Страница 22 из 49
и опять уехал в чужие края.
Приехав в другой город, ювелир пришел к одному
купцу и говорит ему:
— Не хочешь ли слугу нанять?
— Хочу, да толкового.
— Не бойся, — отвечает ювелир, — я во всяком деле
толк знаю.
— А какую жe ты плату хочешь, — спрашивает купец, —
без этого ведь сделки не бывает.
— Пока не надо мне платы, — говорит ювелир. — Поживу у тебя немного, мы познакомимся поближе, тогда и
будем говорить о сделке.
Купец согласился, и ювелир остался у него.
А у того купца был обширный сад. Ювелир пошел
однажды в тот сад, обошел его кругом и видит огромное
ореховое дерево, с которого снимали, наверное, больше
тысячи манов * орехов. Вечером он и говорит купцу:
— Не надо мне от тебя другой платы, кроме урожая с
этого ореха.
— Добрый человек, — отвечает купец, — да ведь орех
не обеспечит тебя одеждой и пропитанием!
— Ничего, ты уж не беспокойся. Запиши только де-87
рево на мое имя — и делу конец.
Купец согласился и переписал на имя ювелира ореховое дерево.
Ювелир исправно служил купцу, выполнял всю работу, какую скажут, так что купец на него не нарадуется. Но
прошло немного времени, и видят они, что орех стал чах-нуть. Вскоре он совсем захирел, высох, и пришлось его
срубить.
Однажды купец вышел в сад погулять, видит, что орех, который был переписан на имя слуги, высох и срублен под
корень. А слугу звали Хаджи Али-Ага.
— Хаджи Али-Ага! — крикнул он. — Подойди-ка!
Скажи, добрый человек, почему высохло это дерево?
— С того самого дня, как орех был переписан на
меня, — ответил слуга, — он стал сохнуть.
Купец стал уговаривать слугу согласиться на другую
плату или взять другое дерево, но слуга отказался.
— Нет у меня никого, о ком надо заботиться, — ответил он, — живу я в твоем доме и ни в чем не нуждаюсь.
Так прошло два года, наступил третий. Купец очень
полюбил своего слугу, так как видел, что слуга понимает
толк во всех делах и служит ему преданно.
В конце третьего года Хаджи Али-Ага заглянул как-то
раз в сад и видит, что от корня срубленного дерева про-бился зеленый побег и стал расти ввысь. Он, радостный, пришел к купцу и говорит:
— Мой орех снова зазеленел и расцвел, как невеста.
Купец удивился, пошел в сад и видит, что и впрямь
вырос прекрасный побег.
Настал четвертый год. А дерево разрослось и принесло
столько орехов, что ювелир наш подумал: «Ну теперь нечего тужить, видно, счастье мое пробудилось».
Когда орехи созрели, слуга продал их за хорошие
деньги, накупил на деньги товару, пришел к своему хозяину и говорит:
— Добрый человек! Четыре года я служил у тебя, и
ни разу ты не спросил, откуда я и чем занимаюсь. Я тоже
не рассказывал тебе о своих делах. Ну а теперь знай, что я
знатный купец Хаджи Али-Ага. А случилось со мной вот
что. Однажды я торговал в своей лавке драгоценными
каменьями. У меня из рук выпал дорогой самоцвет и поте-рялся. Сколько я ни искал его, не смог найти. Тут я смекнул, что счастье покинуло меня. Я закрыл свою лавку, 88
продал имущество, вырученные деньги оставил на хранение у одного почтенного купца и прибыл в ваш город.
Здесь я переписал на свое имя тот плодоносный орех, чтобы по этому дереву судить о том, когда проснется мое
счастье. Ты сам видел, счастье так отвернулось от меня, что дерево тут же высохло, и его пришлось срубить. Я ведь
вовсе не ради доходов переписал на себя то дерево. Просто
мне хотелось испытать свою судьбу. И вот теперь, спустя
четыре года, когда дерево вновь зазеленело и дало плоды, мне захотелось вернуться в родные края. Ведь за это время
у меня не было вестей о жене и детях! Я продал урожай
с ореха и на вырученные деньги купил немало товара.
А теперь, прошу тебя, отпусти меня подобру-поздорову.
И если за эти четыре года я провинился в чем-нибудь, то
прости меня, сделай милость. Спасибо тебе за хлеб, который я ел у тебя.
Купец поднялся, поцеловал ювелира и стал просить у
него прощения.
— Прости меня, — говорил он, — ведь я не знал тебя!
А иначе разве я допустил бы, чтобы ты был у меня
слугой?
Купец щедро одарил его, и ювелир тронулся в путь, в
родной город. Как только он прибыл туда, зашел он в свою
лавку, открыл дверь и вдруг видит: блестит на полу поте-рянный изумруд! Ювелир тотчас подобрал камень, очень
обрадовался, запер скорей лавку и пошел к себе домой.
Жена и дети, выбежали ему навстречу, то плачут, то
смеются.
А на следующее утро ювелир отправился в свою лавку
и по-прежнему начал торговать самоцветами, и так прожил
в радости и веселье остаток своих дней.
СКАЗКА ПРО ШАХЗАДЕ
МОХАММЕДА
Было так, а может, не было, жил на свете падишах и
было у него три сына — Джамшид, Хоршид и Мохаммед. Долго жил падишах, но вот настало время вручить
богу душу. Он занемог и призвал к себе сыновей.
— Слушайте меня, — сказал он им, — дети мои, мои
89
наследники, и запомните мой наказ! В нашем городе семь
ворот. Одни из них я велел запереть и замазать глиной, чтобы вы не открывали их и не выходили через них из
города. В какой бы стороне вы ни надумали погулять или
поохотиться, все равно не выходите через те ворота, даже
не глядите на них.
Прошло после этого несколько дней, и падишах умер.
Старший шахзаде, Джамшид, занял престол отца и правил
целый год, не ведая горя и не обижая подданных. Однако
надоела Джамшиду беспечальная жизнь, и однажды он
созвал своих везиров и повелел им открыть наглухо закры-тые ворота, захотелось ему выехать через них из города, посмотреть, что за ними скрывается.
Везиры пали ниц и стали отговаривать Джамшида.
— Да будем мы жертвой за тебя, шах! Не перечь
обычаю предков — никогда ни один падишах не проходил
через те ворота, не изволь и ты нарушать обычай.
— Твердо мое решение, едино мое слово, не перечьте
мне и возражать не смейте! Поживей приготовьте все для
охоты и отоприте ворота.
Везиры, увидев, что их слова не возымели действия, открыли ворота, и падишах выехал через них на охоту.
А перед тем, как покинуть город, он написал везиру правой
руки, что, если через сорок дней он не вернется с охоты, пусть падишахом станет его брат Хоршид.
Джамшид и его охотники в первый день ничего не
поймали и уже собирались вернуться в город, как вдруг
увидели вдали красивую стройную газель. Падишах велел
загонщикам окружить ее, да пригрозил, что, если упустят
зверя, не сносить им головы.
Охотники тесным кольцом окружили газель. Бедняжка
глянула в одну сторону, глянула в другую — все пути
отрезаны, люди стеной стоят. Тогда газель перепрыгнула
через голову падишаха и ускакала прочь.
Падишах сказал:
— Раз газель перескочила через мою голову, я сам ее
поймаю. Возвращайтесь назад, пусть никто за мной не
едет!
Все спутники Джамшида вернулись в город, только один
его гулям *-негр, служивший Джамшиду с детства, сказал:
— Я тебя не оставлю, мой падишах, пойду за тобой
повсюду, дай мне на это разрешение.
— Хорошо, — согласился Джамшид. — Оставайся со
90
мной.
Падишах и гулям вскочили на коней, вдели ноги в стре-мена и вихрем понеслись по степи за газелью. Мчались они
долго, а газель никак не догонят — все дальше убегает, а
потом у степной речушки и совсем скрылась из глаз, будто
вода, в землю ушла. Как ни старались они найти газель, ничего не вышло.
— Давай спешимся, переведем дух, посмотрим, куда