Страница 39 из 53
– Вижу, – тихо ответил начинающий маг.
– Бери ведьму и дуй туда. Занимайте позицию и ждите начала. Планы в целом не изменились, так что действуем, как и договаривались, – быстро проговорил блондин. – Всё помнишь?
– Да, – без раздумий кивнул Иваныч.
– Хорошо. Подойдите ко мне, – когда ученики подошли поближе, Мишико осенил их священным знаком и скороговоркой прошептал короткий речитатив.
Девушка коротко поклонилась, произнесла слова благодарности и повторила сложенными в щёпоть пальцами символ Создателя. Павел, чуть поколебавшись, сделал всё то же самое.
– Что? – спросил начинающий маг, глядя на довольную улыбку паладина.
– Раньше я подобных жестов за тобой не замечал, – ответил Мишико.
– Их слишком много. Мне страшно, – немного помявшись, сознался Иваныч.
– Это нормально, – паладин ткнул ученика кулаком в плечо, – бесстрашные долго не живут. Главное, быть сильнее собственного страха. Не дай ему захватить твой разум, а, напротив, заставь его служить тебе. И он ещё спасёт тебя не раз.
Павел на это лишь выдохнул, собрался и кивнул.
– И помните! В здании долго не задерживайтесь. Если они ломанутся к тебе, то в тесноте помещения ты с ними точно не справишься. Тебя просто сомнут. Как закончите, сразу уходите и пробуйте затеряться среди улиц. Всё понятно? – дождавшись кивка, Мишико продолжил: – Тогда начинаем.
– Брат? – дождавшись, пока ученики скроются в указанном им доме, паладин обратился к мастеру тьмы.
– Разве я могу пропустить такое веселье? – оскалился демонолог, извлекая из широкого рукава рясы длинный изогнутый нож. – Но на многое не рассчитывай. Слишком уж я потратился там, в поле.
– А много нам и не нужно, – улыбнулся Мишико и посмотрел на вечернее небо, где прямо над ними клубились алые от попавших на них лучей заходящего светила тучи.
Раздавшийся со стороны главного здания грохот оповестил магов о том, что таранная бригада принялась за дело. Паладин удобнее перехватил рукоять клинка и начал неспешно двигаться к донжону, держась ближе к краю площади, которая представляла собой большой полукруг.
С тихим хлопком исчез и мастер тьмы.
– Лишь имя Твоё несёт свет в сердца наши, – блондин единым движением скинул с плеча массивный меч и обрушил его в страшном диагональном ударе на первую спину, развалив её на две части.
– Лишь свет Твой выжигает мрак душ наших, – три следующих взмаха двуручника забрали ещё три жизни.
Служители церковного ордена не сопротивлялись. Они даже не замечали происходящего у них за спиной, продолжая славить смерть и хохотать. Даже умирая, они не кричали, а лишь ещё пуще истерили, буквально захлёбываясь и давясь собственным булькающим смехом.
Паладина несколько обескуражил тот факт, что на него банально не обращают внимания. И он чувствовал себя не в гуще зарождающегося боя, где всё решают сила и мастерство, а на какой-то скотобойне, где приходится навечно успокаивать тех, кого ещё не так давно он считал своими братьями.
– Лишь слово Твоё определяет судьбы наши, – Мишико с каждым ударом только набирал скорость, устроив в правой части площади кровавую баню.
Вел уже резал глотки, совершенно не таясь, методично уничтожая всё живое на другой стороне площади. Если поначалу он подумывал о внезапных хаотичных наскоках на врага, то сейчас он действовал как заправский мясник, отправляя церковников на суд Его короткими скупыми движениями бритвенно острого ножа. И это ему совершенно не нравилось. Это его пугало.
– Это что ещё за дерьмо? – мастер тьмы обратил своё внимание на то, что его щиколотки скрываются в густом бледно-зелёном тумане.
И туман этот стремительно заполнял собой всю площадь и поднимался вверх. Несколько секунд, и он полностью скрыл ноги демонолога, неумолимо подбираясь к животу, а следом и к груди.
Оглушающий, резонирующий звон, раздавшийся в небесах, оповестил двух магов о том, что их ученик не пожалел силы, щедро плеснув её в “Небесный столп”.
Поплотнее укутавшись чадящим тьмой щитом, демонолог приготовился наблюдать на последствия работы Павла. Вот только в густом тумане, уже полностью скрывшим его в своём чреве, было ни демона не видно.
Х-Р-А-А!
На центр серого воинства обрушился завихрённый столп ослепляющего света.
Павел, наблюдая за происходящим из окна, находящегося на втором этаже, прищурился в ожидании яркой вспышки и громкого хлопка, но… Ничего.
Столп продолжал изливать вложенную в него силу, будто растворяясь в проклятом тумане.
– А, чёрт! – Иваныч одёрнул руку от разогревшегося украшения на его шее. – Что-то тут не так. Вот прямо совсем не так.
Когда ревущий столп света выдохся и внезапно исчез, начал редеть и гнилостный туман, оседая и расползаясь рваными клочками по территории при главном здании Герхадского баронства. И то, что обнажила зелёная хмарь на месте удара, начинающему магу не понравилось. Сильно не понравилось.
В воздухе плавно кружил остывающий пепел, неспешно укрывая собой серую брусчатку. На выжженном пустом пятаке диаметром в десяток метров находились четыре фигуры, закутанные в серые рясы. Одна из фигур покачнулась и, завалившись набок, рухнула вниз, подняв в воздух новую порцию седого пепла.
– Какого… – выдохнул Павел, глядя на то, как одна из фигур уставилась тёмным провалом капюшона прямо на него. По-птичьи склонив голову набок, человек в рясе не сводил своего взгляда с начинающего мага. Во тьме капюшона блеснуло янтарём. И от этого взгляда у Иваныча болезненно заныли зубы, а где-то в животе заворочался животный страх.
– Мали, спускайся на первый этаж и приготовься уходить, – Павел, храбрясь перед девушкой, пытался скрыть дрожь в голосе.
– А ты?
– Я тебя сейчас догоню, – дождавшись, пока юная ведьма спустится, Иваныч вновь посмотрел на замершую фигуру в сером. – Что ты за дерьмо такое, раз у меня от одного твоего вида коленки трясутся? А как тебе такое?
Р-А-Х!
Р-А-Х!
Р-А-Х!
Три перекачанных силой шара устремились к странной группе.
Прошедшая через тело сила смыла собой страх и боль, оставив после себя ощущение лёгкой эйфории.
– Ну и святых отцов без подарков не оставим! – оскалился Павел, щедро раскидав ещё десяток шаров по серому воинству. Не тронул он только те участки, где должны были быть его учителя.
– Да твою же мать! – в сердцах выкрикнул Иваныч, пытаясь пропихнуть ткань рясы между шеей и украшением, чтобы хоть как то оградить обожжённую кожу от подарка церковного ордена. – Проклятая каменюка!
Щёлк!
На раскалённом ошейнике появилась крохотная трещинка.
Но юный маг этого не заметил. Он закусил губу и до рези в единственном глазу всматривался в результат своей работы.
На обычных монахах плетение отработало как надо, отправив на суд Создателя едва ли не четверть всей толпы. Об этом говорили разбросанные по площади части тел, заполонивший воздух пепел да яркие искры, которые, подобно рою диких ос, бросались на последователей церковного ордена.
С теми же плетениями, которые Павел отправил странной группе, вновь творилась какая-то чертовщина.
Ослепляющий белый свет, который должен был рваться во все стороны во время взрыва, круша и испепеляя всё на своём пути, был тусклым и, скорее, изумрудным. Едва слышные хлопки оповестили юного мага о том, что серьёзных разрушений тоже ждать не стоит. А мерцающее облако искр и вовсе потухло при столкновении с возникшим над безмолвными монахами куполом из мёртвенно-бледного света.
Странные фигуры в серых рясах, казалось, и вовсе не шелохнулись. Лишь один из служителей слегка пошатнулся, но устоял на ногах.
Человек с янтарными глазами всё так же не сводил взгляда с юного мага. Два других монаха повернули свои головы в разные стороны площади. Как раз где-то там должны были находиться его учителя.
Вдруг шелохнулся обладатель пугающего взгляда. Его рука медленно поползла вверх и остановила своё движение, указывая точно на окно, в тёмном проёме которого скрывался начинающий маг. Во мраке капюшона вновь полыхнуло янтарём, и несколько десятков служителей церкви, словно по беззвучной команде, повернули свои безжизненные лица в сторону юного мага.