Охота за тенью

В тишине закрыла дверь и со свертком в руках спустилась вниз по лестнице. Думаю, хозяин заметит пропажу этого покрывала. Скажу, что купила и оплачу.

Я ушла за околицы, через поля и за рощу, не желая, чтобы кто-то видел пламя. Там и наломала нужный запас сухостоя для костра.

Змею испепелила простым прикосновением, превратив в угольки за один удар сердца. Понятно, что виновата не она, а наложивший проклятие маг, но разжигать костёр ради какой-то гадины я не собиралась.

Все это время меня не покидало чувство повторения. Раскладывая ветви, я не глядя потянулась рукой вправо, за флаконом огненного эликсира. Только потом поняла, что ещё не вытащила его из кармана. Зажгла огонь, он не сразу разгорелся, и я снова подумала, что это нормально, на сырой-то после оттепели земле. И только потом в оцепенении пощупала почву пальцами. Абсолютно сухая.

Свёрток тоже разворачивать не стала. Так и стояла, глядя как его постепенно обнимает и скрывает огонь. Потом прижала ладонь к груди, даже сквозь куртку почувствовав, как сердце ходит ходуном.

Да что со мной? Неужели я настолько боюсь остаться одна? Едва ли не трясёт…

Я стояла как в полусне, глядя на белый дым, и голова была пуста от мыслей. Огонь разгорался, плясал на ветвях, словно иглами вонзаясь в дымные клубы. А потом меня как-то разом накрыло.

…Тот костёр был давно. Помню его плохо. И помнить не хочу. Тот костёр был больше, дым от него лез в горло, из-за чего меня душили слёзы. И тяжесть клонила к земле.

***

Хватка чужих рук на шее просто мёртвая, и это не метафора. Над ухом раздается надсадное хрипение, чужие волосы щекочут лицо и лезут в глаза, заставляя меня отплёвываться. К спине прильнуло холодное тело. Но я не разжимаю ответной хватки на горле нечисти.

Мои ноги скребут по каменному полу, но мы обе упёрлись в стоящий позади саркофаг, и дальше пятиться некуда. Ситуация патовая: я не могу ударить её, потому что для этого нужно отпустить её шею и дотянуться до оружия. А она, пока я держу, не может меня укусить.

Я хватаю покрепче, резко наклоняюсь вместе с ней, а потом разгибаюсь и бью её затылком о камень. Ещё раз. И ещё, изо всей силы. Из её глотки вырывается стон, хватка ослабевает, и я разрываю её, кувырком уйдя в сторону.

Упыриха набрасывается сзади, но я отбрасываю её пинком и с места бегу по склепу туда, где раньше был выход, прыгая по каменным обломкам.

Сейчас вторая половина склепа в подвале разрушена, потолка и верхней части стен нет, а на месте входа лишь груда расколотых камней из остатков стены. Понятия не имею, что за маг тут в своё время веселился, но теперь мне очень на руку эти завалы. Я через них перепрыгиваю, а мёртвая спотыкается.

Под ночным небом останавливаюсь, переводя дыхание, и жду её. Она уже не бежит, а крадётся, приволакивая правую ногу.

Взмах кинжалом, удар, уход и удар сзади, под основание черепа. Она падает на пол и больше не движется. Путаные тёмные волосы застыли, как брошенная рваная ткань.

-Ты понимаешь, что она могла тебя убить? – Спрашивает меня голос, раздающийся с замковой стены.

-Меня много кто в последнее время пытается убить. – Язвительно говорю я, не поднимая головы. Как обычно, он оставляет мое замечание без внимания. Отчего оно кажется ещё более глупым.

-Я видел, как ты медлишь с ударом. Ты могла покончить с заданием ещё внутри. А вместо этого позволила себя придушить, а потом играла в догонялки. Не надейся: эта не споткнётся, сама себе шею не свернёт.

Он ждёт ответа, пока я отряхиваюсь от пыли.

Я говорила с её родными. Девушка умерла совсем недавно. Ещё молодая и такая красивая. Играла на флейте, танцевала и при этом могла обыграть в шахматы кого угодно. Её могло ждать такое будущее, а вместо этого… И даже после смерти ей не дали покоя. Проклятие отвергнутого жениха, наложенное при жизни, привело к тому, что однажды склеп обнаружили открытым, а её сбежавшей в старый замок. Может, что-то в ней ещё осталось, отчего покойница не пошла к жилью добывать еду, а поспешила спрятаться. Бить её было всё равно, что бить живую. И пока она всерьёз не попыталась меня сожрать, я не могла заставить себя выполнить задание. К тому же…

-…она похожа на мою сестру. – Закончила я вслух.

Вопрос прошлого и моей семьи у нас не поднимался ни разу. Я не хотела обсуждать, он тоже в душу не лез. И сейчас тоже не продолжает тему.

-Я понимаю. Правда, понимаю. Но и тебе нужно понять кое-что. Она была живой и юной, но этого не вернуть. Теперь это нечисть, и от прежней жизни осталось лишь тело. Никакой жалости оно не стоит. Жалость тебе вообще вряд ли пригодится.

Наше с ним общение давно свелось к такой схеме: он поучает, а я вяло отговариваюсь, в основном для вида и не по делу. На самом деле я слушаю его внимательно и верю каждому слову. Просто выслушивать наставления молча, не вставив ни слова, не дает мой гонор.

-Кто не знает жалости, тот её и не заслуживает. – Бурчу я фразу, прочитанную в книге.

Однако от него не отделаешься крылатыми выражениями.

-Это лишь одна сторона правды. А есть и другая: жалость не поможет, если ты узнаешь в чудовище знакомого человека. Или даже дорогого человека. Твоя жалость только поможет ему тебя убить.

На это я не нашлась, что ответить. А он, склонившись над провалом, коим для него является подвал, продолжает:

-Лучше, чтобы никогда не пришлось пережить такое. Но никто не знает будущего. Ты должна быть готова ко всему. Даже к тому, что придётся убить кого-то, на кого не мыслишь даже замахнуться. Потому что смерть для него будет лучшим выходом. Забудь о сомнениях. Забудь о лишней жалости.

Я вытираю лезвие меча пыльным покрывалом, брошенным когда-то на пол. Тогда я не знала о существовании Браша, иначе сразу упомянула бы его. А сейчас не сразу решаюсь спросить.

-Но ведь даже с нечистью, если она разумна, можно договориться? Я не говорю об упырях. – Я махнула в сторону застывшего тела. – Но нечисть бывает разной. Понимаю, что исключения редкие. Но… Нам рассказывали о трактире Дедушки Ива. Это правда? Там за стойкой сидит старый лич, и строго следит за порядком. И под его крышей никто не может убить другого, даже охотник. И нечисть может развлекаться там, как обычные люди в обычном кабаке.

-Тех, кто сорвётся, хозяин убирает сам, потому что ценит репутацию. И кто попало туда не ходит. Это нечисть, которая раньше была кем-то из людей, и помнит это. Но никто из них не был охотником.

Он наклоняется ниже и строго чеканит:

-Любая смерть лучше участи охотника, обращённого в нечисть. Запомни это. Если встретишь такого, убей не задумываясь. Хельдин… – Он делает паузу, и я поднимаю глаза.

-Хельдин, я хочу быть в тебе уверен. Я хочу точно знать, что в случае чего, ты придёшь и мне на помощь.

-То есть… убью. – Не веря своим ушам, переспрашиваю я.

-Да. Ты должна будешь меня убить. Поклянись, что так и сделаешь. Ну? – Надавил он.

-Клянусь. – Тихо роняю я.

Он удовлетворённо кивает и скрывается за камнями.

-Урок окончен. Уберись здесь, и иди ужинать. Только не копошись. Ждать не буду.

Я знаю, что если задержусь, то ужин, приготовленный в приютившем нас доме, могу уже не увидеть. Голодный охотник ест быстро и много, а если ученица опоздала и ей осталась пара надкушенных помидор, это её проблемы. Но с места не двигаюсь. Наоборот, приваливаюсь спиной к стене.