда
не захочется покинуть наш прекрасный дворец и сад и
пойти вслед за дервишем скитаться по степям!
Дервиш в ответ:
— Да буду я жертвой за тебя, падишах. Три дня
буду твоим гостем, поживу в твоем дворце. Если через
трое суток шахзаде Фаридун захочет отправиться со мной, хорошо, я возьму его, если не захочет, — что ж, не-волить не буду, уйду один.
37
Падишах велел приготовить дервишу удобную, чистую
комнату. А Фаридун попросился у отца навестить дервиша, побеседовать с ним. Падишах охотно разрешил
мальчику пойти к дервишу и поговорить с ним.
Вечером шахзаде Фаридун вошел в комнату дервиша
и поздоровался.
— Баба-джан *, ты ведь мне как отец, расскажи какую-нибудь сказку, а то скучно, — попросил Фаридун.
— Хорошо, слушай, что я расскажу тебе. У падишаха
Чина * и Мачина * есть дочь по имени Йасаман. Стан ее
подобен кипарису, лицо как полная луна. Тысячи юношей
добиваются ее руки. Многие шахзаде являлись к ней сва-таться, но девушка всем отказывает. У Йасаман какой-то
странный недуг, и никто не может ее исцелить.
— Баба-джан, а нет ли у тебя портрета дочери падишаха Чина? Покажи мне ее! — попросил Фаридун.
— Портрет-то у меня есть, — ответил дервиш, — да
боюсь я, что ты сразу влюбишься в нее до беспамятства, не захочешь ни есть, ни пить, пока не увидишь ее — словом, погубишь себя.
— Нет, что ты, — стал уверять Фаридун. — Покажи
мне ее портрет! Ты должен показать ее мне!
Дервиш сунул руку в карман, достал портрет дочери
падишаха Чина и протянул Фаридуну.
Едва взгляд Фаридуна упал на изображение девушки, как он потерял сознание. Дервиш побрызгал Фаридуну в
лицо водой и стал растирать ему руки и ноги, пока не привел его в чувство.
— Послушай, сынок, — сказал дервиш. — Если портрет девушки лишил тебя сознания, то что же с тобой будет, когда ты увидишь ее?