Король Пинч (ЛП)

— Там есть боковой дворик недалеко от твоей квартиры...

— Обряд состоится в главном пиршественном зале.

Пинч ухватился за железное кольцо и потянул так сильно, как считал нужным, забыв при этом о силе своего тела. Дверь распахнулась без единого звука. Тот, кто оборудовал этот вход, был мастером, потому что тяжелый мрамор с прожилками скользил с легкостью. Пинч практически отлетел назад из-за отсутствия сопротивления.

Внутренний дворик был освещен бледным лунным светом, который едва проникал сквозь высокие здания, окружавшие искусственный лес внутри. Зеленые кустарники росли в приземистых горшках, а деревья с мелкими листьями мягко покачивались в такт журчанию фонтана у дальней стены. Луноцветы расправляли свои лепестки цвета слоновой кости, чтобы впитать ночь. Повсюду с концов балок свисали клетки с птицами, и несколько соловьев проснулись, чтобы пропеть об их прибытии. Когда дверь приоткрылась шире, чем требовалось, Спрайт и Пинч оба юркнули в тень, повинуясь многолетнему воровскому инстинкту. Если бы в маленьком саду был наблюдатель, он бы предположил, что Лисса одна справилась с большой дверью. К счастью, наблюдателей не было.

Когда сигнала тревоги не последовало, двое мошенников быстро двинулись через заросшие кустарником джунгли, изучая местность. Из трех других дверей — по одной в каждой стене — две двери вели  просто в комнаты, закрытые ставнями на ночь. Третьими были ворота из кованого железа, которые открывались на аллею, соединяющую Большой Зал с миром за дворцовыми воротами. Мошенники позаботилась о том, чтобы их не заметили, потому что к месту пира шел непрерывный поток гуляк.

Пинч как раз проверял смазку на петлях ворот, прежде чем открыть их, когда Спрайт коснулся его руки. У халфлинга была ткань из рукава, чтобы прикрыть лицо. — Мудро, хорошо, но как ты собираешься передвигаться, Пинч? Ты уже не такой, как прежде, неприметный.

Лисса, которая до этого момента держалась молчаливо и отстраненно, добавила: — От вас еще несет смертью.

Улыбка Пинча превратилась в неловкую гримасу. — Спрайт, мальчик, ты знаешь, какой сегодня день в Анхапуре?

— Какой-то праздник, Пинч.

— Это Праздник Богатства, мой друг, халфлинг. В течение этого дня почтенные граждане Анхапура празднуют богов денег едой, напитками и бал-маскарадами.

— И что?

Пинч посмотрел на Лиссу, помня о ее неодобрении, когда высказал свое истинное мнение. — Мы воры, мальчишки-негодяи. Там улицы заполнены людьми в маскарадных костюмах, плащах и... масках.

Которых просто нужно немного убедить, чтобы они помогли нам. Хитрая улыбка озарила лицо халфлинга. — Точно, Пинч. Я уверен, что некоторые добрые великодушные души действительно захотят нам помочь.

— Анхапур известен своей щедростью. Бездыханный мошенник кивнул, при этом небольшие кусочки плоти отвалились от его шеи. — Все, что для этого нужно, — это немного правильного объяснения.

— Итак, как мы планируем заманить их сюда? Никто не доверяет халфлингу…

— А я их отпугну.

Пара повернулась, чтобы посмотреть на Лиссу.

— Нет. Нет — вы же не предлагаете мне пойти туда и...

— Нам очень нужно, — прохрипел Пинч.

— Это только один раз, — добавил Спрайт.

— Это грех в глазах Повелителя Утра! — сопротивлялась она, качая головой.

— Может быть, он сейчас не смотрит. Знаете, боги могут быть ужасно заняты. Халфлинг рядом с ней не мог удержаться от раздражения, и за это она одарила его злобным взглядом.

— Я полагаю, Анхапур это стерпит. Пинч попытался изобразить смиренный вздох, но без дыхания он прозвучал больше как кряканье. — А я привыкну жить в гробницах, где мне не придется ходить по улицам, слушать крики женщин и убегать от мечей мужчин. В гробницах тихо. У меня будет много времени, чтобы... сидеть там.

Спрайт фыркнул.

— Хватит! Лисса всплеснула руками. — Я сделаю это. Я просто хочу, чтобы ты знал, что ты мерзкий и злобный вор, и я ненавижу вас обоих!

Два мошенника, один мертвый, другой низкорослый и неуклюжий, улыбались и изо всех сил старались выглядеть ангельски.

— Это не очень честно, — фыркнул Спрайт, его слезы превратились в оскорбленную честь еще до того, как они навернулись ему на глаза. — Мы поступаем так только потому, что нет другого...

— На вас можно положиться, — похвалил Пинч. Лучше всего было заткнуть халфлинга, пока он не передумал за нее. Положив руку ей на плечо, он повел ее к воротам. — Будьте быстры, три человека нашего роста, в масках. Прежде чем она успела пожалеть, он мягко вытолкнул ее на улицу.

Пятнадцать минут спустя трое гуляк, двое мужчин и женщина — один невысокий, двое высоких, поспешили к Большому Залу. На женщине была изящная маска домино и платье, которое сидело на ней не совсем хорошо — слишком узкое в лифе и слишком длинное. Высокий мужчина был великолепен, как большой черный ворон, с маской с золотым клювом и прической из перьев, которые ниспадали на блестящий черный плащ, который хорошо скрывал грязную одежду под ним. Маленький человечек ковылял вперед, стараясь не отставать от остальных, его усилиям постоянно мешала голова из папье-маше, которая была такой же большой, как он сам. Его плащ позвякивал при каждом шаге, а расшитый колокольчиками подол волочился по земле. Блестящее, ухмыляющееся лицо шута пьяно вытянулось, угрожая обезглавить себя в любой момент.

— Замечательный выбор, — проворчал коротышка. Гнусавый голос отдавался глухим эхом, как внутри бочки. — Не похоже, чтобы ты могла найти маскировку еще хуже...

— Спрайт, прекрати это, — рявкнул ворон по-настоящему мертвым тоном. — Будь благодарен Лиссе, что она хоть что-то нашла.

— О, я должен быть благодарен, что собираюсь умереть в такой одежде. Халфлинг изо всех сил старался не споткнуться о свой звенящий подол, бросая завистливые взгляды на легкость, с которой жрица управлялась со своим огромным платьем. — Знаешь, Пинч, я не уверен, что эта затея битвы с нежитью такая уж хорошая идея. Я имею в виду, ты мог бы просто оставаться таким. Через некоторое время ты привыкнешь к такому облику, и у него есть некоторые положительные преимущества. Подумай о страховке, которую мы могли бы оформить. Не нашлось бы ни одного разумного торговца, который утаил бы платеж от любого, кто похож на тебя. Мы могли бы сами запустить хорошую систему, я и Терин будем руководить ею, а ты забирать сборы...

— Спрайт, оставь свою гремучую трепотню!

В этом голосе было столько ярости, что халфлинг тихо пискнул.

— Мы делаем это, чтобы спасти Анхапур, — объявила Лисса, не обращаясь ни к кому, кроме, возможно, самой себя. Она говорила с той добродетельной уверенностью, которая приходит к грешнице, решившей искупить свою вину. — Теперь пути назад или отступничества не будет. Понимаешь, малыш?

Изнутри раздутой бумажной головы донеслось недовольное ворчание, которое перешло в тишину, но халфлинг не отставал от остальных.

У входа в Большой Зал было полно королевской стражи, верные солдаты стояли рядами, как разодетые манекены. Зубы Пинча скрипнули, как жернова, когда они встали в очередь гостей, проходящих через двери. Капитан стражи бегло осматривал каждого гостя, когда он или она проходили мимо. Обладая острым нюхом на закон, Пинч заметил других, кто с трудом старался быть незаметным: нескольких слуг, которые задержались в фойе, поскольку им было слишком нечего делать, и «гостя» в мантии, который бездельничал в холле. Вероятно — нанятые воины и маг, преданные Варго, на случай, если ему понадобится форсировать свое вознесение. Пинч не забыл предложение Айрон-Битера забрать корону силой, если потребуется.

Тем не менее, группа выглядела явно неуютно, без сомнения, потому, что их командир, Айрон-Битер, не появился. Это порадовало Пинча, думающего о смятении, которое, должно быть, царило в рядах Варго из-за того, что не появился правая рука их лорда.

Капитан, увидев еще одну группу празднующих людей, махнул им рукой, едва взглянув на них. Их плохо сидящие наряды были незаметны в яркой толпе, которая их окружала. Там были мнимые медузы, гномы в золотых гирляндах, даже неуклюжий человек-ящерица, сжимающий кубок в когтистой руке. Пинч рассудил, что, судя по интересу, который ящерица проявляла к дамам, многие из которых оделись так, чтобы показать, а не замаскировать, что этот гость был предприимчивым волшебником с заклинанием полиморфа, а не истинным эмиссаром этой расы рептилий.