Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 56 из 70



– А твои требования растут! – склонил голову король. – Освободить бунтовщиков?

– Я не думаю, что это бунтовщики, Ваше Величество, – терпеливо проговорил Берри. – Это обычные люди, которые явились, чтобы спасти от позорной казни своего друга и брата.

– Что ж, полагаю, что лишать жизни подданных, которые безопасны для общества и могут принести королевству ощутимую пользу, совершенно неразумно. Денис Дин уже приговорен? – король посмотрел на господина Дерека. – Это вы хоть знаете?

– Знаю, Ваше Величество, – торопливо кивнул секретарь. – Приговорен.

– Когда казнь?

– Она уже свершилась, Ваше Величество.

У Берри потемнело в глазах. Только давняя морская привычка со стойкостью принимать любые удары судьбы позволила ему остаться прямым, как тростник, и не схватиться за спинку стула. Он вытянул руки по швам, спина его затвердела.

– Что?! – воскликнул в бешенстве король. – Разве я не говорил, чтобы все документы о смертных приговорах подавались мне на подпись?! Разве я не приказывал не спешить их исполнять?!

– Ваше Величество, но ведь это был только устный приказ… – промямлил господин Дерек, с которого слетел привычный лоск. – А дело простое, всё в соответствии с законом, со строгой схемой действий… То есть, я хотел сказать…

– В котором часу ему отрубили голову? – угрюмо оборвал его король.

«Будто это имеет какое-то значение…» – с горькой тоской подумал Берри и крепко сжал кулаки. Наметанным глазом он заметил, как нахмурились и напряглись крепкие парни с алебардами, стоящие за троном. Но и это значения не имело.

– Точной информации у меня пока нет, Ваше Величество, – пробормотал господин Дерек и, столкнувшись с огненным взглядом короля, торопливо завершил: – Но я точно знаю, что его вывели из тюрьмы в Тиссе, посадили в машину и повезли на казнь сегодня в семь часов утра с намерением свершить приговор по прибытии. На месте всё уже было подготовлено.

– Казнь состоялась в Тиссе?

– Нет, Ваше Величество. Суд определил, что казнь должна состояться здесь, в Короне, на Малой столичной площади, в присутствии бунтовщиков, прибывших из его родного села. Чтобы охладить их пыл, так сказать… – господин Дерек поднял глаза, увидел возмущенного короля и подавился словами.

– Сколько времени нужно, чтобы добраться от Тисса до Короны? – король обернулся к Берри, видимо, полагая, что тот ответит более толково, чем господин Дерек.

– В среднем три часа, Ваше Величество.

Король, нервно откинув мантию, слегка засучил рукав вязаного апельсиного свитера, посмотрел на золотые часы.

– Десять часов тридцать минут, – сердито сказал он. – Всё уже кончено.

– Ваше Величество, позвольте мне поехать на Малую столичную площадь, – через силу проговорил Берри. – Даже если есть самый крошечный шанс, что мы не опоздали…

– …То вы все равно не сможете остановить казнь! – резко завершил король.

– В таком случае я хотя бы смогу проститься с другом.

– Вот мое высочайшее повеление, – король, словно мальчишка, соскочил с трона, завязал ленты мантии. – Господин Дерек, я намерен лично и немедленно направиться на Малую столичную площадь. Граф Розель, вы поедете со мной.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – поклонился Берри.



– Велите подать карету? – поднял голову господин Дерек.

– Прекратите, какую карету! Чтобы через две минуты возле дворца стоял автомобиль с водителем! Да, и еще. Распорядитесь, чтобы раненую девушку перевели в приличную больницу.

Господин Дерек посмотрел на короля с недоумением, потом закивал и поспешно исчез.

– Сейчас разберемся на месте, – король глянул на Берри. «Что теперь-то разбираться…» – с горечью подумал тот, но вежливо кивнул.

– Вижу, что придется брать всё, абсолютно всё в свои руки, а то, гляжу, свита и чиновники слишком распоясались, – молодой король хмыкнул и недовольно одернул красную мантию. – Поехали, Бен.

Глава 44. Малая столичная площадь

На улице стояла приятная августовская прохлада, башни дворца золотило беззаботное солнце, а флаги развевал легкий ветер. Но Берри было мучительно душно. Была бы его воля, он бы, пожалуй, скинул неуместно праздничную одежду и нырнул с головой в голубой фонтан с разноцветными рыбками. И пусть бы смотрели на него с недоумением не только дворцовые служители и стражники, но и сама статуя – мраморная фигуристая женщина с замысловатым узорчатым кувшином.

Но приходилось соблюдать этикет – в присутствии короля не полагалось расстегивать даже верхнюю пуговицу белого парадного кителя.

Король искристую мантию не снял – наоборот, затянул ленты потуже и даже, поморщившись, принял из рук господина Дерека скромную корону с рубинами. Сел на заднее сиденье громадной, как полдома, блестящей черной машины (одной из кортежа), расправил балахонистые складки. Пригладив короткие темные волосы, быстро надел корону и мимоходом глянул в автомобильное зеркало.

По протоколу возле короля должен был расположиться стражник-телохранитель. Об этом осторожно напомнил господин Дерек. Но молодой монарх упрямо мотнул головой – да так, что чуть не слетела блестящая корона:

– Сегодня рядом со мной поедет граф Бенджамин!

Берри быстро сел в просторный салон, тонко пахнувший ванилью. Молчаливый стражник захлопнул дверцу и отсалютовал, кортеж тронулся. А Берри, бывалого моряка, капитана, которому нипочем были любые штормы и качки, который ни разу в жизни не испытывал приступа морской болезни, слегка замутило.

Он понимал, что ему стало нехорошо не от едва слышного ванильного аромата и не от быстрого гладкого хода дорогого автомобиля.

В горле стоял солоноватый, как кровь, ком ужаса: "Произошло – и не исправить".

За свои двадцать пять лет Берри пережил много того, о чем ни вспоминать, ни рассказывать не хотелось. Он прекрасно помнил отвратительное, тошнотворное чувство безысходности, когда разум еще требует: «Надо спешить, бежать, лететь, добиваться, стремиться!», а усталое сердце осаждает: «Поздно. Катастрофа уже случилась. Уймись».

Так было, когда в жестокой схватке на палубе пираты убили его лучшего друга. Так было, когда предала любимая девушка. Так было, когда он очнулся в комнате с бледно-голубыми стенами, прикрытый, точно покойник, белой простыней, и пожилой врач с деланной бодростью улыбнулся: «Вот и выкарабкался, молодец. Крепкий у тебя организм, капитан! Ну, а ноги… Это ничего. Сейчас такие протезы делают – еще танцевать будешь». Он не закричал тогда, не застонал даже. Криво улыбнулся: «Главное – жив. Ничего, потанцуем… Спасибо, доктор». Только во рту появился мерзкий солоноватый привкус: "Не исправить..."

Вот такой же привкус, как сейчас, когда королевский кортеж спешит на Малую столичную площадь, – а ведь наверняка уже поздно, поздно, поздно.

Король в отсутствии господина Дерека, который лет сорок служил во дворце, чувствовал себя более свободно. Оживленно развивая мысль о будущих переменах, он снял с головы корону, повертел в руках и надел снова. Берри и в тронном зале заметил что за грозным тоном и резкими фразами, обращенными к секретарю, молодой король скрывает нотки неуверенности. Будто подросток, который всему миру хочет объявить: «Я все знаю сам! Я опытный, решительный, самостоятельный и взрослый! Буду говорить, а вы меня слушайте!» «Правильно, конечно, что он смотрит в сторону больших реформ. Отец-то у него был правителем суровым, непреклонным, – устало думал Берри. – Лишь бы этот запал не угас».

Пустыми мыслями Берри отгонял жуткие думы о Дене.

Кортеж спустился с зеленого холма, где располагался королевский дворец, прокатился по серебристому мосту, перекинутому через быструю реку Ласточку. Гудя клаксонами, въехал в город, – сначала в старые кварталы с витиеватыми башенками, узкими улочками и помпезными площадями, а потом и в новый центр с современными зданиями, похожими на стеклянные бокалы и затейливые хрустальные вазы.

Берри сквозь затемненные стекла видел, с каким недоумением смотрят люди на кортеж из четырех черных автомобилей: переговариваются, перешептываются, сторонятся. «А вдруг это сам король?!» – было написано на их лицах.