Страница 31 из 49
Первое дерево не дало сорвать с себя листья. Второе дерево с желтыми листьями он сам не стал трогать. Когда же
Ибрагим подошел к третьему дереву и попытался сорвать
листья, оно стало поднимать ветви выше, но он изловчился, ухватился за веточку и сорвал семь листьев. Ибрагим
положил листья в маленькую шкатулку, вышел из сада, простился со стариком, прошел немного по дороге, закрыл
121
глаза, семь раз произнес молитву, повернулся кругом, открыл глаза, сел на коня и поехал.
Через три дня Ибрагим прибыл в страну Миср, въехал
в караван-сарай и сказал рабу:
— Я привез листья дерева тутии, осталось у меня здесь
одно дело — вызволить своих братьев.
Он тотчас отправился на поиски, нашел братьев, привел в караван-сарай и по простоте душевной рассказал им
обо всем, что с ним случилось, а потом добавил:
— А теперь поднимайтесь, возьмите одежду и деньги, ступайте в баню, вымойтесь, оденьтесь, а потом мы вместе
двинемся домой.
Пошли братья пристыженные: младший брат совершил
столько подвигов, а они, старшие, так опозорились. Испугались они, что отец станет любить младшего сына больше
прежнего, передаст ему трон и венец, а им придется служить младшему брату. И тогда они сговорились сгубить
Ибрагима, забрать листья тутии и сказать отцу, что это
они сами раздобыли их.
Братья сходили в баню, помылись, оделись и в полночь все вместе выехали из города и двинулись в Чин.
Долго ехали, а потом остановились отдохнуть в тени деревьев. Им захотелось пить, они пошли к колодцу, чтобы
набрать воды, видят: колодец глубокий, а веревки нет. Тут
Джамшид предложил:
— Придется нам спуститься по одному в колодец, там
напиться воды.
Он сам первый спустился в колодец, напился, поднялся наверх. Когда же в колодец, чтобы напиться, полез
Ибрагим, братья сбросили вниз камень и разбили ему голову. Они были уверены, что он умер, убили его раба, за-хватили все его имущество и шкатулку с листьями тутии
и двинулись в путь.
А несчастный Ибрагим — голова разбита, кровь клю-чом бьет — остался в колодце между небом и землей. Живой. А наверх подняться не может. Тут видит он: в стене
колодца большая дыра — с великим трудом добрался до
нее. Словом, когда человеку суждено жить, то даже собака
может спасти его. Собака Ибрагима видела, как старшие
братья сбросили Ибрагима в колодец и убили его раба. Она
убежала прочь и бежала по степи, пока не увидела в полу-фарсанге * от колодца шатер одного пастуха. Собака подошла поближе и завыла.
122
— Наверное, собака проголодалась, — сказал пастух, —
пойдите бросьте ей кусок хлеба.
Собака схватила хлеб и понеслась с ним к колодцу.
Там она бросила хлеб вниз и стала выть. Ибрагим увидел, как верна ему собака, вспомнил о коварстве братьев, из
глаз его полились слезы, и он сказал:
— О верная моя собака! Ты благородная тварь. На-станет день, и ты по воле Аллаха станешь моей избави-тельницей от смерти.
А к нему уже вернулись силы, он изловчился, выловил
из воды кусочек хлеба и поел. Тогда собака вернулась к
тому шатру и снова завыла. Старший пастух опять сказал:
— Эта собака сильно проголодалась, дайте ей еще
хлеба. Пастухи бросили ей еще три куска хлеба, видят, что
собака и на этот раз не стала есть, схватила хлеб в зубы
и побежала в том же направлении, что и в первый раз.
Спустя час собака вновь прибежала и завыла. Старший
пастух был человек мягкосердечный, он сказал:
— Тут что-то есть. Бросьте ей еще три куска хлеба, надо разузнать, что здесь кроется?
Собаке опять бросили хлеба, но на этот раз она не
притронулась к нему, а продолжала выть, вилять хвостом
и поворачивать голову в сторону, откуда пришла.
Старший пастух понял, что тут есть какая-то тайна и
что собака хочет раскрыть им ее.
— Ступайте следом за собакой, — велел он своим сыновьям, — посмотрите, куда она пойдет и чего ей надобно.
Сыновья пастуха пустились вслед за собакой и пришли к колодцу. Собака стала заглядывать в колодец и
лаять, а из колодца в ответ на лай послышался человеческий голос. Они подошли ближе и слышат:
— О верный пес мой! Ты намного благороднее моих
братьев. Они бросили меня в колодец, за добро отплатили
мне злом. А ты, четвероногая тварь, пытаешься помочь
мне, приносишь хлеб и хочешь спасти. О верный пес! Ты
намного благороднее моих подлых братьев!
Тогда один из юношей снял верхнюю одежду, спустился в колодец, добрался до Ибрагима, приветствовал его
и сказал:
— Не бойся, юноша, мы пришли, чтобы спасти тебя.
Поднимайся наверх.
— О благородный человек, — отвечал Ибрагим, — я не
в силах двигаться и вылезти отсюда.
123
— Садись ко мне на спину, я подниму тебя!
Сын пастуха посадил Ибрагима на спину и, цепляясь
за выступы на стенах колодца, стал подниматься наверх, призывая на помощь имама Али *. Как только они подня-лись, братья обмыли раны Ибрагима, перевязали его, посадили его на круп коня и поехали к отцу.
Ибрагим пробыл у пастуха несколько месяцев, пока не
зажили раны на голове и не вернулись его силы. И вот в
один прекрасный день мимо шатра пастуха проходил караван, и Ибрагим пошел к каравану, чтобы послать ве-сточку отцу. А это был караван купцов Чина, которые после удачных сделок возвращались из Мисра в Чин. Как
только Ибрагим узнал об этом, он пошел к старшине
купцов, назвал себя. Купец внимательно поглядел на него, признал в нем царевича Ибрагима, обнял его крепко, поцеловал и воскликнул:
— Да буду я жертвой за тебя! Как ты здесь очутился?
— О старшина, — ответил Ибрагим. — Я прошу тебя
задержаться здесь на день или два, чтобы я мог про-ститься с пастухом, которому я обязан добром. Я расскажу вам о себе и вместе с вами отправлюсь в Чин.
— Да буду я жертвой за тебя! — воскликнул старший
купец. — Мы все — покорные рабы нашего падишаха, и
твое желание для нас закон. Что бы ты ни приказал, я выполню с великой охотой.
И он тотчас приказал каравану подойти к шатру пастуха, снять вьюки с верблюдов и разбить палатки.
Когда наступил вечер, Ибрагим рассказал купцу о
своих злоключениях с отъезда из Чина до этого часа. Купец был так поражен, что из его глаз ручьем лились слезы, потом он пал к ногам Ибрагима и сказал:
— Да буду я жертвой за тебя! Пусть весь мой караван принадлежит тебе. С этого часа я буду твоим покор-ным рабом, который держит стремя твоего коня.
Ибрагим поблагодарил его от души и сказал:
— Прошу у тебя одного: дай мне хорошее платье, доброго коня и закаленный меч. А этому старому пастуху дай
тысячу туманов *, — вот уже шесть месяцев как я живу у
него. А потом мы вместе двинемся в путь. Несомненно, отец поступит по справедливости и передаст мне власть —
уж тогда я не забуду твоих услуг.
Купец сейчас же выполнил его желания. Утром они
простились со стариком, который безмерно был рад щед-124
рой награде, и двинулись в Чин. Они ехали три месяца, пока ни прибыли наконец в столицу Чина.
А сейчас оставим их и поговорим о подлых братьях. Когда Джамшид и Шамшир бросили своего младшего брата
в колодец на погибель, убили его раба и забрали все его
деньги, они направились в Чин. Они были в пути три месяца, прибыли наконец в царство отца, вошли во дворец, приписали все подвиги Ибрагима себе и положили перед
отцом листья дерева тутии. А падишах все это время очень
тосковал по сыновьям, плакал днями и ночами и говорил;
— О если бы у меня вовсе не было глаз! Не пришлось
бы мне тогда отправить своих любимых сыновей скитаться по горам и долам! Не пришлось бы подвергать их