Страница 33 из 49
он в таком унижении просил прощения у сына.
128
Когда Ибрагим увидел отца в таком унижении, ему
стало стыдно, он вскочил на ноги, пал к ногам отца, стал
просить прощения, снял с отцовской шеи сапоги, высыпал
из них землю, открыл ему глаза, и они вдвоем вернулись
во дворец. Ибрагиму передали письмо дочери падишаха
пери и сказали:
— Никто не сомневается в том, что только ты сумел
пробраться в сад дочери падишаха пери. А если ты отве-тишь на ее вопросы, то и вовсе никаких сомнений не останется.
А Ибрагим с первого взгляда влюбился в дочь падишаха пери, потому с радостью принял ее приглашение. Он
поцеловал письмо, позвал гонца и сказал:
— Передай царевне, что я прибуду с великой охотой.
На другой день утром он во всем великолепии выехал
в ставку дивов. Царевна выслала навстречу ему своих са-новников, встретила его с большим почетом, так как была
уверена, что на этот раз прибудет именно тот, кто пробрался в ее сад.
Ибрагим подъехал к шатру дочери падишаха пери, а
за ним шли невольники в золотых поясах, с золотыми бу-лавами, кони в богатой сбруе. Как только царевна взгля-нула на Ибрагима, она убедилась, что это он приснился
ей. От радости она чуть не лишилась сознания, но сумела
сдержаться, встала, встретила Ибрагима, обняла его, усадила рядом с собой на трон, а потом спросила:
— Это ты пробрался в мой сад?
— Да, это я приходил за листьями тутии, чтобы вылечить глаза моего отца.
— Каковы твои доказательства? — спросила царевна.
— Семь доказательств у меня, — отвечал Ибрагим. —
Первое — палка, второе — сложенные вместе башмаки, третье — ночной колпак, четвертое — еда, пятое — разор-ванное платье, шестое — узел на поясе, седьмое — мушка
па лице.
— Прекрасно! — воскликнула девушка и приказала
принести шербет и сладости, начала потчевать Ибрагима, а
потом говорит:
— О царевич Ибрагим! Узел, который ты завязал у меня
на поясе, я не могу развязать, а мушку на лице не могу
стереть. Развяжи этот узел и сотри мушку.
— Пока я не женюсь на тебе, — говорит Ибрагим, —
это невозможно сделать.
129
— Я-то не против, — сказала девушка, — но надо спросить разрешения у моего отца. Как он прикажет, так и
поступлю.
Она велела тут же привести писца и продиктовала свою
просьбу в самых ласковых выражениях. А шах пери ответил дочери: «Ты уже в таком возрасте, когда сама можешь решать. Ты рассудительна и сама лучше меня опре-делишь, что для тебя лучше. Если ты считаешь, что сын
падишаха Чина достоин тебя, то я даю свое согласие на
свадьбу».
Когда пришел ответ, девушка показала его Ибрагиму, и
они очень обрадовались. Они отправились в столицу
Чина, город убрали по-праздничному, и Ибрагим женился
на дочери падишаха пери. Они справили свадьбу, и пир
продолжался семь ночей и дней.
В первую брачную ночь Ибрагим развязал узел, который никто, кроме него, не мог развязать, стер нарисован-ную им мушку. Падишах пери уступил свое царство зятю, падишах Чина тоже отдал сыну трон, так что Ибрагим стал
падишахом двух держав — царства людей и царства пери.
А рассказ учит тому, что зло есть зло, а добро — добро.
СКАЗКА ПРО ХАРКЕНА
И ПРОРОКА МУСУ
Было так, а может, и не было. Однажды, когда
пророк Муса * собрался на гору Синай для беседы с богом, дорогу ему преградил один бедняк харкен * и сказал:
— Эй, Муса, сегодня, как закончишь беседу с госпо-дом богом, скажи, чтобы он и на нас обратил свой взор, может, выберемся мы тогда из нужды!
Бедняк этот жил тем, что собирал и продавал хворост
и терновник. Муса пообещал бедняку выполнить его
просьбу и отправился к горе Синай. Помолился он там, поговорил с богом и вечером собрался назад. И только
когда поравнялся с харкеном, вспомнил, что забыл передать богу его просьбу. А бедняк подошел к пророку поближе и спрашивает:
— Эй, Муса, довел ли ты до господа бога мою
просьбу?
130
Пророку Мусе стыдно стало, отдал он бедняку свои
четки, ценные и дорогие, и сказал:
— Продай эти четки, добрый человек, а деньги по-трать на свои нужды. Посмотрим, какова будет воля Аллаха дальше.
Бедняк очень обрадовался и пошел прямо на базар
продавать четки. По дороге он попался на глаза начальнику стражи. Увидел тот дорогие четки в руках бедняка, оглядел его лохмотья и грозно сказал:
— Ну-ка, выкладывай, чьи это у тебя четки? Ты их
наверняка украл! Такие четки только у хакима * бывают!
С этими словами начальник стражи вырвал четки у
бедняка из рук. Бедняга харкен стал было возмущаться, но начальник стражи велел своим стражникам схватить
наглеца и бросить в темницу.
Видит бедняк, плохи его дела — ограбили, да еще в
тюрьму засадят, опозорят его, — и пустился бежать подальше от беды. Улочку за улочкой оставлял он за собой, пока закоулками не добрался до своей лачуги. Дома он
рассказал обо всем случившемся жене.
— Не горюй, все в воле бога! Значит, суждено было
так. Аллах щедр и великодушен, снова поможет нам! —
говорит жена.
На следующее утро, когда Муса шел к горе Синай, харкен сказал ему:
— Эй, Муса, четки, что ты дал мне вчера, отнял у меня
начальник стражи, да еще хотел меня в тюрьму за-садить — еле ноги от него унес. Сегодня после беседы
скажи богу, пусть обратит свои взоры на нас!
Пророк Муса согласился и продолжал свой путь. Надо
же было так случиться, что Муса и в этот раз позабыл
сказать богу о бедняке. Вспомнил он про него уже вечером, когда возвращался с горы и опять повстречал его.
Харкен ждал пророка у дороги. Муса достал свой кошелек с золотом и отдал бедняку, говоря:
— Потрать это золото, а там посмотрим, какова будет воля Аллаха!
Харкен очень обрадовался. Взвалил на спину вязанку
и поспешил к городу. Прошел немного, захотелось ему
справить нужду. Сбросил на землю вязанку, положил на
нее кошелек с золотом и отошел в сторону. Пока он занимался своим делом, откуда ни возьмись, подлетела ворона, подхватила клювом кошелек и унеслась прочь.
131
Снова харкен вернулся домой со слезами на глазах и
с горечью в сердце. Рассказал он о случившемся жене. Та
стала его утешать:
— Не горюй, все в воле Аллаха! Как он захочет, так
и будет!
Наутро, когда пророк Муса направлялся к горе Синай, харкен опять подошел к нему и сказал:
— Эй, Муса, лишился я и твоего кошелька с золотом.
Вчера его ворона утащила. Еще раз скажи богу, пускай
обратит на нас свои взоры, может, выберемся в конце
концов из нужды.
В этот день пророк Муса не забыл про бедняка. После
беседы с богом он поведал ему о злоключениях харкена
в прошедшие два дня и передал его просьбу.
— Эй, Муса, — донесся до пророка голос бога, — скажи
этому моему рабу, что отныне его дневная выручка
возрастет на один шай *!
Вечером пророк Муса, возвращаясь с горы Синай, увидел бедняка, поджидавшего его у дороги, и сказал ему:
— Сказать тебе правду, так вчера и позавчера я забыл о твоей просьбе, не говорил о тебе богу, а тебе дал
свои четки и кошелек. Сегодня я выполнил твое поручение. Бог сказал, что отныне твоя выручка увеличится в день
на один шай.
Обрадованный харкен взвалил на спину свою ношу и
понес в город к хозяину, которому обычно продавал свой
хворост. Тот спросил его:
— За сколько я покупал у тебя вязанку до сих пор?
— За пять шаев, — ответил харкен.
— Хорошо, — сказал хозяин, — с сегодняшнего дня буду
платить тебе шесть.