Четыреста килознаков

Я встала, подошла к окну, прижалась лбом к холодному стеклу. Во дворе мигала огнями елка, падал легкий, едва заметный снежок.

Новый год. Все еще Новый год.

Праздники…

Иногда не видишь того, что лежит на поверхности.

Я даже засмеялась от неожиданности.

— Мать, ты чего заливаешься? — заглянула в комнату Алена.

— Да ничего… собака прикольная во дворе. Ушла уже.

— А-а-а. Я к Светке сбегаю ненадолго.

— Хорошо, иди.

Дверь в прихожей захлопнулась, я снова села за стол и закрыла страницу. А потом открыла файл.

Ну что, дети мои? Не бойтесь, солдат ребенка не обидит.

Когда я закончила, уже перевалило за полночь. Даже не услышала, как Алена вернулась. То есть поймала дальним краешком сознания, то тут же об этом забыла.

Теперь обратно в статус — и «Завершить».

Все-таки новогодний коротыш. Немножко запоздало, но праздники и правда еще не кончились.

Я сидела и улыбалась, как дурочка. Обычно было грустно заканчивать книгу — жаль прощаться с героями, которые словно уходили от мамки в самостоятельную жизнь. Но только не сейчас. Хотя получилось хорошо — я знала это. Маленькая новогодняя сказка про взрослых людей, которые нашли друг друга.

Ира с Киром встретили Новый год. И все, что надо, между ними было. Я все-таки поделилась немного своим — на полутонах, больше намеками, эмоциями и ощущениями. Странно, но вспоминала при этом даже не то, что происходило между нами с Ником, а… «Щелкунчика». То самое адажио. И носом хлюпала. Вот как это связано? Да кто бы знал. Но связано, точно.

Ну а утром Ира рассказала Киру, что пишет книги. И что писала о них, но ничего не получалось. Но зато теперь знает, как закончить. А Ник… тьфу, то есть Кир прочитал, и ему понравилось. Ну сказка же. Хотя почему сказка? Многих писательниц мужья читают, причем не по обязанности, а с удовольствием. У нас с Ником не так, но это и хорошо. Я бы сама не хотела, чтобы он читал мои книги.

Прилетел комментарий от первой ночной ласточки:

«Спасибо огромное. Очень добрый и теплый рассказ. Жаль, что не получилась большая книга, но и так отлично. С Новым годом! Жду новинку».

Мур-р-р!!!

И тут же…

Ой, бля…

Нику-то я не позвонила! Автор, залипший в свою книгу, становится неадекватом, потерявшим связь с действительностью. А я терпеть не могла, когда люди не выполняли обещаний. И непунктуальность тоже.

Воцап услужливо доложил, что Ник заходил туда десять минут назад.

«Не спишь? Позвоню?»

«Нет. Да», — тут же прилетело в ответ.

— Ночера, — отозвался на первый же гудок. Немного ехидно. Мол, давно уже не вечер.

— Извини, пожалуйста, — заканючила я. — Как провалилась.

— Уснула?

— Нет. В книгу. Думала, еще не поздно, а потом посмотрела на часы…

— Закончила хоть? — усмехнулся Ник.

— На сегодня — да. И в запас написала. Хотя и не все еще. Но успею до выходных.

— Ну и отлично. Забронировал домик на Игоре. С пятницы, на две ночи.

— Ой, — испугалась я, потому что Игора для меня была чем-то вроде Давоса — буржуйский лыжный курорт. — Я это… плохо на лыжах. Со школы ни разу не стояла.

— Думаешь, я хорошо? Найдем чем заняться и без лыж. Завтра вечером приедешь?

— В клуб?

Пожалуйста, не надо в клуб. Давай вдвоем побудем. Я еще не наелась. И, наверно, не скоро наемся.

— Ко мне.

Прозвучало немного как приказ. Ну и ладно. Пусть.

— Слушай, а что со шлагбаумом? Я на своей поеду.

— Скину номер пульта. Остановишься в арке, наберешь с телефона — автомат откроет. Во сколько тебя ждать?

— Часов в семь.

— Хорошо. Спокойной ночи, Жень. Целую!

— И я тебя.

— Да-а-а, мать, это клиника!

Вздрогнув, я обернулась. Алена стояла на пороге в ночной рубашке и смотрела на меня как на…чудо-юдо.

— Чудо-юдо-рыба-кит, — продекламировала я.

— Он под деревом сидит, — рассмеявшись, продолжила Алена.

— По-турецки говорит.

— Говорит, говорит, разговаривает, — закончили мы хором нашу любимую мешанину из ее детства.

— А тебе никогда не говорили, что подслушивать некрасиво? — я подошла к ней и обняла.

— Да я и не слышала ничего, — фыркнула она и потерлась носом о мою щеку. — Ты просто стоишь с телефоном и лыбишься в потолок. Небось с Ником болтала.

Потому что у меня все хорошо, сказала я себе, когда Алена ушла. Как будет потом — неизвестно. А вот прямо сейчас — хорошо. Я обрубила все хвосты. Да, неприятно, но все равно хорошо. И закончила то, что не надо было начинать. Ну да, не на четыреста килознаков роман. Но зато мой собственный — надеюсь! — будет гораздо длиннее. Я этого хочу. Очень. И завтра мы увидимся. Когда тебя ждет мужчина, в которого по уши влюблена, это мощный стимул закончить работу побыстрее.

Как хорошо, когда у тебя все хорошо…

Когда я проснулась утром, Алены дома не было. На кухонном столе лежало вареное яйцо с нарисованной маркером рожицей и записка: «Приду поздно. На связи».

Кажется, ребенок потихоньку отмерзает. Слава богу. Лишь бы глупостей каких не наделала. Но тут только молиться, потому что на цепь двадцатилетнюю девку не посадишь. Да и к чему? Каждый сам должен пройти через все свои ошибки, это жизнь.

Воцап выкинул единичку:

«Доброе утро. Жду вечера».

«Доброе! Я тоже!»

«Я сегодня дома. Приезжай, как закончишь», — и номер для шлагбаума.

«Постараюсь. Целую».

«И я тебя».

Мой коротыш за ночь и утро неожиданно пробился в виджет «Набирают популярность». Как с неба насыпалось библиотек и звездочек. И восторженных комментариев.

Это правда все мне? «Большая пицца с сыром — для меня одного»?!

Мало того. Коммерческий автор во мне переживал еще и потому, что Нина в мучениях месяц писала, как оказалось, бесплатную книгу. Но, похоже, я получила за новогоднюю сказку новогодний подарок. Как будто какой-то литературный бог вознаградил за нежелание убивать книгу. Подписчики прибавлялись на глазах. И покупали, покупали, покупали — все старое подряд. Казалось, что в статистику при каждом обновлении со звоном падают монетки.

Я писала — сначала за Жанну, потом две порции за Джо, на сегодня и в запас, а рука так и тянулась к заветной кнопочке F5 — обновить. И все еще не верилось. Даже когда одна читательница прислала в подарок красивый арт. А другая написала маленький отзыв, прямо по горячим следам.

Ребята, вы серьезно? Вы же не хотели ее читать. Я думала, что это будет самая моя провальная книга за шесть лет. И вдруг… ну нет, не топ, разумеется, но… ой, мама, мне мерещится? Десятое место в коротышах! Нет, уже девятое!

Я понимала, конечно, что это короткий всплеск, что день-два — и упаду туда, где спят сладким сном законченные книги нетоповых авторов. На тысячные места рейтинга. Но пока радовалась, как ребенок неожиданно подаренной игрушке. Наверно, только авторы, которых внезапно подкинуло, могли понять то, что я сейчас чувствовала.

К половине пятого работа была закончена. Приняла душ, высушила волосы и зависла перед шкафом.

Женя, Женя, не то направление. Можешь хоть в спортивном костюме приехать, он и не заметит. Давай вон туда, к комоду с бельем. На нем, правда, тоже надолго не задержится, но все же…

Порывшись в ящиках, я вытащила комплект, провалявшийся там года три с несрезанной биркой. О чем только думала, когда покупала? Наверно, об очередной проде от Джо. Это были трусы и лифчик Шрёдингера — вроде есть, но как будто и нет. Тончайшая, почти прозрачная ткань оттенка легкого загара с едва заметными крохотными цветочками. В скомканном виде вся эта беда помещалась в сжатый кулак.

Надела, посмотрела в зеркало. Да, товарищи, голая тетка — это просто голая тетка. А вот если на ней такой намек на белье… это уже бронебойная сила. Эх, жаль, что мне не двадцать!

Или… не жаль?

Наверно, все хорошо в свое время.

Еще месяц назад я думала, что сорок для женщины — это… ну не старость, конечно, а что-то вроде реки, которая с гор сбежала в долину. Спокойное, плавное течение, без стремнин и водоворотов. Все уже было, все знакомо. Влюбиться? Ну, может быть, но все равно не так, как раньше.