Страница 24 из 49
от ее груди кинжал, не услышав ее клятвы, то и его самого, подобно его братьям, Фереште превратит в камень, разве
что юноша убьет Фереште, и тогда он освободит и себя, и
своих братьев. Хорошо, если он сейчас не спит и слышит
мои слова, тогда он сможет поступить, как я сказала, и
достичь своей цели.
Падишах Мохаммед быстро встал с земли, и голуби разлетелись, при этом третья голубка сказала:
— Эй, дитя человеческое, потерпел бы ты еще немного и смог бы услышать от меня, как достичь своего
желания другим, легким путем!
Короче говоря, шах Мохаммед проделал все, что услы-94
шал от голубки, и, когда оказался перед Фереште, привя
зал ее семь кос к семи ножкам трона, приставил кинжал
к ее груди и стал ждать, пока она проснется.
Едва раскрыв глаза, девушка спросила:
— Кто показал тебе дорогу сюда?
— Создатель показал мне дорогу!
— Хорошо. А зачем ты пришел, что тебе надобно?
— Ты колдовством заманила двух моих братьев и превратила их в камни. Я пришел вызволить их!
— Хорошо, я их освобожу, только отведи от моей груди
свой кинжал. Я сделаю их снова людьми и отпущу, а за
тебя замуж пойду.
— Если правду говоришь, — сказал Мохаммед, — по-клянись отцом и матерью.
Фереште поклялась, и Мохаммед спрятал кинжал. Но к
этому времени Мохаммед успел полюбить Фереште так
сильно, что совсем позабыл про своих братьев. Фереште
не обманула — стала его женой, как и обещала.
Долго жили они поживали в том саду, счастливые, по-забыв обо всем на свете, пока однажды у Фереште не
слетела с ноги туфелька прямо в ручей.
Вода унесла туфельку в речушку, оттуда она попала
в реку, которая унесла ее в страну Миср *. Там туфелька
очутилась в озере, на берегу которой стоял дворец с большим садом. В это самое время шахзаде Абдаллах, сын
падишаха Мисра, который жил в этом дворце, сидел на
берегу озера. Выловил он из воды туфельку, взглянул на
нее и как закричит: «Я влюбился в хозяйку этой туфельки.
Она, наверное, красивая девушка, стройная, высокая!»
Шахзаде Абдаллах вернулся во дворец и давай плакать
и рыдать. Не ест, не спит, места себе не находит, только
твердит беспрестанно: «Хочу в жены хозяйку туфельки».
Слуги доложили об этом падишаху Мисра, сказали ему, что шахзаде Абдаллах влюбился и потерял рассудок, совсем занемог, и они не знают, как ему помочь.
Падишах созвал своих везиров и сказал им:
— Нет другого выхода, как найти хозяйку туфельки.
Отправляйтесь куда хотите, найдите ее и приведите к шахзаде Абдаллаху.
А шахзаде Абдаллах все плакал и плакал. Пришли к
нему товарищи узнать, отчего он потерял покой. Шахзаде
показал своим товарищам туфельку и сказал:
— Я не успокоюсь, пока не увижу ту, которая носила
95
эту туфельку.
— А где ты взял ее? — спросили его товарищи.
— Я сидел на берегу озера, на той стороне сада, и
волны прибили туфельку прямо ко мне.
Везиры собрались на совет и решили выяснить, откуда
вливается вода в озеро. Прочли несколько книг от корки
до корки, порасспросили старцев. Пошли искать во все
стороны и двести гонцов разослали во все концы — близ-кие и дальние, чтобы узнать, откуда вливается вода в озеро
и откуда она течет. Наконец узнали, что воду несет река, исток которой — в саду царевны Фереште-ханум, дочери
царя Искандера. А расстояние от Мисра до ее дворца равно
целому году пути.
— Надо нам найти способ проехать годовой путь в
один день, — сказал главный везир.
— Без волшебства тут не обойтись, соберем всех кол-дунов и волшебников, — посоветовали ему везиры, а один
добавил:
— Я знаю старуху, очень ловкую, она известная колдунья. С этим делом быстро справится.
— Хорошо, очень хорошо, — обрадовался садразам, —
приведите сюда эту старуху.
Везир привел старуху. Садразам дал ей волшебный
сундук и сказал:
— Слушай, старуха, что я тебе скажу. Вот в этом сундуке три рукоятки. Если повернешь правую — сундук
поднимется вверх, если повернешь левую — будет опус-каться, а третьей рукояткой ты сможешь направить полет
в любую сторону, в какую захочешь.
Старая колдунья взяла сундук, повернула правую рукоятку и, когда сундук взлетел, стала высматривать
сверху, куда тянется река, где ее исток. Колдунья летела
вдоль реки, которая скоро совсем сузилась и превратилась
в ручей. А ручей вытекал из сада Фереште.
Старуха повернула левую рукоятку, вышла из сундука
за садом, нашла калитку, постучалась.
— Кто там стучит? — спросила Фереште-ханум.
— Душенька-ханум, я старая женщина, чужестранка, сбилась с пути, иду на поклонение к святым местам, дороги не знаю, позволь передохнуть часок-другой в твоем
саду!
— Какая-то старушка собралась в паломничество —
говорит Фереште Мохаммеду, — да сбилась с пути, хочет
96
передохнуть часок-другой. Давай впустим ее!
Сказала это Фереште и впустила старуху.
Мохаммед и Фереште в это время как раз обедали, предложили поесть и гостье.
— Ешь, матушка, только не знаю, понравится ли тебе
наш обед.
Старуха уселась в дальнем углу сада и поела. Покон-чила с едой и скорей побежала на кухню, помыла посуду.
Пришла Фереште на кухню, видит: а старуха все там
помыла, почистила и пол подметает.
Фереште говорит:
— Зачем ты утруждаешь себя, матушка? Ты ведь
устала, отдохни.
— Да буду я жертвой за тебя, родная, я устала от
безделья! Если разрешишь, останусь здесь два-три дня, помогу тебе по дому, и мою усталость как рукой снимет, и к местам здешним пригляжусь, дорогу найду.
— Оставайся, матушка, я рада буду, все время прошу
бога послать кого-нибудь сюда, а то словом перемолвиться
не с кем. Оставайся у нас два-три дня, пока не отдохнешь
хорошенько.
Довольная старуха осталась в саду Фереште. Ночью
Мохаммед пришел к Фереште и сказал:
— Ты ведь говорила, что старуха останется тут часок-другой, почему же ночевать осталась?
— Я разрешила ей, — ответила Фереште. — Ей ведь негде больше переночевать, она чужая в этих местах, и нет
у нее другого пристанища. Пусть побудет. Я тут одна, будет мне с кем поговорить, кстати, и по дому мне поможет.
— Раз тебе хочется, пускай остается, только боюсь
я ее, дурной у нее глаз. Сдается мне, что она хочет убить
меня, а тебя — похитить.
— Не дай бог, что за мысли пришли тебе в голову!
Ты ведь не комар, чтобы старуха могла тебя так просто
убить, да и я не ребенок, как она может унести меня, похитить?! — возразила Фереште.
Через несколько дней старуха знала все тропинки, все углы и закоулки сада, как будто она здесь все годы
провела.
Однажды Фереште сказала старухе, что хочет сходить
в баню, и попросила ее сготовить обед, пока она вернется.
— Слушаю и повинуюсь, свет очей моих, — сказала
старуха, — сготовлю, как велишь.
97
Она пошла на кухню, сготовила обед. Потом расстелила
посреди сада ковер, разложила на нем подушки — приготовила все для отдыха Фереште и Мохаммеда. А в свою
стряпню она подсыпала сонного зелья.
Сели Мохаммед и Фереште обедать, не успели прогло-тить первый кусок, как повалились без памяти.
Старуха принесла кухонный нож, отрезала Мохаммеду
голову — от уха до уха. Потом подхватила лежавшую без
сознания Фереште, уселась в волшебный сундук и полетела в сторону Мисра.
Фереште стала пленницей шаха Мисра, а тело Мохаммеда осталось лежать в саду.
Посмотрим теперь, что делал тем временем садразам.
Он прождал терпеливо сорок дней и, не дождавшись возвращения Мохаммеда, сказал себе: «Все три сына падишаха были мне как родные дети. Я должен пойти и разыскать их. Или найду их, или сам погибну!»