Богатство

— Ну, — буркнула я, — мало ли что он говорит…

— И я говорю… Ты, Елька, на взваре больше зарабатываешь, чем батя мой с харчевни имел. Кому нужны пироги да каша у самой стены? Стражники при службе и пиво-то с оглядкой пьют. Зимой все больше на взвар налегают, да на квас летом. Ежели хочешь, мы с Нюнем можем обходить их… на санках. Так тебе куда выгоднее будет…

— Нет, — мотнула я головой, — мне в гильдию вступить надо. В любую. Если для этого придется в убыток с харчевней войти, так тому и быть. Да, только, зря ты там пессимистично настроена. Глядишь и сможем обернуть убыток в доход.

— Писси… что? — переспросила Ирха. Услышав незнакомое слово, она повернулась. И теперь смотрела на меня с интересом.

— Это значит, что ты в хорошее не веришь. А я верю. Сделаем ремонт, новое меню составим. Будем блюда подавать, которых пока ни у кого нет. Глядишь и пойдет народ. На диковинку-то люди падкие. — Ирха снова смотрела на меня с недоверием. — про борьсч слышала? Это я придумала. Мой рецепт. Да, только никто же не знает, что и борщи можно по-разному сготовить и подать. И пироги у нас особые будут, каких никто не печет. И взвар я смогу такой сготовить, которым только королей и потчуют…

— Борьсч… начинки особые… королей потчуют, — как это повторяла Ихра. — Думаешь пойдет?

— Не попробуем, не узнаем, — пожала я плечами. — Я готова рискнуть, а ты?

— Я? — Ирха растеряно смотрела на меня. А потом сжала губы, — бесполезно это. Да и денег у меня нет, чтобы рисковать.

— У тебя есть патент. Ты вложишься патентом. Я деньгами. А харчевню на двоих запишем, чтоб по-честному. — Сомнения в глазах Ирхи стало еще больше. Я чувствовала, что моя идея ей совсем не нравится. И решилась. — Ну, или хочешь, я у тебя патент выкуплю? За пять грил. Тебе этих денег хватит и дом матери купить, и самой на приданное останется.

— Пять грил?! — ахнула Ирха. С восторгом. Глаза ее загорелись. — Я же за Гриху смогу замуж пойти! С таким-то приданный его батька не будет рожу кривить! Елька, а у тебя деньги-то есть?!

— Есть, — улыбнулась я. Есть. Правда, на что я буду восстанавливать харчевню? И продукты закупать? Про ремонт, вообще, можно забыть… но я справлюсь. Камней у меня много. Лишь бы в гильдию попасть. — А жалеть не будешь? — спросила у Ирхи. — Все же отцовское наследство.

— Да, на кой ляд мне таверна эта проклятая нужна? — фыркнула она. — Ежели б батька хотел мне ее оставить, а то ведь брату! Сам говорил, что я замуж пойду, про отцовское наследство забуду. Вот пусть теперь… пусть по его будет…

Так и договорились. Я выкупаю харчевню у Смотрящего. Потом мы с Ирхой идем в гильдию, там она говорит, что я сестра ее троюродная из дальнего далека в столицу приехавшая, и патент на меня оформляем. А я ей за патент пять грил отдаю. В рассрочку. В течении месяца.

Так что и у меня будет время камни продать, и у Ирхи с Грихой и его родителями о жизни совместной договориться. Парень-то давно готов жениться, еще когда батька Ирхин жив был. Вот только отец его категорически против женитьбы. Не чета, говорил, девки из харчевни захудалой, его сыну.

— Ирха, — задумчиво спросила я, — а кто ж отец-то у рыжих братьев?

— Дак, кто, — улыбнулась она смущенно, — лавочник местный… братовья-то к купеческому делу никакой склонности не имеют. Батька их чуть не разорился, когда рыжих к лавке приставил, пока сам с караваном ушел. Все что в том походе заработал за долги братьями набранные отдать пришлось. Не чуют они, что людям надобно. Набрали в лавку товару разного, который никому не нужен был. Да задорого. Батька вернулся, чуть не помер от расстройства.

Она фыркнула:

— Ох, и досталось тогда Грихе с Миткой. Не посмотрел батька, что усы уж выросли. За вожжи взялся, да так обоих выпорол, что Гриха седьмицу на лавку сесть не мог. Тогда и порешили, коли не вышло из братьев лавочников, пусть идут в помощь к дядьке своему по матери. Он-то Смотрящий на ярмарке. А там глядишь, сами его место займут. Они ж дела-то торговые знают, и грамоту разумеют. Сами только торговать не способны.

Я покачала головой.

— Ну, надо же… А я и не знала, что рыжие Смотрящему племянниками приходятся. Слишком разные они. Совсем не похожи.

— Не похожи, — кивнула Ирха с улыбкой. — они внешностью в батьку пошли. Тот тоже рыжий, да конопатый.

— А что с лавкой-то теперь? — поинтересовалась я.

— А там Гальша, сестра их младшая, теперь хозяйничает. Вот она купчиха всем на зависть. Уж к ней в лавку зайдешь, без покупки не выйдешь. — Ирха засмеялась. — А ежели я пять грил в семью принесу, Гальша через год в десять раз сверху сделает. Не упустит батька их такой возможности, Елька. Сам придет свататься.

Глава 9

Первым делом мы с Ирхой к Смотрящему пошли. Надо было и по выкупу договориться, и соглашение наше подписать. Чтоб никто потом на попятную не пошел. Смотрящие в Нижнем городе не только за порядком следили и ссуды денежные выдавали, но договора между заверяли. Хотя управа городская была, а там и ростовщики конторы держали, и нотариус в кабинете сидел. Только у народа доверия к «ночному королю» больше было.

Рыжие, как и в прошлый раз, возле шатра ошивались, снег топтали. Кроме них рядом больше никого и не было. Зимой-то на бревнышках не посидишь день-деньской. И свита Смотрящего в ближайшем кабаке зависала.

Ирха, виновато улыбнувшись, первым делом к Грихе кинулась. С радостным писком повисла у него на шее и зашептала что-то на ухо. Делилась, наверное, новостями. Не зря же Гриха улыбаться начал, а потом подхватил Ирху на руки, да закружил так, что запищала она от страха. А один валенок с ноги свалился и в сугроб улетел. Пришлось Митке за ним бежать, пока брат невесту на руках держал, чтоб она ногу не отморозила.

— К Смотрящему? — спросил он, протянув Ирхин валенок брату, будто строго, а у самого губы разъезжались в невольной улыбке. — Решила таки продать тележку?

— К нему, — улыбнулась, — не, Митка, у меня предложение получше…

Он кивнул и исчез под пологом шатра. А я только теперь поняла, почему Гриха тележку мою хотел выкупить. С таким доходным делом Ирха в глазах свекра будущего совсем по-другому смотрелась бы.

Получив разрешение, мы с Ирхой и Грихой вошли в шатер. С прошлого лета обстановка здесь почти не изменилось. Так же стояли столы, скамейки, лежала на земле свежая, блекло-желтая солома… Только столы пусты были, без угощений. И Смотрящий в этот раз совсем один сидел. Закутался в тулуп, шапку лохматую до бровей натянул и из огромной кружки горячий взвар потягивал. Над кружкой вился густой пар. И на весь шатер пахло яблоками с корицей и медом.

В центре жаровня большая стояла, наполненная ярко-красным, раскаленным углем. Если бы не она, околел бы Смотрящий в шатре сиднем сидеть. Когда ходишь-бегаешь, мороз-то легче переносится.

— Дядька Петро, — взял слово Гриха, — Елька хочет харчевню Шокора, батьки Ирхиного, у тебя выкупить.

Смотрящий взглянул на меня с неприязнью:

— Пусть берет. Три грила, — назвал он цену, от которой у меня глаза на лоб полезли. Ирха громко охнула, а Гриха засмеялся:

— Да за такие деньжищи можно харчевню в центре выкупить. Ты, дядька Петро, берега-то видь. Грил — красная цена за эту халабуду. А ты с того грила долями уже половину получил.

— Три грила я сказал, — в голосе Смотрящего послышалось недовольство.

Но Гриха только улыбнулся шире:

— И не стыдно тебе, дядька Петро, на счастье племянника любимого наживаться? Елька патент гильдейский у Ирхи выкупить хочет. А с такими деньгами мой батька на свадьбу сразу согласен станет. Так что не руби ты с плеча, дядька.

Смотрящий готов был рубить. Он насупил брови, прищурил глаза, а ноздри подрагивали от сдерживаемого гнева. Ирха пискнула и спряталась за спину Грихи. Я молчала. Видела, что Гриха давит слишком резко. Нельзя так. Дядька Петро упрется, и его ничем не сдвинешь. Но у меня не было ни одного лишнего грила. И я не могла придумать, что же предложить взамен. Потому и молчала, лихорадочно прокручивая в голове все возможные идея.