Биомеханическая активность

Василиса крутила педали, размышляя о том, как жестоко обошлась жизнь с Брэном и Харимером. А ведь когда-то им тоже было пятнадцать, они были молоды и красивы. (По крайней мере, Хаример, фото Брэна она не видела.) Вряд ли они ожидали такой судьбы, когда размышляли о своём будущем. Какой смысл строить планы на будущее, когда может случиться вот такое? Ведь какой бы важной персоной ты не казалась себе самой, Мироздание может просто снести тебя в кювет и не заметить. Как пронёсшийся грузовик. И вот ты уже подсчитываешь потери и думаешь, как жить дальше с тем, что осталось. А какие были планы и перспективы!

Когда за поворотом показались летающее кресло и гусеничная платформа двух ветеранов последней войны, она ускорилась. Раздался громкий хлопок, дорога полетела навстречу, и мир для Василисы погас.

Глава 7. Запах напалма по утрам

Сознание вернулось солнцем в глазах и звоном в ушах. Первое, что увидела Василиса, — встревоженное лицо Мири.

— Ты как, подруга? — спросила она.

— Пока не знаю, — призналась Васька. — А что случилось?

— Похоже на внезапный приступ безумия.

— У кого?

— У какой-то дурной девицы, которая решила погонять на велосипеде по минам. Эй, ты забыла, что не дома? Это в посёлке дороги почищены, а мы далеко за ним. Я тралила, но ты помчалась по прямой…

— И сколько у меня теперь ног? — осторожно спросила девочка.

— Обе две на месте, но велосипеда больше нет.

Василиса села. Оказалось, что она лежала прямо в пыли на дороге. От велосипеда осталась задняя часть рамы с сиденьем и заднее же колесо, остальное отсутствует.

— Там, в сумках… — слабо сказала она, слыша себя, как через вату.

— Взяли уже, — ответила недовольно Мири. — Теперь у Харимера полно питательной смеси и есть фотоальбом, за который он хотел тебя задушить. Надо отметить — гуманно, не приводя в сознание. Ты бы ничего и не почувствовала. Редкое для него проявление доброты. Наверное, ты ему понравилась.

— Ох…

— Что там такое, кстати?

— Он сам. Молодой и целый. Жена, ребёнок…

— Чёрт, Вась, я тебя не узнаю. Это было… Мягко говоря, неделикатно. Как удар по яйцам, которых у него нет. Чем ты думала вообще?

— Мне показалось, что он может передумать. Ну, насчёт «последнего полёта».

— Зачем?

— Что «зачем»?

— Зачем ему передумывать? Он умирает. Киберсистемы дохнут, да и биологическая часть, мягко говоря, не молодеет. Не говоря о злоупотреблении боевой химией. Ты считаешь, ему лучше сдохнуть в кресле, где с одной стороны подключён шланг питания, а с другой — шланг откачки дерьма? Захлебнувшись в нём, если выводящая система откажет раньше вводящей? Это хороший вариант, по-твоему? Я бы на его месте поступила так же. А ты зачем-то сделала ему больно, как будто ему недостаточно хреново.

— Я сделала ужасную глупость. Мне очень стыдно. Где он?

— Они с дедом ушли вперёд. Я отдала им трал и осталась с тобой.

— Спасибо.

— Не за что. Твоё счастье, что Хаример с кресла не смог дотянуться до твоего горла.

— Блин…

— Шучу, мы бы ему не дали, конечно. Ладно, попробуй встать. Сколько можно валяться? Держись за руку.

Мири протянула Ваське стальную кисть протеза и рывком подняла на ноги.

— Голова кружится.

— Тошнит?

— Вроде нет. В ушах звенит, слышу как из-под воды, и нос забит.

— Небольшая баротравма, — понимающе кивнула Мири. — Из носа у тебя кровь текла, и по ушам дало, конечно. Остальное — ссадины от падения и пара синяков. Легко отделалась. Идти можешь?

— Вроде могу.

— Обопрись на плечо. Вот так. Да не стесняйся ты, я крепкая! Поковыляли потихоньку.

— Прости, Мири, я дура.

— Все лажают, Вась. Забей. Проехали.

Брэн с креслом Харимера на буксире движутся небыстро, и девочки догнали их довольно скоро.

— Как ты? — спросил дед Мирены.

— Уже лучше, спасибо. Расходилась. Хаример! — обратилась она к пилоту.

Тот никак не отреагировал, глядя в сторону.

— Я прошу прощения. Мне очень жаль, я не подумала и поддалась порыву. Я не хотела вас расстроить. Я не должна была…

— Заткнись. Просто заткнись, дура, — ответил тот.

Василиса замолчала, глаза её непроизвольно наполнились слезами, по щекам пролегли мокрые, отчетливо видимые в пыли дорожки.

— Хватит, Хаример, — одёрнул его Брэн. — Она ребёнок, и хотела как лучше. Ей неоткуда знать, что ты чувствуешь. Перестань говниться и прости её. Ты же собрался сегодня сдохнуть, неужели важно помучить девочку? Я слыхал, что перед смертью надо со всем примириться. И со всеми.

— Ладно, — неохотно согласился пилот. — Ты бесчувственная бестолочь, но я тебя прощаю. Но только потому, что не хочу тратить свой последний день, обижаясь на глупых детей.

— Спасибо, Хаример, — ответила Василиса с чувством. — Я постараюсь больше никогда-никогда так не поступать!

— Я бы поставил свой ШУРД против контейнера с говном из-под кресла, что ни черта у тебя не выйдет. Но я всё равно сдохну и не смогу получить свой гарантированный выигрыш, так что хрен с ним. Просто вспомни обо мне, когда облажаешся снова. Давай, Брэн, крути гусеницами! Не хочу ночевать на обочине, там до чёрта мин.

До места добрались уже в сумерках. Почти незаметная тропа привела их на площадку на склоне невысокой, но крутой горы. Как будто плоский круглый балкончик без ограждения прилепился к каменной стене.

— И где ангар? — спросила Василиса.

— Если бы его можно было разглядеть, — проворчал Хаример, — его бы давно выпотрошили такие, как Мири. Брэн, подтащи меня к той стене.

Оказавшись возле скальной стенки, пилот перехватил буксирный трос и, перебирая руками, подтянулся поближе. Достав из кармана кресла небольшой прямоугольный девайс, направил его на скалу и нажал кнопку. На устройстве моргнула лампочка, что-то пискнуло. С полминуты ничего не происходило, потом каменная стена дрогнула, посыпалась пыль, взвыли сервомоторы, и она разъехалась в стороны двумя створками. Стало видно, что они стальные, слой камня с ладонь толщиной покрывает их снаружи.

— Энергия есть, — удовлетворённо сказал Хаример. — А теперь посмотрите на мою красавицу!

В открывшемся ангаре стоит крылатый, стремительный даже на вид аппарат, с хищными обводами и скошенными назад крыльями.

— Скажи папе «Привет»! — пилот нажал другую кнопку на пульте, стеклянный фонарь кабины поднялся и отъехал назад. — Ах, ты, моя умница!

Его кресло взвыло двигателями, поднялось выше, развернулось в воздухе, и задом втянулось в кокпит.

— Мне нужно время на активацию системы! — крикнул он оттуда. — Располагайтесь как дома. До утра всё равно останемся тут. Не хочу лететь ночью, да и вам по темноте не тащиться.

Брэн сгрузил с багажника платформы сумки, Мири зажгла переносную горелку и поставила на неё котелок с водой. Вскоре вода зашумела, девочка высыпала туда крупу и принялась, помешивая, варить кашу. В самолёте что-то периодически жужжало и щёлкало, на потолке зажигались и гасли отсветы сигнальных ламп из кокпита. Когда Мири принялась крошить в сварившуюся крупу вяленое мясо, снова взвыли двигатели кресла, и Хаример спустился вниз.

— Посижу с вами напоследок, — сказал он. — Хорошие новости — топливо и окислитель есть, сейчас система обслуживания закачивает их в баки. Хотите со мной? Брэн, место хвостового стрелка свободно! Девочки — есть два дополнительных кресла в кокпите, там размещались бомбер и оператор наблюдения. Это большой тактический ШУРД, не мелочь какая-нибудь!

— Спасибо, Хаример, но мне есть для чего жить, — вежливо отказался Брэн.

— Не романтик ты, — отмахнулся пилот. — Эх, жаль не по чему боезапас отработать! Не осталось целей. Полные подвески, а пальнуть некуда… Ну ничего, так покатаюсь.

Поели каши с мясом. Мири, отмыв котелок, снова вскипятила воду и заварила чай.