Йага

— Вот эти две смешаешь и закипятишь. Будешь мазать ему дёсны, поняла?

— Поняла…

— Пить не давай, но, если проглотит, не страшно. А вот это. — Йага вытащила из ступки деревянный пестик и вручила малышу. Тот сразу зажал рукоять маленькой крепкой ручонкой. — Это тебе.

Ребёнок оказался поумнее взрослых. Сразу зажевал новую игрушку.

— Почаще на воздух выноси, что ты его, как нечисть какую, в темноте держишь? И упаси боги лечить дитёнка у того, кто всё это добро, — ведьма кивнула на травы, — тебе дал. До Чернобора недалече, там врачеватели поумнее есть. А боитесь, так к лесным ведьмам идите. Живёт в чаще одна молодая, сказывают, не по годам умна. — Лесовка собралась уже уходить но вернулась и строго наказала: — И поспи. А не то… — подумала-подумала и припугнула: — Не то малый снова сляжет.

— Благословенна будь, матушка…

Но благодарностей Йага уже не слушала. Её распирало от досады, хотелось уткнуться в чью-нибудь грудь и сказать, какие дурни обитают в Медуницах! И она точно знала, кто кивнёт и согласится. Скажет, мол, не только в Медуницах, а и вообще везде.

Но Рьяна вместе с пирующими не оказалось. Зато сын Медведя, склонившись в три погибели, наблюдал за чем-то в щель под единственной дверью в доме.

Аккурат под алтарём, за местом вождя, медувинчане обустроили божью ложницу. Её-то и сторожил вождь, ажно приплясывая от нетерпения.

Когда Йага подошла, никто не решился остановить матушку.

— Чего это вы?

Сын Медведя и не подумал испугаться. Он счастливо доложил:

— Господине благословит нас своим семенем!

— Что сделает?!

Едва не задохнувшись от бешенства, ведьма оттолкнула мужика и распахнула дверь.

Вот уж не думала, что то, что предстало её взору, заставит колени подогнуться в бессилии. Рьян лежал на огромной шкуре, сотканной из звериных шуб всех мастей. А седлала его девка, и длинные волосы были единственным, что прикрывало её наготу. И, словно того мало, по краям шкуры сидели, ожидая своей очереди, ещё две девицы. На щеках их пылал румянец, тонкие руки пытались прикрыть угловатые, едва сформировавшиеся в женские, тела. Йага хотела молвить что-то. Что-то обидное и злое, что больно укололо бы северянина. Но язык отнялся. Она попятилась, свалила глиняный светец у двери. Светец разбился вдребезги на мелкие осколки, и только тогда Рьян заметил ведьму.