Йага

Глава 13. Тоска не водица

Благо, никто не слышал, что Йага плакала ночами. А как не плакать? Ровно землю из-под ног выбили, забрали то единственное, во что оставалось верить в этом странном мире. Пусть жители Чернобора пугали её, пусть и медувинчане, следующие заветам предков, оказались совсем не так счастливы, как думалось. Но матушка… Матушка никогда не обманула бы!

Так раньше думала Йага. А что думать теперь, она и ведать не ведала. Потому ночь за ночью долго лежала без сна и тихонько всхлипывала. И только маленькая любопытная мышь вылезала из норки утешить колдовку.

Знай Рьян, какие думы мучают ведьму, на стену бы полез. Хлестать острым словом или кулаками махать он был горазд, но тут… Что сделал бы? Бессилия северянин не терпел. А в горе, что постигло лесовку, он был бессилен. Он был, а Йага — нет.

Наверное, потому она отправилась к окраине Чернобора одна. На обратном пути девка и впрямь собиралась зайти к молочнику за простоквашей. На обратном…

Спрятаться бы в Безлюдье. Припасть теменем к корням батюшки-дуба… Да впустит ли теперь? Столько лет Йага прикидывалась дочерью леса, столько лет пользовалась силой, что ей не принадлежала. Как быть?

Девица шагала по слякотным улочкам, и непривычно было ногам в новеньких кожаных сапожках. Сапоги только вчера подарил ей Рад. Просто так подарил, без платы. Северянин ажно зубами заскрипел, когда увидал. И, хоть было тепло и удобно, всё ж не хватало мягкого мха под пятками, пружинистых кочек, шуршащих листьев.

Но нынче ей в лес путь заказан. Сама ведь спиною повернулась, ушла в селение. А прижиться всё одно не могла. Может, рано ещё…

Вот и решилась ведьма свершить задуманное на пограничье. В чащу соваться не рисковала: серденько ведь не выдержит, потянется к родной избе. Но и в городе всей силы у колдовки не было. А вот под холмом между Чернобором и лесом, где звенел серебристый ручей…

Йага привычно опускала взгляд, чтобы не побуждать черноборцев к пересудам. Пригожую девицу рассматривали многие, особливо мужики, и пугать их жёлтыми глазами не хотелось. Поди тут заподозри, что за тобою кто-то следует! Вот ведьма и заметила тогда только, когда вышла из городских ворот.

— А ты здесь чего?

Сивый тощий мальчишка маленько смутился, но подбежал к ней и уткнулся лицом в живот. Йага растерянно потрепала его по вихрам. Нынче они были не слипшимися от грязи, а чисто вымытыми и расчёсанными. Да и рубашка на Иваньке, хоть и залатанная, а чистая.

— Я здесь… гуляю, — буркнул маленький лоточник и густо покраснел.

— И я гуляю.

Иванька неподдельно обрадовался:

— Можно мы вместе погуляем?

Ведьма облизала губы, прикидывая, как бы не обидеть пацана.

— Я недалече. До ручья. Дело есть одно… — Спрятала за спину небольшую суму, но Иванька вцепился в ремень и потянул на себя.

— Я помогу!

— Да она не тяжёлая… — Но поди переубеди неугомонного мальчишку! Йага вздохнула. Если уж по-правде, то с компанией оно как-то поспокойнее. Она подпустила в голос строгости: — А не испугаешься? — Иванька быстро-быстро замотал головой, оттопыренные уши малость не захлопали. — Ну смотри! Только дело у нас тайное. Никому о нём не сказывай!

Испугать маленького лоточника не удалось. Он хотел было взять Йагу под руку, но не вышел ростом, поэтому просто стиснул её ладонь и, помахивая сумой, направился к холму. По дороге мальчишка без умолку болтал. Рассказывал про мать, которую от браги ажно отворотило, про батьку, что день ото дня то чинил утварь по дому, то играл с сыном.

— Говорит, провинился. Теперь до самой старости будет прощения просить. Но я-то знаю, что он не сам… Это всё та… поганая. Эх, знал бы, пошёл бы к Борову на поклон! Небось и до посадника бы слух дошёл, и отрубили бы гадине голову!

Йага неосознанно стиснула хилую ладошку Иваньки, и тот осёкся: не сразу сообразил, что лесовка такая же ведьма, как и та, что его отца свела из семьи. И уж кто-кто, а посадник не стал бы разбираться, которая из баб колдует во благо, а которая для своей выгоды. Лоточник поскорее сменил тему:

— А ты вот могла бы себе золота наколдовать?

Дочь леса равнодушно пожала плечами.

— А зачем?

— Ну как… Чтобы крендельки покупать там… Серьги новые…

— Я тебе и так крендельков куплю, — пообещала ведьма. — Ни к чему ради такого Безлюдье тревожить.

Иванька отчего-то насупился.

— Не надо… Это я тебе покупать должен…

Траву на холме щекотала мелкая морось, и низ портов у Иваньки почти сразу намок. Он замешкался, чтобы скинуть обувку и подвернуть штанины, подхватил суму и бросился догонять ведьму. Та странно и печально глядела на чёрный росчерк леса. Потом решительно отвернулась и принялась спускаться по склону.

Однако заводь у ручья оказалась занята. Укромное местечко, закрытое холмом от города, приглянулось не только колдовке. У воды сгрудилось трое мальчишек. Они, согнувшись, разглядывали что-то на земле, и по очереди тыкали туда палками.

Йага не стала бы им мешать. Поискала бы другое место или вернулась позже. Ради себя не стала бы. Но до неё донёсся крик, ровно кто-то котёнка мучает. И такого ведьма стерпеть не могла.

Она сбежала на берег.

— Вы что это здесь творите?!

Мальчишки сначала шарахнулись, привычно ожидая от взрослого тумаков. На мгновение стало видно жабёнка, которого они пытали. Бедняга силился сбежать, но раз за разом натыкался на чью-то ногу, да ещё и получал за это болезненный тычок прутом. Однако же быстро стало ясно, что ругается совсем молодая девка, лишь немногим старше самого взрослого из них. Девку никто из мальчишек не знал, а стало быть и слушаться не собирался.

— А тебе какое дело? Что хотим, то и творим! — Подбоченился тот, у которого уже помаленьку пробивались над губой жиденькие усики.

— Разве можно животину мучать?! А если вас кто-то так же палкой?

— Это кто? Ты, что ли?

Подпевалы с готовностью захохотали. А заметив Иваньку, жмущегося к Йаге, и вовсе приобрели вид унюхавших добычу хорей.

— А ты чего? Пшёл прочь, покуда не оттрепали!

Иванька задиристо вскинул нос:

— Ещё от вас я не бегал!

От этой троицы он и правда не бегал: попросту убежать не мог. Зато насколько крепкий кулак у каждого из них, знал не понаслышке. Лоточник потянулся прикрыть только-только начавший заживать фингал под глазом, но вовремя отдёрнул руку — засмеют. Отдёрнул, правда, поздно. Заметили.

— Что, старый синяк зажил, так ты за новыми пришёл? У нас есть! Отсыпать? — гнусаво предложил младший из троицы, с курносым носом.

У среднего веснушки по всему лицу были с добрую монету.

— Отсыпем! — согласился он.