Гомицидомания

— Не может быть, — прошептала я, когда Ричард, наконец, рассекретил личность агента. — Так ты знал ее, Ян?

— Да, она привела меня в Ковчег.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Осталось понять, на кой черт она это делает. — Нас прервал звонок телефона Ричарда. Тот стелился по полу без сознания, изнасилованный сначала ломом, а после — острым багром. Его лицо было вымазано дерьмом и кровью, в луже из которых он и лежал. — Этот уже вырубился. По этому телефону он говорил только с агентом и своей правой рукой.

— Надо привести его в сознание, чтобы он поговорил.

— И что он скажет?

— Сначала пусть успокоит их, что он в порядке.

— Разумно.

Ян вынул из зада лидера багор и отбросил в сторону. Кошмарно порванный анус кровоточил, и когда Дамьян поднял Ричарда, то прямая кишка вывалилась и с плеском шлепнулась на стул. Розово-фиолетово-алая, похожая на огромного дырявого червя. Дыры те были оставлены остриём багра, что любезно купил нам Леви. Я плеснула нашатырь в лицо пленника, и тот пришёл в себя.

— На, скажи, что в порядке, — Ян сунул ему телефон.

— А-алло, — слабо прохрипел Ричард. — Да, агент, и тебе привет. — Он с ужасом смотрел в наши жестокие глаза. — Я просто забухал. Да, помню, что завтра будет. Скоро приеду. Отбой.

— И что же, вы знали, что Антихристы нападут завтра? — спросила я, скрестив в неудовольствии руки. — Какого черта?

— Это естественный отбор.

— Какой нахуй отбор! — Ян ударил кулаком в челюсть. Ричард снова перевернулся вместе со стулом, смешно дёрнув ногами. — Мы для вас кто?! Звери?! Мила, неси бензин! Сил больше нет моих!

— Вы же обещали отпустить меня! — забегал он глазами, как прижатая кошками мышь. Его же кишка упала ему на лицо. — Айзек, ты что сделал со мной?!

— Естественный отбор для чего? — я взяла Яна за руку, прерывая тем его злобу, и подошла к Ричарду. — Мы поняли, что стычка спланирована с самого нашего приезда, но ради чего?

— Чтобы отобрать лучших! Она собирает армию, чтобы повторить успех Гитлера!

Я непонимающе улыбнулась, скорее не от смеха, а от глупости сказанного. Яну тоже мечта агента показалась сказочной и исключительно недостижимой.

— Гитлер в конце концов помер, а немцев прижимают до сих пор. О каком успехе речь? — насмехался Ян. — Вы серьезно? Армия нацистов-фанатиков?

— Гера не просто богатая шишка. Она хочет устроить мировую войну, как в тридцать девятом. Вы ещё не поняли что ли? Она просто такой же исполнитель, как и я. Над ней сидят президенты стран, которым выгоден переворот и смена власти по миру! Я и ваш «иуда» просто пыль, на которой будет построена армия. Просто сборщик достойных.

— Причём тут естественный отбор-то в итоге? Ну, вырезали бы мы Антихристов, они — нас, а дальше? — не понимал Ян. — Куда я попал… — покачал он головой.

— Лучшие станут особой командой, которыми будет лично руководить новый правитель мира. Во всех странах есть агенты, которые собирают по городам группы, а лучших ребят высылают на службу мирового масштаба. Ты тоже должен был пройти инициацию, и тебя бы направили в Россию для шпионажа. Ты хоть представляешь, кем мог стать, Айзек?

— И в тридцать девятом были такие «агенты»?

— Конечно! А ты думаешь, почему та же Америка осталась в победителях? Если бы не работа наших шпионов, то Германия бы трахнула всех в жопу. Там и подтасовка фактов, и кража важных документов, и правильная пропаганда, и ложные вести. Миром тихо правят такие, как мы. Все не случается просто так — у всего есть выгода, особенно у чего-то глобального. Парень, это истинная алчность.

— И что запланировано на завтра? — вмешалась я. — Вы специально устроили войну двум группировкам, хорошо. Вы хотите, чтобы мы убили друг друга сами, а лучшие остались вам на блюдечке, хорошо. Но теперь говори, какой у вас план! И поверь, если соврёшь, то багром в заднице ты не отделаешься!

— Поклянитесь, что не убьете! Я скажу, только обещайте, что дадите бежать! Я ведь и сам мишень в этих игрищах, поймите! Я тоже жить хочу!

Мы с Яном переглянулись.

Я решительно помогла Ричарду принять нормальное положение — сидя на стуле, и срезала путы на руках.

— Хорошо, я клянусь. Ричард, и ты пойми наше желание жить обычной жизнью. Давай хоть в этом мы поможем друг другу? Мы тебя залатаем и тихо посадим на самолёт куда-нибудь в Аргентину, а ты дашь все, что поможет выжить и нам.

— Х-хорошо! Тогда слушайте! Мы точно знаем, какими путями вы пойдёте, потому что она принесла нам план вашего передвижения..

СЕЙЧАС

— Что?! Вы серьезно? Гитлеров «успех»? Это смешно!

— Да, Морган, это не просто «группа мелких террористов», как мне когда-то сказали. Это огромная секта, поклоняющаяся мировому господству и нацизму! — рыкнула я. — А знаешь, почему мы не шутим?

— Почему?

— Потому что лидер, за которым так спешит Эсфирь, уже давно сидит в нашем убежище.

— И спешит Эсфирь не чтобы убить его, — главного врага — а потому что он ее напарник, — наконец сказал Леви.

— Да, Морган, ваша любимая «мамочка Эс» все это время была врагом, — сказала я. — С самого начала я чувствовала, что она та ещё гнида, а вы всё целовали ей ноги.

— Но Эсфирь не такой человек! Она же пришла к нам совсем невинная! Она была такая добрая!

— Да, — кивнул Цефей, — а потом ей предложили власть и кучу денег. Кто же устоит от таких ништяков, а?

— И зачем ей все это? — почти плача, спросила Раэна. — Почему она отправила нас сюда, хотя знала, что нас убьют?

— Потому что мы должны быть их развлечением, — рыкнула я.

— А если более серьезно, — поправил меня Леви, — потому что они хотят, чтобы мы сами убрали друг друга, а лучших сразу доставили в апартаменты Рицемары. Был ещё план: Эсфирь и Ричард смотрят за нами, проверяют способности, самых лучших отдают Рицемаре, а идиотов лично убивают. Но это долго и затратно. Вдруг кто-то не захочет, чтобы его убивали, — а никто не захочет — и убьёт ту же Эсфирь? Проще, когда мы сами оставим им после войны самых способных.

— А мы с Яном стали тем яблоком раздора! — вскрикнула я злобно. — Нас специально сунули по разные стороны баррикад! И Эсфирь специально запрещала мне встретиться с ним, чтобы я начала нарушать правила и после всего этого устроила войну! Она знала, эта чертова сука, что я не смогу сидеть терпеть! И она знала, что я пойду туда. Это был их план, поэтому за мной никто и не следил!

— А наркотики? — зажато спросила Морган.

— Эсфирь. Она так мило заботилась о Трое, хотя лично подмешивала ему в алкоголь кокаин! Смотрела, как он умирает! И ей было плевать!

— А Трой..

— Да, он мёртв. Но сейчас будет ещё больший сюрприз, — я достала рацию. Сказала: — Блок «В». Комната управления.

— А ты в итоге… вернула Дамьяна?

— Да. Он остался в убежище. Все в порядке.

— Я рада за тебя. Трой хотел тебе помочь, мне жаль, что он не дожил до этого момента.

— Всем нам жаль, — ответила я. — И очень больно.

— Особенно жаль, что я так и не смог с ним поговорить, — донёсся голос Нейтана за спиной Морган. Она неверяще обернулась, зная, кто стоял рядом. — Привет, Ран.

Она молча бросилась к нему в объятия.

— Нейтан! Я не верю! Ты жив! — Морган прыгнула на него, хватаясь за шею. А я видела, как он просиял. Как тепло и любовно он поймал ее, и как нежно поцеловал в лоб.

— Морган, я давно хотел сказать тебе… Что я… Ну..

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — тихо проронила она, явно плача. — Я тоже тебя люблю, Нейтан.

Мы с Леви вышли из помещения, желая дать им хоть одну минуту спокойствия. Я чиркнула спичкой, подкуривая сигарету. Цефей сказал:

— Пиздец. Здесь должен был быть ещё и Троян.

— Да, должен был. Мне тоскливо в душе без него. — Я чуть было не расплакалась, вспомнив его последние слова, слабо сказанные мне в ухо.

Он прошептал всего три предложения, которых я забыть не посмею.

«Эсфирь сыпала».

«Я люблю тебя».

И самое пронзительное, от чего я хотела рыдать: «Убей меня».