Страница 40 из 53
– Смерть! – раскатился над крепостью многоголосый клич.
Несколько силуэтов отделились от серого воинства и с недоступной для обычного человека скоростью устремились в сторону убежища Павла. Следом за ними качнулась и подалась вперёд толпа монахов.
– Дерьмо-о-о! – прокричал Иваныч, выпуская ещё несколько накачанных силой света шаров прямо по пришедшей в движение массе церковников.
Р-А-Х!
Р-А-Х!
Р-А-Х!
Начинающий маг уже не наблюдал за результатом своей атаки. Подхватив выбравшуюся из мешка жабу, он делал ноги из приютившего его на время дома.
– А, чёрт! – выругался Иваныч, круто развернувшись прямо перед лестницей, ведущей на первый этаж здания.
Вернувшись на свою прежнюю позицию, Павел поднял забытый им двуручный меч и бросил короткий взгляд в окно. О преследователях можно было пока забыть. По крайней мере, о той их части, которая не показывала чудеса в скорости бега. Но ему не давали покоя те стремительные фигуры в рясах. Начинающий маг прекрасно осознавал тот факт, что если им удалось пережить тот испепеляющий ад, который он устроил на площади, то они уже близко.
– РУ-РУ? – недовольно проурчал зажатый под мышкой малыш Вали, которого нещадно трясло во время спуска по лестнице.
– Да помню я. Помню! Не нуди! – практически прокричал на ходу Павел. – Лен… Тьфу! Мали! Уходим! Держись за мной!
До выхода оставалась буквально пара метров, когда лицо Иваныча обдало сильным воздушным потоком, который породила распахнувшаяся от мощного удара дверь. Дверное полотно хлопнуло об стену и, застонав искорёженным деревом, рухнуло на пол.
В дверном проёме стоял человек в серой рясе. Чуть вытянув вперед голову, скрытую объёмным капюшоном, он изучал тёмное помещение. Создавалось впечатление, что незваный гость обнюхивал воздух. Из-под серого куколя доносились хлюпающие и сипящие звуки. Монах вцепился светящимися бледной зеленью когтями в дверной косяк и медленно шагнул внутрь дома.
Павел выронил жабу на пол, мягко оттолкнул плечом прижавшуюся к его спине юную ведьму и, перехватив меч, встал в защитную стойку. Страх ушёл. Осталась лишь концентрация на противнике.
– Давай, малыш! Давай! – оскалился мастер тьмы, наблюдая краем глаза за бушующими вспышками искрящейся смерти, которые в этот момент уносили десятки жизней. Сам же демонолог продолжал деловито пускать кровь обезумевшим монахам.
Раздавшийся в стороне хлопок оповестил Вела о том, что паладин сейчас тоже занят делом.
– Оп-па… – Вел застыл в изумлении, придерживая бьющееся в агонии тело с перерезанной глоткой.
Серая масса качнулась и расступилась перед демонологом, образовав длинный живой коридор. На противоположном конце коридора замерли три церковника. Ещё один неподвижно лежал на брусчатке, напоминая собой брошенную тряпичную куклу.
Одна из фигур медленно повернула голову в сторону демонолога, который так и застыл с обмякшим телом в руках. Беснующиеся монахи смолкли и столь же неспешно обратили свои лица к мастеру тьмы. Вел окинул взглядом десятки устремлённых на него белёсых глаз и шумно сглотнул.
– А я тут значит это… – в полной тишине произнёс мастер тьмы. – Во-о-от.
– Смерть! – проревела толпа.
Демонолог хлопнул ладонью по спине трупа и, с силой толкнув его навстречу надвигающимся церковникам, исчез.
Едва тело успело коснуться брусчатки, как его грудная клетка с хрустом лопнула, выстрелив в воздух десятком длинных и чёрных, как смоль, протуберанцев. Спустя несколько мгновений извивающиеся щупальца накинулись на монахов, пронзая их и оставляя после себя чадящие тьмой дыры в изломанных телах.
– Ми-иша-а!
Паладин увернулся от очередного куска остро заточенной стали, который с гулом рассёк воздух прямо перед его лицом, и нанёс противнику мощный удар ногой в торс, выбив из него весь воздух и отправив в короткий полёт к остальным братьям. Блондин быстро осмотрелся и, поняв, что его уже окружили со всех сторон, перехватил меч и вонзил его между камней брусчатки. От рук паладина прямо по клинку прокатился световой импульс и растворился в земле.
Секунда. Другая.
Раздался тихий треск, и брусчатка вокруг паладина покрылась частой паутиной мелких трещин, образуя круг диаметром в пару десятков метров. Лёгкое шипение, и сквозь многочисленные трещинки полился вверх мягкий свет, который с каждым ударом сердца набирал яркость и силу. Иллюминация была настолько же красива и изящна, насколько губительна и смертоносна. Попавшие в круг света церковники медленно обращались в пепел.
– Молот. Мне нужен мой молот, – констатировал паладин, рассматривая радугу побежалостей на своём мече.
– Миша! – из облака витающего в воздухе пепла раздался голос демонолога. – Дерьмоедов видел?
– Ага, – паладин вздохнул, увидев, что клинок ещё и слегка деформировало, – кукловоды.
– Кто? Ты их знаешь?
– Неа, – блондин мотнул головой и развернулся к приближающимся противникам, – только что придумал. Но, похоже, это они тут всем заправляют. Не увидел ничего странного?
– Да тут всё странное, пожри их пустота, – мастер тьмы внезапно появился рядом с приятелем. – Твоим родственничкам мозги будто наизнанку вывернули. Ни страха, ни боли… Им на всё наплевать.
– Вот и я о чём, – хмыкнул Мишико. – Готов?
Демонолог широко улыбнулся и показал большой палец, поднятый вверх.
– Ну и славно, – хищно оскалился паладин. – Береги силы. Чувствую, они нам ещё понадобятся. ЛИШЬ ИМЯ ТВОЁ…
Глава 19
Плотная древесина дверной коробки затрещала под пальцами неизвестного, ощетиниваясь под его ладонями ёжиком щепок. Иваныч физически ощущал, как противник, сжавшись, подобно стальной пружине, готовится ринуться в атаку.
Как там учил паладин?
Представить, что сила проходит по всему телу и возвращается снова в резервуар.
Шаг навстречу.
Церковником будто выстрелили из пращи.
Полушаг в сторону.
Светящиеся когти едва мазнули по защитному кокону, но монаха по инерции протащило чуть дальше.
Сократить мышцы ног и спины.
Противник всё ещё пытается остановить своё тело и развернуться к добыче.
Слитным движением скинуть тяжеленную железку с плеча и развернуть свой корпус, придавая клинку максимально возможное ускорение напитанными силой света мышцами спины и ног. Осталось лишь чуть подкорректировать полёт меча, чтобы удар пришёлся точно по шее служителя церкви.
– Да твою же мать! – в сердцах прорычал Иваныч, когда осознал, что вместо удара по монашьей шее он при развороте задел мечом деревянную полку и пропахал остриём меча каменную стену, оставив на ней внушительную борозду.
Тем временем странный человек уже развернулся и, встав на четвереньки, приготовился к новому прыжку.
– РУ-А-А! – издав боевой клич, жаба набросилась на подставленную ей спину монаха и, перебравшись ближе к голове, принялась остервенело полосовать когтями свою жертву.
Если церковника малыш Вали как-то и замедлил, то не настолько, чтобы начинающий маг это ощутил. Слишком уж он был быстрым. И ещё эти неестественно длинные руки…
В общем, когда монах снова ринулся в атаку, Иваныч не стал ничего выдумывать и просто со всей силы ткнул остриём двуручника противнику в грудь. Меч, скрежетнув по рёбрам, прошёл грудную клетку церковника насквозь, проклюнувшись самым кончиком из его спины.
В момент удара жабу, оседлавшую загривок монаха, тряхнуло особенно сильно, и она, махнув лапой, зацепилась когтём за капюшон, стянув его вниз.
Иваныч застыл в ступоре, разглядывая безглазое, сильно тронутое разложением лицо, которое некогда принадлежало обычному человеку. Тварь захрипела, заклацала заострёнными гнилыми зубами и, схватившись рукой за клинок, потянула его, тем самым нанизывая себя всё глубже и глубже. Второй же рукой она слепо махала перед собой, пытаясь дотянуться до Павла.
Ошалевший от такого зрелища юный маг инстинктивно направил силу света в клинок. Тварь забилась, пытаясь теперь уже сдёрнуть себя с убийственной железки, по которой проходили щедрые порции силы. Спустя несколько секунд Иванычу оставалось лишь выдернуть из обугленных рук монаха свой меч и на всякий случай снести с плеч набитую пеплом голову.