Секретное счастье

Они присели на лавочку, отец взял Элли за руку. Она оставалась молчаливой, но отец с матерью видели ее сияющие глаза, разрумянившиеся щеки и чувствовали, что это другое молчание, – не гнетущее, а счастливое. Будто она наполнила сердце драгоценными камушками – и за разговорами боится их растерять.

– Ну, дорогая Элли… – начал было отец. И осекся, потому что из остановившейся неподалеку спортивной машины яркого салатного цвета вышел красивый светловолосый молодой человек в модном черном плаще. Он заметил их, нервно хлопнул дверцей. Подошел и молча остановился возле скамейки.

– Здравствуй, Андреас, – Эмилия удивленно посмотрела на старшего сына и, когда тот кивнул, полюбопытствовала. – Каким ветром тебя сюда занесло?

– Да, вот уж не ожидали… – пробормотал граф.

– Что тут неожиданного? – выпалил Андреас. – Я говорил по телефону с Миленой, она сказала, что вы поехали в Зеленый замок… к этому! А я как раз был в столице. Скажите-ка, дорогие родители… – в сторону Элли брат даже не посмотрел. – Надеюсь, вы еще не подписали никаких документов? Не предприняли никаких сумасшедших шагов?

– Предприняли, – холодно отозвалась Эмилия и поправила лиловый шарф. – И подписали. Можешь поздравить сестру – она теперь невеста.

Элли покраснела, отвела глаза, а Андреас в бешенстве вскинул руки.

– Не может быть! Когда я ехал сюда, боялся, что не успею, но все-таки верил, что у вас хватит ума… простого здравого смысла! Нет, я не понимаю, просто не понимаю! Допустим, вас не волнует моя судьба, – по вашей милости я уже никогда не найду достойную жену. Но Элли! Вы же на нее надышаться не можете. Вы же над ней дрожите! И отдаете замуж за какого-то деревенского остолопа!

– Андреас, остановись, – сухо сказал граф.

– Ден – очень хороший человек, – тихо сказала Элли.

– А ты помолчи! – Андреас кинул разъяренный взгляд на сестру. – Будто разбираешься в людях! С ума сойти, какую же невероятную глупость вы совершили! А всё этот курчавый… – Андреас с досадой стукнул кулаком о спинку скамейки; все поняли, что он говорит о Берри. – Явился на нашу голову! Не было его десять лет – и пусть бы совсем сгинул!

– Что ты говоришь, Андреас? – побледнела мать. – Как ты можешь? Ты ведь даже не встречался с ним. Вы даже не пытались поговорить!

– О чем мне говорить с этим бродягой? Пришел, все карты перетасовал, устроил нашей девчонке помолвку с деревенщиной! Да если бы не он, про этого сельского ухаря все бы через неделю забыли! А Элли – первая!

– Я бы никогда… – вступила она, но Андреас, вскипев, махнул рукой.

– Помолчи, тебе говорят! Бестолочь! Устроила гулянки… Тебе просто нужно было вовремя надрать уши, запереть в комнате и никуда не пускать! А этот моряк пусть катится обратно в свои океаны! Он нам чужой человек, посторонний! Нечего ему делать в Розетте! Ведь не зря бабушка всегда говорила, что он рожден…

Звонкая, крепкая, увесистая отцовская оплеуха прервала его пылкую речь. Побледневшая Эмилия и растерянная Элли глянули на графа – тот выпрямился, расправил плечи, надвинул на лоб серую шляпу. Андреас не ожидал такого – даже не успел увернуться.

– Ну, отец… – в ярости ахнул он, схватившись за щеку. – Ты даже в детстве ни разу меня не ударил, а теперь…

– А теперь послушай и не перебивай! – граф взялся за ворот черного плаща Андреаса. Тот легко мог скинуть отцовскую руку, но подавился возмущенными словами.

– Я никому не позволю обижать грязными намеками мать своих детей, – тихо проговорил граф. – Поэтому – извинись.

Нависла тишина. Эмилия хотела было сказать, что не нужны ей никакие неискренние извинения, но Андреас, прищурившись, выдавил:

– Извини, мать… – и тут же вскинулся. – Только вы вообще не так меня поняли!

Граф кивнул и продолжил:

– Теперь про помолвку. Элли выйдет за Дена – это решено. Ты можешь с ним не общаться, как и с Берри, – это твое право. Но оскорблять не будешь. Кстати, думаю, он и сам не позволит называть себя деревенщиной или как-то еще – парень, я поглядел, крепкий. Свадьба состоится, это уже решено.

– Какая свадьба?! Это же фарс! Ноги моей там не будет! – выкрикнул побелевший Андреас.

– Не будет, так никто и не расстроится, – сказала Эмилия. – Но я уверена, что придешь. Ведь там появится король. А ты всегда хочешь вертеться в высшем обществе.

Андреас прикусил губу, ничего не ответил. Бросил испепеляющий взгляд на Элли, буркнул: «Делайте, что хотите!», сел в машину и завел мотор.

Эмилия долго смотрела вслед отъезжающей машине.

– Как же больно оттого, что он такой… – с тоской сказала она. – Как бы я хотела, чтобы он изменился!

– Кто знает, как будет? Жизнь непредсказуемая… – граф поправил шляпу и внезапно предложил: – Вот что, девочки. Мой водитель уже пообедал, а мы с вами – нет. Сейчас мы прокатимся по столице, заглянем в какой-нибудь красивый ресторан на набережной и закажем что-нибудь вкусное. А потом вместе поедем в Розетту.

– Как – в Розетту? – нахмурилась Эмилия. – Нет, нам надо домой! Элли завтра в школу.

– Ничего страшного не случится, если один день Элли пропустит. А ты по субботам не даешь уроков, – заметил граф. – В Розетте мы выпьем кофе, поговорим, да просто отдохнем, наконец! Разве после всех этих тревог мы не можем отдохнуть?

Одинокий синий мотылек слетел с его шляпы – и граф проводил его задумчивым взглядом.

– Ладно, почему бы и нет, – кивнула Эмилия. – Поедем в Розетту.

Глава 52. Про тигров и акул

– Понимаете, я хотел стать летчиком! Пилотом! Покорителем небесных пространств! – маленький лысый человек в мешковатом пиджаке нервно размахивал руками и то и дело перекладывал исписанные бумаги, которыми был завален громадный письменный стол. – И сейчас летал бы над Южным морем! Летал бы, размахивая стальными крыльями, как большая и прекрасная белая птица…

– Простите, но самолеты крыльями не размахивают, – терпеливо возразил Берри, которому порядком надоело общение с этим господином. Глянул на часы – полдень. – Давайте перейдем к делу.

– Да-да, обязательно перейдем! Так вот, я хотел стать летчиком, но вырос и понял – к черту романтику, это несерьезно, и на земле есть великолепные профессии. Вы ведь со мной согласны?

– Согласен, согласен, – кивнул моряк и подумал, что его профессию тоже многие считают романтической.

– И вот я стал тем, кем стал! – лысый человек досадливо вскинул руки. – Издателем газеты с красивым названием «Дворянский вестник». А по сути – кем? Клерком! Командую журналистами, которые меня терпеть не могут. А вот за что им меня любить, если я подкидываю им хлопот? За что, скажите мне?

Берри, который совершенно не знал, за что можно любить этого тщедушного, потрепанного жизнью болтуна, пожал плечами, а тот горестно продолжил:

– Мне приходится ломать систему! Перечеркивать графики! Добавлять работы! Бранить и штрафовать! Но ведь на меня тоже давят сильные мира сего… Я между молотом и наковальней! Вы же со мной согласны?

– Уважаемый господин Терус, я согласен с каждым вашим словом, – уверил его Берри. – Но меня сейчас интересует только вот это, – он подвинул издателю бумагу с гербовой печатью, аккуратно вложенную в зеленую глянцевую папку. – Это указ о свадьбе, которую посетит сам король. Здесь написано: «Сделать сей прецедент достоянием общественности и осветить его в позитивном ключе». Я, как представитель Его Величества, задаю вам простой вопрос: как «Дворянский вестник» будет освещать свадьбу и предшествующие события? Каков план? Что же вы уходите от ответа?

– Что вы, граф Бенджамин! Я никуда не ухожу… – он с тоской глянул на дверь и снова начал перекладывать папки, заглядывать в конторские книги. Наконец развел руками. – Ладно. Так и быть. Признаюсь. Никакого плана у меня нет. Можете казнить, четвертовать, рубить мечом голову и кидать разъярённым тиграм.

– Еще и тигров приплели… – Берри почувствовал, что его терпению приходит конец. – Казнить вас никто не будет. Но неужели вам должность не дорога?