Гомицидомания

— Не моя прерогатива рассказывать.

— А чья тогда?

— У нас будет собрание на рассвете. Узнаешь через час.

— Отлично, — я всплеснула руками. — Как в дешевом кино!

— Айзек Берковиц. Знаешь такого?

— Допустим.

— Знаешь. Ты перевезла его из Сербии. Именитого Дамьяна Костича.

Я напрягалась.

— И что дальше?

— Он вступил в организацию «Ковчег», наших… врагов.

— И что это значит? Сектанты что ли? Куда я вообще попала?

— Малыш, — донеслось позади, — мы банда чертей. — Рядом улыбчиво рухнул парень, разящий амбре из машинного масла, виски и выхлопных газов. — Меня зовут Леви, но остальные чета моду взяли по фамилии звать — Цефей. — Он приобнял меня за плечи и улыбнулся.

— Отставить, — сухо скомандовал Трой, включив лампу. — Держи руки при себе.

Я разглядела их; Цефей походил на коренного ирландца с густыми медными волосами, заплетенными в хвост, он не прекращал улыбаться и травить пошлые шутки, облачённый в синюю робу с гаечными ключами на поясе. Он показался мне чудаковатым, но истинно харизматичным и внешне привлекательным: он имел великолепный профиль, похожий на греческий, и блестящую улыбку.

Трой же, я поняла сразу, был англичанином; он сидел осанисто, с гордой прямой спиной военного и в чёрном длинном пальто с белой рубахой. Что-то блестело в тусклом свете настольной лампы — кожа портупеи на его груди. Не осталось без внимания, что Трой был кошмарно чистоплотным: гладко выбритое лицо почти сияло в предрассветных потёмках, а чёрные волосы, туго зачёсанные к затылку, выглядели более привлекательно, чем у меня — девушки. Красивые длинные пальцы с серебряным перстнем ритмично набивали такт какой-то знакомой мелодии.

— Ну, Стрелок наш вечно командир роты, — рассмеялся Цефей, радостно подцепив сухой бутерброд.

— Стрелок это прозвище? — уточнила я.

— Ага, — кивнул рыжий парень, хрустя сухарем. — Этот отморозок в колледже три сотни человек перестрелял. Его типа бесят люди, и он решил выпилить всех. Псих, — буднично пожал плечами Цефей.

Я перевела взгляд на Троя. Тот отвернулся, избегая зрительного контакта.

— Должна быть причина, — сказала я. — Просто так не подаются в психов.

— Понятное дело, — воодушевленно закивал Цефей, — наш Стрелок типа сирота, а те уебки из колледжа его стебали ой-ё как. Ну, знаешь, типа на больное давили. Его предков машина сбила, когда ему десять было.

Трой молча встал и ушёл в темноту. Я спросила Цефея:

— Он злится?

— Нет, когда Стрелок злится, то бьет по морде. А щас просто устал от нас с тобой. Он типа рил мизантроп.

— А кто такой Морган?

— Такая. Медичка наша. Страшная женщина!

— Внешне?

— Не-ет, она органы у людей воровала и продавала на ч.р.

— «Ч. р»?

— Чёрный рынок. Тоже безбашенная фурия, похуже Стрелка. Но в кругу зачётная девка, мы ее любим.

— А кто вы такие?

— «Антихристы».

Глава 15. Немезида

— Маргарет Кифа, шесть лет,

пропала третьего марта.

Так было в новостях.

— ЭСФИРЬ КИФА—

— Эй, — крикнул лысый сторожила с дубинкой наготове, будто я бешеная псина, — к тебе с верхушки.

— Какая честь, — монотонно съязвила я. Поднялась с койки и подошла ближе к решетке. — И кто ко мне пожаловал?

— Сейчас узнаешь.

Тюремщик ушел, а вслед за ним в крыло вошла женщина в чёрном, лицо которой накрывала вуаль. Она простучала каблуками до моей клетки и остановилась, деловито скрестив руки.

— Доброй ночи, Эсфирь. Слышала, тебя назвали Немезидой? Кошмар, — цокнула она, — ты убила целую семью.

— Ты знаешь, что они убили мою дочь. — Я оскалилась, вспомнив лицо моей Маргарет. — Я только отомстила.

— Переборщила. К чему убивать всех, если виновен только один?

— Не один. В том замешаны все. Каждый член Смитов знал, что старший сын и его кузен изнасиловали и сожгли Маргарет. Я не могла иначе. — Я в заключение ударила по решетке и легла обратно на койку. Я провела на ней уже год.

— Я не пришла бы к тебе, если бы не знала об этом. Меня зовут Рицемара фон Героль. — Она достала из клатча ключ и отперла дверь. — Теперь я твой агент.

— Что это значит?

— То, что ты свободна. Но за это ты будешь должна мне.

— Я не согласна.

— Конечно, такая, как ты, не согласится. Тебе нужен фундамент для доверия. Что ж, — она протянула мне руку, — вставай, мы уходим.

— С чего бы?

— С того, что ты будешь свободна, и нет: я не работорговец. У меня на тебя другие виды. Идём, — она переступила порог и взяла меня за предплечье, — я расскажу все за ужином. Ты можешь отказаться или согласиться, я не лишаю тебя выбора.

Гнить пожизненно в том карцере или уйти с сомнительной женщиной. Я выбрала второе, и через час оказалась в престижном бутике с роскошной одеждой. Рицемара оказалась очень щедрой: она выбрала для меня великолепное платье цвета бордо и туфли. Стоит ли говорить, что этот жест обошёлся ей в баснословные суммы. Я никогда не выглядела столь дорого и деловито; впервые мое тело в зеркалах так блистало, а не вызывало жалость. В двадцать лет я родила Маргарет, а через шесть лет стала походить на сорокалетнюю: чуть обвисла грудь, бёдра заплыли и прошлись целлюлитом — я была изуродована.

Ни к чему был тот феерический спектакль демонстрации богатства: лимузин, шампанское по цене виллы, перекрытые дороги для нас вдвоём, ресторан с пятью звёздами Мишлен. Рицемара кичилась деньгами.

Я отпила вина, пока «агент» делала заказ вышколенному официанту.

— Лобстер и тюремная овсяная каша, как же это далеко, — вздохнула она. — Как настроение?

— Почувствовала себя президентом.

— Я живу так каждый день. Можешь жить и ты.

— Как ты достала меня из тюрьмы?

— Деньги и власть — коктейль всемогущества.

— Ну, я слушаю.

— Да-а, — вздохнула она, — было бы слишком просто, если бы ты повелась на деньги. — Она убрала с лица вуаль, и я наконец увидела ее лицо. Она оказалась моложе меня лет на пять. — Да, я довольно молода, но это не отменяет власти и мудрости. Эсфирь, я изучила твоё досье и хочу предложить работу в одной… организации.

— Организации?

— Да, «Антихристы».

— Звучит не очень.

— И контингент соответствующий. Все пожизненно заключённые, как и ты. Алгоритм таков: я даю задания, вы выполняете, я получаю деньги и процент отдаю вам. Небольшой, конечно, но по два процента каждому из вас даёт… м-м, около десяти тысяч долларов. Неплохо, да?

— Страшно подумать, какие суммы получаешь ты.

— Лучше не представлять.

— А задания, я так полагаю, нелегальные?

— Само собой. Эсфирь, я скажу по секрету: я королева терроризма, враг каждому государству. У меня много организаций по миру: «Тереза», «Церберы», «Артемида».

— И что я должна делать?

— Ну, я отобрала замечательных кандидатов для «Антихристов». Трой Кирк, он же «Стрелок», устроивший массовое убийство в Гринвиче. Двадцать два года, англичанин. Холоден, красив, умен. Леви Цефей, лучший из пироманов Англии: он сжёг более тысячи людей и около сорока государственных зданий. Он из Израиля, но его мать англичанка с кровью ирландцев. Работал с шестнадцати в автомастерской, а после выучился на айтишника. В группе занимает сразу две роли: прекрасный хакер и механик. Тоже молоденький, двадцать четыре.

— Прекрасно, — нахмурилась я. — Банда реальных преступников и я. Рицемара, они не наравне со мной. Это монстры.

— Эсфирь, ты такая же. Ты тоже убийца.

— Нет, я мститель. Не маньяк.

— Хорошо, будь по твоему. Так вот, Раэна Морган. Фельдшер, убивающий больных ради органов. У неё есть психические расстройства, как минимум, психопатия, но она прекрасный медик и боец. Отец сдал ее на карате в раннем детстве, потому она занимает роль ассасина в группе. — Она отпила вина. — И ты, Эсфирь Кифа, ангел возмездия. Ангел справедливости и строгих правил. Мудра, логична, холодна. Я хочу, чтобы ты была лидером «Антихристов».