Страница 62 из 67
После двух дней апатии и слез во мне начал просыпаться гнев. И сейчас вся накопленная злость грозилась вылиться на этого человека. Мне было уже все равно, что со мной будет дальше. Но неизвестность я больше выносить не могла.
— Меня такой ответ больше не устраивает! Почему меня здесь держат? Мне не предъявили никаких обвинений, но выйти я отсюда не могу! Швеция больше не подчиняется общим правилам Евросоюза относительно прав человека?
— Вы больше не гражданка Евросоюза. Британия…
— ДА КАКАЯ К ЧЕРТУ РАЗНИЦА, КАКОЕ У МЕНЯ ГРАЖДАНСТВО?!
Эту вспышку прервал аккуратный стук в дверь, после которого она сразу же приоткрылась. В комнату вошел незнакомец в пиджаке. Около пятидесяти, серьезный взгляд, портфель в руках. Совершенно ничем не примечательный мужчина. Таких на улице миллионы. Но меня все равно прошиб озноб. Когда привыкаешь видеть только определенный круг людей, любая смена декораций вызывает панику. Казалось, именно сейчас начнутся мои настоящие проблемы.
— Вы можете быть свободны, — произнес незнакомец, обращаясь к роботу.
— Кто вы? И как вас сюда пропустили?
— Адвокат, — представился мужчина, не глядя вытаскивая из своего дипломата какую-то бумажку. — А вот мой пропуск. Мне нужно полчаса наедине с моей клиенткой, а потом мы уладим все вопросы.
Робот какое-то время пытался убить юриста взглядом, сверяя данные в документах, а затем прикоснулся к уху, в котором постоянно находился микронушник. И почему люди думают, что их не видно? Не знаю, что именно ему сказали, но мой личный инквизитор, чьего имени я так и не узнала, кивнув, вышел из комнаты для допросов.
— Кто вы? И прежде чем вы ответите, что вы адвокат, я поясню — откуда вы взялись? Кто вас нанял?
— Мисс Дэвис, у меня есть четкие инструкции, которые я обязан выполнять. И время, которое мы можем провести наедине, я бы хотел потратить на телефонный звонок, поскольку меня об этом очень просили.
С этими словами он достал смартфон и набрал номер, протягивая мне. Взяв гаджет дрожащими пальцами, я стала слушать долгие гудки, ожидая чего угодно, вплоть до воскресшего Леннарта, который начнет насмехаться.
— Алло, — собравшись, сказала я, как только гудки стихли.
— Судя по голосу, это Эмбер. Привет, — раздался в трубке смутно знакомый женский голос.
— Р-рейчел? — начала заикаться я, боясь поверить в то, что слышу.
— Она самая.
— Т-ты… ты жива!
На глаза снова навернулись слезы. Только теперь, ради разнообразия, это были слезы радости. Я ведь уже успела ее мысленно похоронить. Мне просто не верилось, что с ней все будет в порядке после всего… после того, как Алекс вернулся без Лиена, после того как Кира перестала шутить и замкнулась в себе… Я разучилась верить в счастливый финал.
— Жива, не волнуйся. Похудела внепланово на пару килограмм, а в остальном все отлично. Не трать время. Его не так много. Человек перед тобой — один из лучших юристов Швеции. Он уже договорился, чтобы вас с Кирой отпустили в самое ближайшее время. Он отдаст тебе ключи от квартиры в Стокгольме и скажет, что делать дальше. Собственно, ни тебе, ни Кире ничего предъявить и не могут. Максимум — незаконное пересечение границы по поддельным документам. Но это тянет только на штраф и депортацию. Последнего мы постараемся избежать.
— Что с Александром? Мне ничего не говорят!
— Там все немного сложнее. Мы еще разбираемся. Но уверена, все будет хорошо.
— А… — я не успела договорить. В трубке послышались гневные возгласы на незнакомом языке.
— Черт! Это медсестры! Не могу больше говорить, а то телефон насовсем отберут. Главное — никуда не уезжай, даже если насильно из страны будут выпихивать. Ты меня поняла?
— Д-да…
Больше сказать ничего не успела — связь оборвалась. Растеряно взглянув на адвоката, я передала ему телефон.
— А теперь я могу дать вам инструкции…
***
Квартира была просторной и даже, наверное, светлой. Проверить это пока не получалось. Поздняя осень, которая со дня на день обещала смениться календарной зимой, обеспечивала слишком ранние заходы солнца. Когда юрист посадил нас с Кирой в такси, уже смеркалось, а сейчас и вовсе было темно.
После его визита в том здании, назначение которого я так и не поняла, но смутно догадывалась, что мне пришлось вплотную познакомиться со шведской военной разведкой, нас продержали недолго. Не знаю, было ли дело во вмешательстве Элин или они в любом случае узнали от нас все что можно… Скорее всего, совпали два этих фактора. В итоге нас отпустили под подписку о невыезде и… неразглашении. Этот документ тоже пришлось подписать. Даже юрист не сказал ни слова против, понимая, что по-другому нас не выпустят. Еще раз запугав нас открытием дел о нелегальном пересечении границы и подделке документов напоследок, с нами пообещали связаться позже.
Если честно, этих инквизиторов я не хотела видеть больше никогда. Если бы не одно «но». Александр… Я до сих пор не знала где он и что с ним. Насколько ужасно его положение? Долбаный адвокат не сказал ничего толкового, посоветовав не переживать об этом. Лишь обтекаемые фразы, которые не значат ровным счетом ничего. Наверное, я готова была услышать что угодно, даже плохие новости. Лишь бы они были.
— Вот, поешь, — подошла я к Кире с тарелкой сэндвичей и чашкой чая.
— Что-то не особо хочется, — безжизненно буркнула она. — Знаешь, а в шведских тюрьмах на удивление прилично кормят.
Конечно, мы были не в тюрьме, но я не стала придираться к словам. Мне хватало и того, что происходило сейчас. Ее опустошенного взгляда, сухих, но воспаленных глаз, слегка дрожащих рук.
— Кира… если ты захочешь поговорить… знай, что я рядом.
— Говорить нужно было раньше, — бросила она куда-то в пустоту, а затем отставила чашку, которую я буквально впихнула ей в руки и встала. — Я, пожалуй, посплю.
Даже слепому было видно, что спать она не собирается. Но преследовать ее я не собиралась. Нет хуже издевательств, чем непрошенная помощь. Поддержку нужно оказывать тогда, когда человек к ней готов. Тем более, я не была уверена, что смогу как-то помочь ей. Сейчас максимум что я могла — вызвать коллективную истерику. От этого не станет лучше никому. Может, она и правда сможет хоть немного поспать…
Когда дверь за Кирой закрылась, я устроилась на диване, завернувшись в одеяло, и начала почти бездумно просматривать каналы. Найдя англоязычную службу новостей, я впитывала все, о чем вещали журналисты. Но картинка не складывалась.
Рассказывали о количестве погибших, но не называли их имена. Говорили, что реактор не был поврежден, но все мощности на АЭС остановлены и неизвестно, когда их снова запустят. Да и запустят ли вообще. В правительстве начались неожиданные кадровые перестановки. Несколько человек внезапно подали в отставку, среди которых был и знакомый мне блондин Нюрберг.
Про «Элминор» упоминали тоже часто и много, но без конкретики. Сейчас было уже понятно, что дело приняло серьезный оборот. В пресс-службе МУСТ даже официально заявили, что некоторые должностные лица этой корпорации подозреваются в причастности к теракту. Задержания проходят по всей стране. Подключен Интерпол. Даже показали предполагаемого виновника, лицо которого на секунду повергло меня в шок.
Подскочив на диване, я бросилась к телевизору, пытаясь лучше рассмотреть. Только практически коснувшись носом экрана, я убедилась, что это лицо мне знакомо. Это был тот самый наемник, которого я вырубила транквилизатором, и которого так удачно отнесло взрывной волной.
Но если «козлом отпущения» назначили его, то почему Александра до сих пор не отпустили? Так и не найдя ответ на этот вопрос, я продолжила смотреть новости, пытаясь разобраться в ситуации, хотя получалось это плохо. Все выглядело логично только на первый взгляд. Если же знать подноготную, становилось понятно, что в новостях не показывают даже верхушку айсберга.
Я так и заснула с пультом в руках и в очень неудобном положении. Мне хотелось узнать как можно больше, но слишком долгое отсутствие сна сыграло с организмом злую шутку, заставив отрубиться под монотонный бубнеж диктора.