Удар Ворона

– Нельзя вести туда брата септа! – в ужасе сказала Алина. – Если с ним что-то случится, а септ узнает…

– Все в порядке, – сказала Сэра. – Мы идем все. Сомневаюсь, чтобы были неприятности, если мы все присутствуем.

Алина перестала суетиться и задумчиво посмотрела на Сэру.

– Ну хорошо, – сказала она медленно. – Две дюжины дюжин ломтей путевого хлеба. Будет готово послезавтра, я сегодня же поставлю квашню. – Она неожиданно заговорщицки улыбнулась Сэре. – И если кто спросит, я расскажу о молодых дворянах, которые забавляются в горах под предводительством моего брата. Может, стоит рассказать что-нибудь поинтересней – ну, вроде места Падения Тени. Скучающие молодые люди вполне могут быть так глупы, что приедут из Таэлы к Таеру, чтобы он показал им Падение Тени. И денег у них достаточно, могут уговорить кого угодно. Если хочешь, могу взять Ринни.

– Нет, – сразу сказал Таер, и Сэра улыбнулась про себя, потом улыбнулась и Таеру, когда он вопросительно посмотрел на нее. Разумно ли брать ее?

– С нами она будет в такой же безопасности, как здесь у Алины, – сказала Сэра. – Думаю, если мы опять не возьмем Ринни, она просто сбежит за нами.

– К тому же, – сказал, несколько успокаиваясь, Таер, – лето подходит к концу. Наверху мы можем столкнуться с ранним снегом. В таком случае очень полезно иметь с собой Баклана.

Бандор потрепал жену по спине.

– Ей будет что рассказывать своим детям, если вы действительно туда направляетесь. Я сам хотел бы перед смертью увидеть Падение Тени.

– Я возьму тебя туда, – согласился Таер. – Я сам был там только однажды. Добраться туда нелегко – и быть там не очень приятно. Но если ты серьезно, на следующее лето, после того как появятся всходы, я тебя туда отведу.

Из пекарни они уходили со сладкой булочкой каждый. Сэра довольно мычала, жуя ароматный теплый хлеб.

– Вот видишь, – сказал Таер. – Если бы ты все эти годы была добра с моей сестрой, я бы получал булочку всякий раз, как заходил в пекарню.

– Лжец, – добродушно ответила она. – Пока я не спасла ее мужа, было все равно, добра я с ней или нет: она была убеждена, что я с помощью магии украла ее старшего брата.

Они шли по дороге в сторону магазина Виллона, и Таер постепенно становился серьезнее.

– Мне не нравится, что эти мальчишки бродили вокруг фермы, Сэра. Это Сторн и его прихвостни. Он был таким хорошим парнем, пока не подружился с Олбеком.

– Они больше не мальчишки, – сказала Сэра. – Ровесники Лера, а Олбек еще старше. Если бы Путь сюда добрался, их, несомненно, включили бы в число Воробышков.

Ринни отправилась на поиски щекочущего корня в дорогу. В это время года, даже если она его найдет, корень будет жестким и слабым, но это лучше, чем ничего, ведь у них ничего нет.

Лер все еще выглядел бледным и слабым и слишком много спал. Джес вчера не вернулся с Хенной. Она сказала, что он решил побродить по лесу.

Поэтому Ринни выскользнула из дома, пока Лер дремал, а Хенна разглядывала карты. Строгой командой успокоила Гуру. Она думала взять собаку с собой, но когда Гура возбуждена, она ее не слушает. С мамой и мальчиками такого никогда не бывает. Ринни не хотелось весь день гоняться за собакой, если та найдет кролика, поэтому она приказала Гуре оставаться у крыльца и сама пошла через поле.

Форан и его люди сидели на земле перед амбаром и играли в какую-то игру, сопровождавшуюся взрывами смеха и дикими бросками костей. Но когда Ринни миновала их, Форан встал, знаком велев остальным оставаться на месте.

– Ринни, дочь Сэры, куда ты так торопишься? – вежливо спросил он.

Ей нравилось, что Форан никогда не обращался с ней, как с десятилетним отродьем (так в минуты раздражения называл ее Лер).

– Ищу щекочущий корень, – ответила она, не задерживаясь. – У нас он кончился.

– А что, щекочущий корень так важен? – спросил он, словно пробуя языком незнакомое название.

«Император не должен быть так ужасно невежествен», – подумала Ринни. И тут же пришла в ужас и замешательство: Форан рассмеялся, потому что она не сумела скрыть свои мысли.

– Это для перевязки ран, – быстро сказала она. – Предохраняет от инфекции. Мама говорит, что, если промыть глаза его настойкой, это помогает при раздражении дымом.

– У меня очень нежные глаза, – сказал он, хлопая ресницами. – Давай обязательно найдем щекочущий корень.

– Он так называется, потому что, если его пожевать, язык начинает покалывать, а потом он немеет, – объяснила Ринни. – Тебе идти не обязательно. Я знаю дорогу.

– Если бы здесь были Джес или твои родители, ты бы пошла одна?

– Но это совершенно безопасно.

Она слегка рассердилась: он считает, что она не может собирать травы одна.

– Надеюсь. Иначе я бы не пошел с тобой. – Он оглянулся на амбар. – Я бы послал Кисела. Он так уродлив, что отпугнет любого. Или Тоарсена – он злой.

– Тоарсен не злой, – сказала она и поняла, что он ее дразнит.

– Конечно, нет, – согласился Форан. – Тоарсен не злой. Но не рассказывай ему, что я так сказал.

Она рассмеялась.

– Ну хорошо. Идем со мной.

В Редерне Форану особенно нравилась Ринни. У него не было опыта общения с детьми, да и собственного детства не было, и девочка его очаровала.

Во-первых, она была настолько компетентна, что ей могли бы позавидовать многие взрослые женщины в Таэле. Она могла готовить, шить, работать в огороде. Но умела не только работать, но и играть.

Ему особенно нравилось поддразнивать ее, когда она копировала великосветские манеры, усвоенные от матери. Но то, что в Сэре устрашало, было трогательно забавно в ее дочери.

Он не хотел допустить, чтобы с нею что-то случилось. Что бы она ни говорила, место, где всего несколько недель назад появлялся тролль, не безопасно. Он понятия не имел, что сделал бы, если бы столкнулся с троллем. Вероятно, убежал бы. Форан не был уверен, что Память справилась бы с троллем с такой же легкостью, как с его убийцами. Но вот на случай встречи с волком или кабаном Форан считал себя вполне вооруженным.

Ринни шла так быстро, что Форану трудно было за ней угнаться, и он поэтому радовался, что не позволил никому из охранников идти с собой. Еще унизительнее, что она заметила это и пошла медленнее. И извинилась.

– Прости. Я привыкла ходить с Лером и Джесом. А ты с низин… Папа говорит, что жителям низин трудно дышать здесь, в горах.

– Гм-м, – ответил Форан. – Не надо извиняться. От императора не ждут лесных походов.

Она повернулась и пошла спиной вперед, чтобы видеть его лицо.

– Папа говорит, что тебе здесь нравится. Он улыбнулся.

– Твой папа – мудрый человек.

К его радости, она серьезно посмотрела на него: такое выражение делало ее похожей на только что проснувшуюся сову.

– Мой папа знает людей.

И тут что-то острое коснулось его ноги, Форан рефлекторно отдернул ногу от… пустого места.

– Это мамина защита, – улыбнулась Ринни. – Такого эффекта не было, пока мама не укрепила ее после прихода тролля. Ты бы видел, как подскочил Лер, когда впервые с тех пор наступил на нее.

Форан осторожно перешагнул, и на этот раз ощутил только краткий безболезненный укол.

– Я еще жив, – сказал он. – Наверно, это значит, что твоя мама поставила защиту не от меня.

Когда Ринни наконец остановилась, для Форана это было как раз вовремя. Он упал на землю, лег на спину, отдуваясь. В основном чтобы ее рассмешить, но полежать было приятно.

– Перестань дурачиться, – сказала Ринни. – Можешь помочь мне собирать.

Когда он послушно встал, она подвела его к растению, которое, на его взгляд, ничем не отличалось от растущих рядом.

– Смотри, это щекочущий корень, его можно отличить по пушистым краям листьев. Он цветет весной мелкими желтыми цветками – это лучшее время для его сбора. Но даже собранный поздно, он лучше, чем ничего. – Она строго взглянула на него. – Мы никогда не срываем больше, чем один корень из трех – чтобы на будущий год тоже было что собирать.