Биомеханическая активность

— Вот тебе координаты, — Хаример отдал Брэну бумажку с цифрами. Не знаю, на кой чёрт вам эта башня, но она там. Только хрен вы её поломаете, если мы не смогли.

— Нам не надо её ломать, — сказала Василиса. — Нам надо попасть внутрь.

— Тогда вам понадобится приличная огневая мощь. В прошлый раз там было до чёрта автоматических турелей.

— Думаете, они ещё работают?

— Почему нет? На Заводе же работают, а башня входит в его периметр.

— Ты не говорил, что она относится к Заводу, — удивился Брэн.

— Ты не спрашивал. Это важно?

— Может быть. Кстати, ты жаловался, что тебе нечего разбомбить?

— Предлагаешь повеселиться там? Хм… Может, это и неплохая идея. Я обдумаю. Всё, возвращаюсь в кокпит. Если хочешь обняться на прощание — у тебя последний шанс, Брэн-отстреливший-мне-жопу. Больше я оттуда не вылезу, движки кресла еле дышат.

Мужчины неловко обнялись. Кресло поднялось в воздух и немного неуверенно, с перекосом долетело до кокпита и утвердилось там. В самолете что-то зашумело — видимо, пошла заправка топливом.

Брэн с Мири расстелили спальные мешки, выдав один Василисе, и все улеглись. «Хорошо, что здесь нет комаров», — подумала девочка и вскоре уснула.

***

Утром её разбудили прохлада и Мири.

— У тебя есть кофе, я унюхала, — сказала та, — когда вещи с велосипеда перекладывала. Можно мне немного взять?

— Конечно, — удивилась Василиса, — я же для всех продукты брала.

— У нас кофе адски дорогой, мало кто может себе позволить, — вздохнула девочка, — поэтому я спрашиваю. Не выспалась, никак не могла уснуть.

— Про Харимера думала?

— Да. Так странно. Мне он никогда не нравился, не могла понять, почему дед с ним дружит. Он же такой мерзкий! Пахнет плохо, шутки похабные, на задницу мою постоянно пялится. Даже разговаривает как будто с ней, а не со мной. Я всё ждала, что однажды он меня за неё схватит — и я тогда засуну ему выводящий шланг вместо вводящего и включу насос на полную. Прям с наслаждением это представляла: «Дай мне только повод, старый мудак!» А теперь, когда он… Не знаю, почему, но мне очень грустно.

— Понимаю тебя, — вздохнула Василиса. — Мне тоже. Люди не должны уходить вот так.

— А как должны?

— Не знаю. Лучше бы никак, наверное. Мне иногда становится очень страшно от того, что все умрут. Не я, мне ведь тогда всё равно будет. А мама с папой, например. Они, конечно, ещё не старые совсем, но ведь однажды это произойдёт. И как мне тогда жить?

— У меня только дед, — ответила Мири. — И кто из нас раньше помрёт по нашей весёлой жизни — не угадаешь. Но знаешь, что? Скажу тебе по секрету: иногда я думаю, что я переживу его смерть, а вот он мою — вряд ли. Устроит себе какой-нибудь «последний полёт», как Хаример. Нельзя так цепляться за людей, Вась. Все умирают однажды. Ладно, давай о хорошем: где там твой кофе?

От запаха кофе проснулся Брэн. Передвигаясь на руках, он неловко добрался до горелки, уселся на спальнике и скромно попросил сварить ему тоже.

— Я на вас сразу варю, — сказала Василиса. — Не переживайте. Я много взяла, тут всем хватит.

Когда допили кофе и собрали вещи, к ним обратился Хаример. До этого он то ли спал, то ли был занят подготовкой к полёту.

— Моя птичка готова, — сказал он через динамик громкой связи, не открывая колпак кокпита. Подумав, я решил, что убиться о ПВО башни ничуть не хуже, чем об землю. Даже в чём-то веселее. Не благодарите, я это делаю не ради вас. А теперь подвиньтесь, я выкачусь на стартовый стол.

Мири с Васькой и Брэн отошли в сторону. Низко загудели двигатели, штурмовик приподнялся над полом и медленно, не убирая опоры, покинул пространство ангара. Оказавшись снаружи, он втянул в корпус стойки шасси.

Василиса ожидала какого-то прощания, последних слов — но самолет просто поднялся вертикально вверх, сзади полыхнуло синее пламя ходовых турбин, и он стремительно ушёл по пологой дуге в небо.

— Прощай, старый засранец, — сказал тихо Брэн.

Он вернулся в ангар и, сложив вещи в сумки, закрепил их на своей платформе.

— Выдвигаемся, девочки, — предложил он. — Харимеру харимерово, а нам ещё надо добраться домой. За ночь, небось, свежих мин насыпало…

— Дед, — перебила его Мири, — он что, возвращается?

От горизонта стремительно приближается улетевший недавно штурмовик. Метнувшись сверху к площадке, он моментально погасил скорость, плюнув вперёд пламенем тормозных сопел. Василиса подумала, что перегрузка при таком маневре должна быть чудовищная, но Харимеру, вероятно, безразлично. Слишком мало в нём осталось человеческого.

Самолёт завис, выпустил опоры и аккуратно сел, почти нежно коснувшись площадки.

— Не думал, что снова вас увижу, — сказал бортовой динамик, — но боюсь, нам всё-таки придётся прокатиться вместе.

— Что случилось? — спросил Брэн.

— Сюда летит целая орда ударных дронов. У меня весь радар в засветках. Кто-то или что-то возбудилось на активацию полётной программы ШУРДа. Вам не уйти, вы для них как букашка на столе.

— А мы им точно нужны? Может, они на ангар навелись?

— А ты хочешь проверить?

— Чёрт, нет.

— Тогда быстро занимайте места.

На борту штурмовика откинулся небольшой овальный люк.

— Девочки в кабину, а ты, Брэн-отстреливший-мне-жопу, надеюсь, не забыл, где кормовая пушка.

***

В кокпите оказалось ужасно тесно. Два кресла, стоящих прямо за пилотским, расположены чуть выше него, поэтому вперёд открывается неплохой обзор, но Васька с Мири касаются плечами, хотя обе совсем не крупные. На подголовниках закреплены шлемы, которые девочки отцепили и надели на головы.

— А-ха-ха! — закричал в шлемофоне голос Харимера. — Я всё-таки напоследок отрываюсь с девочками, прикинь, Брэн!

— Ты там упоротый, что ли? — спокойно спросил тот.

— Наглухо, друг! К чему экономить химию? На том свете она не нужна. Но вы не бойтесь, я вас где-нибудь высажу, и только потом оттянусь по полной.

Штурмовик подпрыгнул вверх, желудок Василисы провалился вниз. Взвыли демонами турбины, голова мотнулась назад, шлем уперся в подголовник, в глазах потемнело.

— Постарайтесь не блевать, девочки! — веселился Хаример. — А то тут будет чертовски грязно!

ШУРД заложил широкий пологий вираж, завалившись на правое крыло, и Василиса поняла, что это очень непросто — не блевать. Особенно когда твой желудок, по ощущениям, отстает от тебя на четверть траектории.

— Вон они, голубчики! — летательный аппарат внезапно остановился прямо в воздухе, отправив Васькины внутренности куда-то вперёд по баллистической кривой.

И завис, опустив нос к земле. В промежутках между судорогами подавляемой тошноты, девочка отметила, что маневренность у него потрясающая.

Внизу над самой землёй широким фронтом движутся треугольные винтовые коптеры. Они немного похожи на травмобот, но больше размерами и выглядят как-то хищно.

— Это ПУБы, — объяснил в шлеме голос Брэна, — противопехотные ударные бомбардировщики. Не видел их с четвёртой кампании. Думал, уже и не увижу.

— А они тут как тут! Ждали своего часа. Теперь ты понял, что они не за мной?

— Да, против ШУРДа выслали бы истребители. Это по нашу душу. Завод, похоже, имеет к нам претензии.

— А теперь! — торжественно провозгласил Хаример. — Дискотека! Дамы, наш танец! И-э-э-эх!

Штурмовик сорвался вниз, обрушиваясь с небес на низколетящие медленные цели, как божественное возмездие. Взвыли электроприводы роторных пушек, из-под крыльев потянулись трассы снарядов, похожие на растрёпанные пыльные верёвки. Там, где они касались коптера, летели во все стороны обломки, и очередной аппарат рушился на землю, исчезая во взрыве.

— Не спи, Брэн! Передаю их тебе! — крикнул Хаример, проносясь над разрушающимся воздушным строем. Сзади затарахтела хвостовая спарка.

Заложенная вверх петля почти лишила Василису зрения — кровь отлила от глаз. И когда ШУРД снова лёг на атакующий курс, она уже не могла толком разобрать, что происходит. Ревели турбины, завывали роторы пушек, проносился перед глазами на чудовищной скорости пейзаж. Штурмовик на этот раз атаковал в нижнем эшелоне, двигаясь над самой землёй, и девочка вообще ничего не успела разглядеть в этом мелькании.