Картвелеби. Книга первая

– Какая удачная задумка – женить вашего кузена на моей свояченице, не так ли? – немного погодя спросил княжеский зять и невинно улыбнулся. – Две наши семьи породнятся по-настоящему… Правда, Шалико Константинович расстроится. Он ведь так привязан к своей подруге! Обидно отдавать её другому юноше…

Этого стоило ожидать! Давид раздражённо отбросил сигару, загасил её туфлей и с неприкрытым презрением посмотрел на мужа Саломеи.

– Скажите честно, что у вас на уме, Пето Гочаевич? – спросил он нервно. – Зачем вы ведёте эти странные разговоры? Какова ваша цель?

– Цель? – развёл руками оппонент, от души наслаждаясь хорошо выверенной игрой. – Какая у меня может быть цель, Давид Константинович? Я, в отличие от вас, предельно честен со всеми. Не допустите, чтобы ваш брат заглядывался на чужую жену и страдал вдали от неё.

Молодой князь изменился в лице, вытянулся во весь рост и посмотрел на Пето то ли пренебрежительно, то ли надменно. Впрочем, того это совсем не смутило, и он продолжил говорить, как будто они обсуждали зарезанного в честь Торнике Сосоевича барашка, а не супружеские измены.

– Как ваша спина? Вы получили такие сильные ожоги при пожаре! Я надеюсь, Матвей Иосифович смог их обезболить?

Лейб-гвардеец демонстративно фыркнул, что немного задело Пето. Он отбросил маску:

– Знаете что, генацвале? Вы называете меня отвратительным человеком и вините в том, что Саломея Георгиевна, а вместе с ней и вы, столь несчастны, но… я действительно хочу вам помочь. Кто, как не она, залечит раны на вашей спине? Кто сможет одним ласковым словом унять вашу боль?

С каждой минутой всё интереснее!.. Циклаури-старший надрывисто рассмеялся, не в силах понять столь пространных речей. Голова от них просто раскалывалась!

– Что вы хотите? Я не понимаю! – пробормотал он утомлённо и опёрся всем телом о перила балкона. – Вы не можете просить, чтобы я просто взял и…

– Именно это я и предлагаю, ваше сиятельство, – бесцеремонно отрезал муж и подошёл к потенциальному любовнику своей жены вплотную. Вот будет скандал, если их подслушают! – Вы и она… вы так настрадались при пожаре! Вы не видели себя со стороны. Сколько боли читалось и в её, и в ваших глазах! Вам нужно с этим покончить.

– Что? – истерично расхохотался Давид, нервы которого сдали. – Как такое пришло вам в голову? Я – офицер, человек чести, лейб-гвардеец…

– Георгий Шакроевич, – спокойно перебил его Пето, прикрыв веки от усталости, – хочет внуков. Да поскорее… с этим вы, надеюсь, справитесь, милостивый государь? Я могу на вас рассчитывать?

– Но почему вы сами не попытаетесь, – нахмурил брови князь, – подарить… внуков?

Ломинадзе дружески потрепал Давида по плечу и ещё неприличнее оскалился:

– А зачем мне напрягаться, если вам это только в радость? Сил моих нет смотреть на ваши страдания!.. – Он рассмеялся исподтишка и возобновил разговор, пока собеседник не пришёл в себя. – Да ладно вам, Давид Константинович! Бросьте это всё… офицер, человек чести! Мы оба знаем, что у нас только один путь. Не мучайте ни себя, ни мою жену. Да и мне помогите! Подадим друг другу руку помощи.

Давид активно захлопал длинными чёрными ресницами, но язык во рту так и прилип к нёбу, и он не сдержал тревожного смешка.

– Так… – судорожно облизнул он губы. – Мне и правда можно?

Пето еле заметно улыбнулся:

– Нужно, любезный, нужно!

Повисла оглушительная тишина, но Давид так и не заставил себя попрощаться с зятем Георгия так, как того требовали приличия. Хотя какие приличия, после всего-то сказанного?..

К счастью, Пето не стал многого от него требовать – по крайней мере, не сейчас! – и вернулся в гостиную к тестю, оставив молодого князя обдумывать свои дальнейшие действия.

Голова лейб-гвардейца гудела и разрывалась, и он схватился за волосы, восстанавливая сбившееся дыхание. Знал ли он?!.. Мог ли он предположить, что когда-нибудь чей-то муж сделает ему подобное предложение? И ладно, если бы чей-то там!.. Но муж Саломе!

Саломе!.. С момента её свадьбы он даже мечтал о ней втихомолку, а теперь Пето Гочаевич приходит к нему и преподносит всё на блюдечке? Просит и чуть ли не слёзно умоляет «подарить старому князю внуков»?! Да в какой дешёвый спектакль его только что занесло?

Давид сделал несколько обрывистых вздохов и, схватив стакан с водой с круглого столика за спиной, осушил его двумя глотками.

Саломе, Саломе, Саломе… Бесконечно красивая, бесконечно далёкая и непреступная Саломе. Та девушка, которую он носил бы на руках… его детская мечта, желанная и неизведанная, и вдруг… так близко? Так близко, что хоть поддайся вперёд и возьми?

Как такое стало явью? В их-то обществе?

И офицерская честь, и звание, и репутация… как он мог пасть так низко, пойти на столь отвратительный сговор с её мужем? Это хуже, чем если бы он решился на такое без его согласия! Разве мог он?

Мог ли?..

«Да ладно вам, Давид Константинович! – зазвенел в голове металлический голос Пето. – Бросьте это всё… офицер, человек чести! Помогите мне, а я – вам…».

Собственные размышления загнали мужчину в тупик. Он развернулся к гостиной и случайно увидел, как Ломинадзе ему подмигнул. Пето зазывно рассмеялся и, держа бокал с вином в руках, нарочито выпил из него, как бы приговаривая: «За твоё здоровье, генацвале!»

Давид неторопливо вернулся на прежнее место за перилами и улыбнулся. Широко. Искренне. С душой.

***

Пето хитро подкручивал смоляные усы, видя перед собой ошарашенное лицо Давида Константиновича, и это зрелище до сих пор доставляло ему безграничное удовольствие. Он стучал кончиками пальцев о единственный деревянный стол у Андрея дома и вполуха слушал друзей. В реальность его вернула Катерина Петровна, то и дело действовавшая ему на нервы. Похоже, кто-то обязательно должен испортить ему настроение!

– Осторожнее, глупая! – прикрикнул он на непутёвую девицу, когда она, проходя мимо с подносом в руках, чуть не выронила его содержимое на костюм Резо, который стоил целое состояние и точно бы не отмылся так просто. – Сама потом будешь возмещать его стоимость!

Небесные глаза Катеньки наполнились слезами. Она застыла, низко понурив голову, и так сильно зажмурилась, будто он и правда собирался избить её. В народе все знали, что дома отец частенько поколачивал Катеньку и её младших, из-за чего она вздрагивала от малейшего проявления мужского гнева. Сам Андрей старался как можно меньше повышать на неё голос, поэтому не очень одобрительно глянул на друга.

– Брось, генацвале, – вступился за прислугу хозяин, чем ещё больше разозлил товарища. Зачем он должен считаться с чувствами какой-то девчонки? – Чистота костюма нашего любезного друга – это проблема его жены, а не твоя.

– Давайте сюда ваш кофий, Катенька, – галантно улыбнулся девушке Вано и забрал у неё из рук поднос. Она просияла, а когда передавала ему кофейную кружку, так сильно зарумянилась, что все – и даже Пето! – заметили её смущение. – Ах, какой вкусный! Да ещё и с пенкой… у вас золотые руки, дорогая!

– На здоровье, – по-девичьи смешалась Катя и, присев в реверансе, быстрым шагом скрылась на лестнице. Впрочем, её румяное личико то и дело показывалось из-за угла, но исчезало, как только Вано, что-то увлечённо рассказывая Резо, случайно поворачивался в её сторону. Так маленькую шпионку довольно быстро рассекретили.

– Кажется, ты всерьёз полюбился нашей Катеньке, – подмигнул молодому князю Резо. – Девочка глаза с пола поднять стесняется!

– Такое случается, – добродушно рассмеялся Вано, сделав ещё один глоток Катенькиного кофе, – с молодыми девушками. А я слишком высоко ценю свою свободу, чтобы обращать на это внимание. Но кофе и правда очень ароматный!

– Всё верно, – подхватил снисходительный тон приятеля Андрей. – Конечно, она выбрала тебя. Пето дерёт её, как сидорову козу, я – хозяин, и благодарность ко мне перекрывает все остальные чувства, а Резо… скажем так, не совсем в её вкусе.

– А что со мной не так? – театрально возмутился товарищ, приглаживая свой огромный пивной живот. – Я в самом расцвете лет!..