Страница 57 из 104
– Я не обижаюсь, papa, не обижаюсь, – засмеялся незадачливый жених. – Обычно вы обзываете меня и круче в гневе!
Все рассмеялись, после чего Константин, желая похвастаться своими достижениями, от души похлопал старшего сына по плечу.
– Что ж, – весело заговорил старый князь, прижимая его к себе. – А я на днях нашёл для своего Давида настоящую царицу Тамару! Шота Руставели38 позавидовал бы!..
Саломее показалось, что земля потрескалась у ног, и, задыхаясь от чувств, она подняла глаза на Давида, не в силах противостоять отчаянию. Вокруг них толпились люди, но он, почувствовав всю глубину её смятения, всё равно посмотрел в ответ долгим и пламенным взглядом. Взоры их кричали, но лица оставались каменными.
– Ещё ничего не решено, – заспорил с отцом Давид, но тот в упор его не замечал. – Не преувеличивайте, Константин Сосоевич…
– И где же ты нашёл такое сокровище? – недовольно покряхтел Торнике, не придавая значения недовольству племянника. – Почему я ничего об этом не знал?
– Я не говорил никому, потому что не хотел спугнуть удачу, – похвастался счастливый отец, – пока её родители ещё не дали согласия. Но ханума вчера у меня была. С хорошими вестями она к нам пожаловала, друзья! С хорошими!..
– За это и правда стоит выпить, – покачал головой Георгий и, взяв в руки стакан, обернулся к Вано: – Эх, швило, мне не деньги жалко, а тебя. Долго ты так будешь слоняться без дела?
Вано в очередной раз отшутился, когда их старики чокнулись и выпили под какой-то громкий тост за счастье молодых. А Саломе сидела, всматриваясь в одну точку, и всё думала, думала, думала…
– Вы бы её только видели!.. Она из Тифлиса. Из очень уважаемой семьи. Дочь свояченицы моего троюродного брата, – фальцетом загорланил Константин. – Она прекрасно воспитана, умна, поклонников водилось немерено, но ни один даже тёплого жеста от неё не удостоился!.. Лучшую жену для моего швили и представить сложно!
– Главное, чтобы смогла родить здоровых внуков, – отпил вина завистливый дядя. – А остальное – неважно. Как стерпится, так и слюбится.
Саломея вздрогнула, нервно рассмеявшись. А чего она, право слово, хотела? Неужели позорная игра, которой они с Давидом предавались с таким азартом, будто она будет длиться вечность, могла иметь иной конец? Ведь они с самого начала знали, что обречены. Разве она не догадывалась, что этот роковой момент когда-нибудь обязательно наступит? Что ему в один прекрасный день, так или иначе, придётся жениться? Но… что же делать дальше? Посмела бы она встречаться с чужим мужем? Красть его у законной супруги?!
– Я прошу простить меня, но Валентина Георгиевна совсем одна в своей комнате. Мне следует проведать её. Вдруг моей милой сестре что-то понадобится?
Молодая женщина собрала всю решимость в кулак и, поднявшись из-за стола, откланялась. Давид не сводил с неё глаз, и она это видела, но всё равно не поднимала головы, пока не свернула за угол. На нервах Саломе успела убежать довольно далеко, но силы всё же покинули её у лестницы, и она сползла вниз по стенке, пока старый князь Циклаури всё расписывал и расписывал друзьям достоинства своей будущей невестки.
Она ревновала к ней. Боже, как она ревновала!.. Эта девица ещё даже не появилась, а уже вызывала в сердце ураган и бурю неизведанных доселе чувств. Что же будет, если – или всё же когда?! – он всё-таки женится? Она не заставит себя прийти на их свадьбу и улыбаться, и делать вид!.. Нет-нет! Хватит – сколько все измывались над её волей!..
– Ты выдаёшь себя, чемо сицоцхле 39 – улыбнулся под ухом неизвестный, но Саломе безошибочно узнала в нём возлюбленного. – Могла бы немного подождать…
Давид подхватил её под руки, когда, с трудом поднявшись, она засеменила прочь от лестницы и чуть не сшибла его с ног за поворотом.
Она видела, что он улыбался радостно и даже счастливо, и тотчас же связала это с его будущей женитьбой. Гнев закипел в ней с новой силой.
– А ты? – прыснула несчастная. – Ты не сглупил, пустившись за мной следом?
Она сделала настойчивую попытку уйти, но Давид не позволил ей этого – увёл чуть дальше от гостиной и впечатал в стену с такой силой, что она так и не смогла увернуться.
– Зачем вы это сделали, ваше сиятельство? – Не в силах отбиться, Саломе решила ранить его словами. – Что вы делаете здесь, когда могли бы обсуждать с отцом детали будущей помолвки? Да и как ваша скромница и разумница из Тифлиса отнесётся к вашему богатому любовному прошлому? Вы об этом ещё не думали?
– Вы ревнуете, Саломея Георгиевна? – не без удовольствия заметил Давид и потянулся к её губам, но она прикрыла их ладонью.
– Какая разница? – Голос её дрогнул, когда она попыталась съязвить, а в уголках глаз снова появились слёзы. – Какая разница, что думает замужняя любовница, когда вам предлагают брак с тифлисской жемчужиной?
– Сакварело40, – беззвучно рассмеялся лейб-гвардеец, честно дослушал её горькую тираду до конца и всё-таки оставил на её шее поцелуй. На этот раз она не воспротивилась. – Я взрослый человек и сам могу решить, когда и на ком мне жениться. Я не дамся им так просто.
– Но ты не должен быть столь легкомысленным! – Внезапно она стала всхлипывать, как семилетняя девчонка. – Тебе нужно жениться! Где ты найдёшь лучше? Тебе следует завести свою семью, детей!..
– Саломе…
– И, в конце концов, ты не можешь всю жизнь скрываться со мной по подсобкам школ! Как долго это будет продолжаться?
– Послушай меня внимательно. – Устав от её агонии, он окончательно перешёл на шёпот. – Я готов хоть всю жизнь скрываться по подсобкам, но я ни за что не оставлю свою настоящую царицу Тамару!
Саломе осеклась на полуслове и не стала больше говорить. Ей хотелось только слушать, слушать, слушать!..
– Я буду твоим Сослан-Давидом41, – засиял её Давид, и она расплылась в глупой улыбке. – Он ведь дождался свою царицу, отвоевав её у первого мужа. Дождусь и я!.. Недаром ведь тёзки?
***
Шалико знал, на что шёл, когда приглашал всех в «Ахтамар». Легендарный трактир, известный на весь Ахалкалаки своей атмосферой, развязывавшей самые неразговорчивые языки, пришёл ему на ум не сразу, но довольно быстро закрепился в его юном, пронырливом сознании. Если Пето Гочаевич никогда не выболтает своих секретов в здравом уме, то, быть может, он сделает это слегка подшофе?
А быть может, и не слегка?..
Трактир был многолюдным местом. Даже в дневное время, когда посетителей в «Атхамар» не принимали, в нём царило оживление, которому завидовали все ахалкалакские кабаки. Славой духан42 пользовался оглушительной, пусть это слово не всегда означало только одно хорошее. Здесь праздновали именины и мстили за неверность жён, изменяли супругам и приятно проводили время. Лучшее место для подобной встречи и придумать сложно, не так ли?
– Какой романтикой отсюда веет, друзья!.. – присвистнул Вано, возглавляя их процессию. – Всегда любил «Ахтамар» за это.
Ахалкалакский духан и правда знал, как угодить своим посетителям. Приглушённое пламя свечей располагало к доверительным разговорам, а живая музыка – иногда лирическая, но зачастую танцевальная – никогда не утихала. У самого входа стояли массивные колонны, похожие на решётки, от которых веяло стариной и таинственностью. Круглые, преимущественно деревянные столики, разбросанные по всему помещению, куда гости спускались по длинной витиеватой лестнице, и декоративные кувшины, а также ковры на стенах прекрасно дополняли картину.
Молодые люди выбрали самый большой и вместительный стол в углу, за которым и поместились в ожидании трактирщика. Когда тот явился, Давид, как настоящий старший брат, увёл старика в сторону, шепнул ему пару слов на ухо и вложил в ладонь несколько шершавых. Шалико возмутился, что дзма не дождался, пока он сделает это сам.
38
Шота Руставели – грузинский мыслитель и поэт
39
Чемо сицоцхле (груз.) – жизнь моя
40
Сакварело (груз.) – любимая
41
Сослан-Давид – второй муж царицы Тамары
42
Духан – трактир на Кавказе