Король Пинч (ЛП)

Миновав охрану, все трое легко проскользнули сквозь плотную толпу. Все были здесь, и все были беспечными и радостными. Мошенник прикинул, что смог бы получить годовую прибыль от драгоценностей, которые свисали с рук, шей, лодыжек и ушей окружающих его людей. Испытывая такое сильное искушение, Пинч настороженно следил за своим маленьким другом, хотя огромная бумажная голова халфлинга казалась эффективным сдерживающим фактором.

Когда они, наконец, протиснулись в Большой Зал, мимо бальных залов, где танцоры превращались в величественные фигуры, мимо столов, скрипящих от жаркого и пирожных, и мимо давки в коридоре, все головы были вытянуты, чтобы увидеть четырех принцев на их тронах. Поднятые на широкий помост, четверо смотрели сквозь свои маски на толпу, и в самих их позах сквозили нескрываемые привычки их натуры. Варго, главный из всех, ждал церемонии с большим нетерпением, уверенный, что он будет на высоте независимо от исхода. Тродус и Марак сидели на своих местах с явным беспокойством, предупрежденные о планах своего брата и прекрасно осознающие собственную слабость противостоять ему. Борс всегда любил этот праздник. Яркие цвета, музыка и еда взывали к его детскому духу. Он смеялся и хихикал, сидя на своем месте, не осознавая важность события.

Обнаружить их цель было нетрудно. Клидис — или, скорее, не-Клидис — стоял позади Борса, играя роль верного слуги. Манферик, находящийся внутри оболочки Пинча и замаскированный под старого камергера, мастерски маскировался под своего бывшего слугу. На принцах были маски, но существо, выдававшее себя за Клидиса, презирало любые. На фоне пестроты праздника он был мрачным призраком этого события.

Пинч наклонил клюв к Лиссе и прошипел: — Достаточно ли близко? — имея в виду заклинание, которое ей нужно было использовать.

Она покачала головой и указала на одну из колонн примерно на две трети расстояния вперед. — Там! — ответила она.

Черный ворон понимающе кивнул и махнул крылом плаща своему маленькому помощнику, чтобы тот следовал за ним. Броситься прямо вперед, к центру помоста, было невозможно. Толпа была слишком плотной, и не было места для действий, хотя Пинч все равно не был вполне уверен, что они собираются делать. Он знал, что Лисса произнесет свое заклинание, но после этого все будет зависеть от вращения колеса судьбы, жестокого решения Леди Тиморы.

Когда они протискивались к более редким флангам толпы, сквозь ее рев прозвенел колокол, его резонанс волшебным образом усилился, чтобы привлечь внимание зрителей. Рев перешел в бормотание, когда колонна Красных Жрецов вошла из задней части зала, расталкивая толпу перед собой. Послушники во главе держали знамена своей секты, за ними следовали носители благовоний и канторы. После них объектом всеобщего внимания был одинокий священник с Чашей и Ножом, за которым следовал иерарх Юрикале, его густая борода была смазана маслом и завита. Воины Храма окружали его со всех сторон, хотя его преосвященству не было никакой угрозы. Они были демонстрацией его могущества для всех, кому нужно было это знать.

Увидев фальшивые артефакты, Пинч постучал по оболочке халфлинга и спросил: — Они у тебя? Огромная голова утвердительно кивнула, в то время как маленькие ручки указали на сумку у него на поясе.

Священная свита с величественной непринужденностью двигалась по залу; Пинч и компания — нет. К тому времени, как они достигли колонны, на которую указала Лисса, процессия достигла помоста. Иерарх высоко поднял реликвии и призвал благословение богов. Варго немедленно поднялся, чтобы объявить о своем требовании.

— Я Варго, сын Манферика III, внук...

— Достаточно ли близко? — Пинч снова спросил жрицу.

Она кивнула и, насколько это было возможно, полезла под юбки, чтобы достать тугой свиток. — Когда Мэйв рассказала мне о Манферике, я призвала некоторую помощь. Это свиток, чтобы рассеять его магию. Она многозначительно постучала по бумаге.

— А  если он не сработает?

— Я  запомнила еще одно, на всякий случай. Должна ли я попробовать его сейчас?

Пинч покачал головой, чуть не задев зрителей перед собой своим огромным клювом. — Пока нет. Подождем.

Через несколько мгновений Пинч почти дал команду начинать. Юрикале представил реликвии Тродусу, но принц отказался вставать. Волна изумления прокатилась по толпе.

— Пинч, что происходит? — потребовал Спрайт, не в силах видеть троны.

— Тродус отказался от теста, — ответил мошенник с живым интересом. Очевидно, угрозы Варго сработали.

— Он может так поступать? Что, если бы он мог стать избранным?

— Я не знаю. Это его право, но никто никогда такого не делал.

Сбитый с толку, Юрикале продолжил путь к Мараку. Он тоже твердо оставался на своем месте. К этому времени аудитория гудела от предположений.

— Варго хорошо распространил свои угрозы, — восхищенно сказал вожак.

Юрикале испытал явное облегчение, когда Борс встал, чтобы заявить о своих правах. Сила его храма заключалась в церемонии, поэтому любой прецедент, игнорирующий ее, угрожал его работе. Пинч был поражен тем, что Борсу удалось произнести слова родословной, хотя это можно было бы сделать с небольшой магической помощью самого Манферика.

Теперь осталось два кандидата. Ожидания возросли по мере того, как Иерарх возвращался к Варго. Пинч слегка провел ладонью по руке Лиссы, готовый подать ей сигнал. Если что-то и должно было случиться, то это должно было случиться в ближайшее время.

Варго схватил нож, произнес нужные  слова и смело уколол себе большой палец. Младшие жрецы осторожно подошли к нему и собрали рубиновые капли в золотую чашу. Другой жрец осторожно налил порцию вина. Покрутив чашу для смешения, Иерарх вернул чашу в руку Варго.

— Выпей сейчас, чтобы все могли увидеть, истинный ли ты повелитель Анхапура. Голос священника прогремел над притихшей толпой.

Варго высоко поднял Чашу, а затем поднес ее к губам. Коллективный вздох охватил аудиторию, поскольку все ждали знака.

Ничего не произошло.

На одном дыхании вздох массового напряжения пронесся, как ветер, по залу. Продолжалось это слабым ворчанием тех, чьи надежды были утрачены, и самодовольным удовольствием тех, кто победил. Они поняли, что Борс будет законным королем. Другие, возможно, более мудрые, смотрели на двери, помня, что то, чего Варго не мог получить по праву, он получит мечом.

Как только Иерарх повернулся к Борсу, Варго схватился за свое горло, выражение ужаса исказило его лицо. Его бледность сменилась ледяной синевой. Внезапно он закашлялся кровью, его колени подогнулись, и он рухнул на пол.

— Яд! Кубок Манферика отравлен! — выпалил Пинч, внезапно поняв весь план нежити. Наступила ошеломленная тишина перед паникой, и она, как знал мошенник, была идеальным отвлекающим маневром. — Сейчас, Лисса, пора!

Оправившись от шока, жрица развернула свиток и начала читать. Пинч приготовился, хотя и не знал к чему. Спрайт с трудом выбрался из своего костюма, гигантская голова плохо подходила для действий. Если бы заклинание Лиссы сработало, он стоял бы рядом с растерянным и несчастным нежитью, а это не самое безопасное место в мире.

Лисса прочитала последнее слово и немедленно отпрыгнула в сторону, ожидая худшего.

Никакие волны дезориентации не захлестнули Пинча, в его глазах ничего не изменилось. Он все еще был заперт в теле Манферика под слоями одежды ворона.

— Оно не сработало! — прорычал он.

Крик из зала прервал его заявление. — Смотрите! — крикнула Лисса, указывая на помост. Там, где только что был Клидис, стояло тело Пинча. — Оно сняло с него заклинание маскировки.

Как будто ее слова были знаком, Пинч на сцене уставился прямо на них, привлеченный магией, которую она использовала. — Ты! — проревел он, видя их маскировку насквозь. Когда толпа превратилась в столпотворение замешательства и страха, трансформированный нежить поднял руки, чтобы сотворить свое заклинание. Вокруг  него начали   формироваться и кружиться энергии магии.