Охота за тенью

Открытие оказалось неприятным. Будто узнать, что при строительстве родного дома в фундамент замуровали живое существо.

Ястреб вновь заговорил.

-Пытка - тяжёлый процесс. Но порой только так можно получить знания, способные спасти чью-то жизнь. Это становится вынужденной мерой. К ней стараются не прибегать, но она есть. Помни об этом.

И вот ещё что. Не вздумай даже на миг поверить, что варлак был прав насчет тебя.

-Постараюсь. – Я медленно кивнула.

Приходится признать, что всё было сделано правильно. Хран обрекал жертв на то же самое. Ведь ритуал, пьющий силу из тела, вытягивает её, по ощущениям поедая плоть мелкими зубами. Хран получил то, что заслужил сам…

Устремила взгляд туда же, куда смотрел Рен. Уходящий на холмы лес, синеющий вдалеке. Я могла думать лишь о том, что здесь столько девочек нашли жуткую смерть, и никому до этого не будет дела. Сгинули без следа, как в проруби зимой. Не всех будут оплакивать. И никто не узнает, что с ними стало.

Останутся одними из многих, пропавших без вести. Ещё одни ушедшие вслед за водой.

Вампир внизу пошевелился. Осмелился взять скрипку в руки и какое-то время смотрел на неё, крепко задумавшись. Потом медленно положил основание себе на плечо, склонил голову.

И заиграл.

Мне от неожиданности показалось, что он уловил мои собственные мысли. Эту мелодию я никогда ещё не слышала. Она началась тихо и спокойно, но её задумчивый голос словно бы сразу приблизил увядающую осень. И чем дальше я её слушала, тем печальней она оказывалась.

Не тоскливая, скорей трагичная… Но это были мои, безмолвные мрачные мысли. Это была песня о погибших девушках.

Скрипка говорила о них, словно сама переживала их гибель. Чувствовала страх и беспомощность, и не могла понять такой несправедливости. Она словно пела им, укачивала, обещая, что всё скоро закончится.

Мелодия сменилась, словно переживая агонию и то недолгое, но яростное желание жить в последний момент под занесёнными ножами. Ускорилась с отчаянным ожесточением и утихла вместе с чужой жизнью. Снова запела успокаивающе. Кончилось… всё кончилось.

Замедлилась, понизила тон и замолчала.

Я всё-таки не выдержала. Когда он закончил играть, я сидела на полу под окном, спиной к стене и сжавшись в комок, спрятала лицо в коленях. Слишком много. Слишком тяжело. А я не бездушная нежить, я человек… Всяким эмоциям нужно найти хоть какой-то выход.

***

Сомкнуть глаз не удалось до самого вечера. Я так и сидела, молча раскачиваясь вперёд-назад и свесив волосы до пола. Нервы понемногу успокаивались.

Крылья захлопали, и в подоконник над головой вонзились крепкие когти.

-Заканчивай. Всему своё время и место. Да, тяжёлое дело, да, вымоталась. Но рано расслабляться.

Я повернула голову и покосилась на него одним глазом.

-А может, я только настроилась на то, чтобы поваляться по полу и побиться о стену головой?

- Милые планы, вот только у тебя не закончено дело. Нужно убедиться, что всё в порядке. И проверить, что у некроманта с собой было интересного: он ведь самое ценное наверняка уволок с собой. Найдешь это самое интересное, и тогда можешь считать дело закрытым. А сейчас приведи себя в порядок.

-Ни минуты покоя. – Проворчала я, но встала.

Так. Пора приступать… Я помассировала виски и села на кровать. Потянувшись за спину, извлекла из ножен кинжал, и задержав перед лицом, внимательно изучила лезвие.

Именно этим оружием некромант заклинал Рена, и я очень надеялась, что когда кинжал вернулся ко мне, след с него не стёрся. И может помочь.

Карта растянулась по полу от кровати до стены; исписанная примечаниями, красочная и очень подробная. Стоила она немало: в четырёх точках нарисованного материка имелись отметки, привязанные к реальным местам, расположенным соответственно.

Я устроилась у края карты, скрестила и поджала под себя ноги. И сжав в ладонях рукоять, прикрыла глаза. Вдохнула и выдохнула пару раз, призывая сосредоточение. И мыслями погрузилась в темноту.

Слова даже не пришлось вспоминать - они уже были в сознании. Я опустила голову и тихо заговорила, переходя на полушёпот.

-Torotos venum asira, venum mana, vena laos…

Вокруг сгустилась темнота, и иногда где-то внизу вспыхивал едва различимый огонёк. Но сразу же угасал, не давая толком себя увидеть. Пусть. Не я должна его искать.

Я занесла кинжал над картой и стала медленно водить им из стороны в сторону. Он стал тяжелеть в руках, и я опускалась ниже.

Клинок нацелился в некую точку и словно живой дёрнулся в руках. С лёгким стуком уткнулся в карту. Я открыла глаза.

Что получилось?

Остриё указывало в скопление рощ и лесочков, не чета громадным массивам вроде Синего или Драконьего. Где-то там затерялась пара деревень, настолько неважных, что их названия даже не стали писать, указав лишь место расположения. Что ж. Примерный результат лучше, чем ничего.

Я нашла на карте Тавер и прикинула расстояние, измерив между указательным и большим пальцем. Около недели? Может меньше, если поспешить. А от Инарты? Я померила ещё раз. Чуть больше. Может, на два-три дня пути.

Свернула карту и убрала в потайной карман внутри сумки. Кинжал вернулся на место за спиной, а я начала по совету ястреба приводить себя в порядок.

В зеркало даже не стала смотреть. Вымылась как есть, холодной водой, чтобы как следует взбодриться. Убрала волосы в хвост, сменила одежду. За неимением других чистых, надела синюю атласную рубашку. Поняла, что невероятно хочу есть и спустилась вниз.

Выслушав, притихший трактирщик, старающийся лишний раз не смотреть в мою сторону, кивнул и попросил подождать, пока готовится.

-Вчера закупились, а с утра снедь разлетелась, готовой ещё нет. – Оправдался он.

Я пожала плечами и присела у стойки. Мужчина подал мне для ожидания кружку морса и поспешил уйти на кухню. Я какое-то время сидела, прикладывая холодный глиняный бок то к щекам, то к разгорячённому лбу. Но в пустом зале оказалось уныло. Выйду, подышу и посмотрю на солнце, пока ещё не село.

Я остановилась у невысокого частокола, изучая багряного цвета закат. Похоже, завтра будет сильный ветер…

Справа, со стороны Рена неслась замысловатая, танцующая мелодия, похожая на пустынные дудочки или волынки. Не помню, на чём там играют…

«Осваивается полным ходом». – Прислушалась я.

На углу собралась стайка мальчишек, привлеченная игрой. Рен заметил их и прервался, поудобнее переложив инструмент на плече.

-Дядя, а дядя? – Громко позвал кто-то из детей. – А правда, что у вас струны из кошачьих жилок сделаны?

Музыканта едва не перекосило. Я прыснула. Но Лаурен быстро нашёлся с ответом. Его улыбкой можно было резать хлеб.

-Конечно нет, дитятко! Зачем мне какие-то кошки. Хозяин этих жилок слишком много спрашивал!

Кто-то завопил, остальная гурьба подхватила и бросилась врассыпную. Впрочем, убежали они до соседнего двора. Там ребятишки задержались, вставая на цыпочки, и подталкивая друг друга локтями. Интересно ведь, живой вампир, да ещё музыкант!

-Люблю детей; они такие вкусные… – Пробормотал он, задумчиво поправляя колку.

Я понаблюдала за ним и заметила.

-Знаешь, тебя с таким талантом в давние века сожгли бы на костре.

Он обернулся со смешком.

-Я это от ведьмы слышу?

-Уел. – Согласилась я, обернувшись. К таверне приближались две знакомые фигуры.

Теперь у них поменялись роли: Браш едва передвигал ноги и словно хмуро считал про себя шаги, оставшиеся до постели. Аден же шёл едва не вприпрыжку, с интересом оглядываясь по сторонам. Сразу видно, кто бодрящего зелья хлебнул.