Страница 59 из 68
Только додумала эту мысль, как слева подуло и я услышала знакомый женский голос.
— Я же говорила, что найду тебя.
Ворянка стояла в снегу во всей красе, с рыжими косами, большими светлыми глазами и хищной улыбкой, которая сверкает белоснежными зубами. Подол льняного сарафана не по погоде расплылся лужей по снегу, а телогрейка без рукавов сделал её похожей на какую-то лесную знахарку.
По мне прокатился озноб. Вот она, предводительница навья, но может обереги Окамира и в этот раз выдержат её натиск?
— Я, как видишь, не пряталась, — ответила я.
Глаза Ворянки сверкнули, а улыбка стала шире.
— Что, решила добровольно отдать мне свою силу? Обещаю, тебе не будет больно.
Я покачала головой.
— Не за этим я пришла.
— В самом деле? — наигранно удивилась Ворянка и без хруста пошла по снегу вокруг меня. — Зачем же добыча может прийти к хищнику, кроме как не за тем, чтобы стать обедом?
— Например, чтобы поговорить, — ответила я. — И договорится.
Изогнутые брови Ворянки взлетели на лоб, голова её запрокинулась и лес заполнился её гортанным хохотом. Она смеялась жутко и долго, а эхо разлетелось повсюду, отдаваясь вдали на разные лады. Словно это её приспешники поддакивают со всех сторон.
Когда она замолчала, мне показалось, тишина обрушилась, как водопад и придавила всей массой к снегу. Возможно, это какое-то воздействие Ворянки, но от этой тишины зазвенело в ушах. Звон нарастал, из комариного писка постепенно превращаясь в гул. Он становился все громче, а когда в моей голове задребезжало, я зажала уши ладонями и проорала, что есть мочи:
— Хватит! Стой! Хватит!
Крик мой утонул в море звука. Ворянка стояла передо мной, прямая и довольная, на её лице оскалилась победная улыбка, а глаза — как две светящиеся точки. Звук пронизывал меня, как стрелы, выпущенные попеременно и с разных сторон, я корчилась и кусала губы, пытаясь, куда-нибудь деться. Но разве можно спрятаться от звука? А Ворянка развела руки и пошевелила длинными пальцами, сквозь всеобъемлющий звон я расслышала её слова:
— Выходите, мои голодные. Выходите, выходите…
После этого прямо из воздуха начали выступать фигуры. Темные, долговязые. Они напоминали призраков, которые много лет пытались прорваться сквозь незримую стену, а теперь когда она пала, со спокойствием и неизбежностью идут к своей цели. И если раньше от них меня защищал барьер, созданный некомпетентностью Ворянки в волшбе, то сейчас на мне лишь обереги Окамира, и кто знает, как долго они выдержат натиск такой массы.
— Идите, мои иссушенные… — продолжала подначивать их Ворянка, а я озиралась, видя, как навье окружает меня плотным кольцом, и понимала, что встряла по полной.
Раньше я только слышала о навье от других, а Ворянка на них не очень похожа и выглядит скорее, как холодоустойчивая девушка. Ну, когда не превращается в долговязую и изломанную страшилищу, с горящими белесым светом глазами и не пытается выпить мою силу. Теперь же я навье вижу воочию, и их темный облик с белыми огнями вместо глаз вызывает крупные холодные мурашки по всей спине до самой пятой точки. Навье качается и приближается медленно и неумолимо, кто-то из них даже вытянул руки, как зомби из старых фильмов. Жуть.
Я инстинктивно прижала к груди кулаки, продолжая судорожно вертеть головой в поисках чего-то, что могло бы остановить или хотя бы замедлить их натиск. Но в роще только снег и молчаливые деревья под белой периной.
— Зачем тебе это?! — в отчаянии выкрикнула я, торопливо соображая, чтобы ей такого сказать, чтобы рыжуха осознала ошибочность своего пути. Но в голове пока только одно: я крайне безрассудно поступила, отправившись сюда одна.
Ворянка шевельнула красивыми бровями и усмехнулась.
— Все просто, — отозвалась она. — Нам нужна твоя сила.
— Знаю, — проговорила я, цепляясь за разговор с Ворянкой, как тонущий в болоте за веточку, потому что как только она заговорила, навье замедлило приближение, — но разве нельзя по-другому?
По роще прокатился вздох Ворянки, тоскливый и шумный, она произнесла:
— Теперь уже нет. Каждый должен заплатить свою цену за то, что сделал. Идите, мои голодающие!
Она резко вскинула руку и указала на меня, один из навья прохрипел что-то неразборчивое и ринулся ко мне. Во мне все оборвалось — сейчас эти твари накинутся на меня и попросту растерзают. Зажмурившись, я приготовилась к боли, но когда она не последовала, разлепила сперва одно, затем другое веко.
Навий валялся на снегу, исходя белесым сиянием по сотканному из темной дымки телу, его глаза потускнели, а Ворянка искривила лицо со словами:
— Обереги. Ну ничего, и с ними справимся. Думаешь, они помогут тебе? Рано или поздно их сила не устоит перед нашим натиском. А нас много, Софья, очень много…
Мои опасения подтвердились, а Ворянка раскинула руки и зашевелила крючковатыми пальцами. Воздух рядом с ней загудел, а сама она приподнялась над сугробом и, наклонив голову вперед, жутко улыбнулась.
— Идите ко мне… — вроде шепотом, но очень громко произнесла Ворянка так, что аж задрожали ветки и с них посыпался снег. — Придите к своей хозяйке, она накормит вас… Она исцелит вас… Вы больше не будете страдать…
Потянуло холодом, где-то далеко завыл ветер, а через пару секунд ударила метель. Она обрушилась на рощу, как лавина, закрутила снежные клубы и перепутала верх с низом. Снежные хлопья обжигали щеки льдом, я прищурилась и загородилась ладонями, но вездесущий снег пробивался даже за шиворот. Пришлось поднять высокий воротник тулупа, но даже так холод прорывался через горловину.
Ворянка захохотала, видя как я терплю поражение.
— Идите ко мне! Ха-ха-ха! Я освобожу вас! Освобожу от боли и страданий! Вас предавали, оскорбляли и унижали! Но я спасу вас! Идите ко мне! Идите к своей защитнице!
И пока Ворянка кричала сквозь хохот, темные силуэты её приспешников навалились всей массой и облепили невидимый мне щит, который создан оберегами. Он вспыхивал и мерцал, будто прогибаясь и продавливаясь, постепенно теряя жесткость и крепость от неудержимого натиска.
Они меня сожрут! И не подавятся!