Страница 12 из 20
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но стал лучше видеть, — и тут мне пришла мысль, что второе задание я могу выполнить прямо сейчас. Прикрыть на миг глаза, вызвать меню и активировать вчерашнюю заготовку. Да, именно так. Тык, тык, тык…
Заготовки:
«Нежное Касание»
«Мышь»
«Комар»
«Я Хороший»
Активирую «Касание», не открывая глаз, чувствую Ирину светлое облако с жемчужным отливом, вытянутое чуть вверх. Проникаю чуть-чуть, находя сплетение ее восприятий. Как же сложно в этом разобраться! Мне надо больше времени и, главное, опыта. Чувствую, как растет ее беспокойство. Она не понимает, что происходит. Есть! Нашел нужную связку. Мое сердце бьется чаще. Ведь я никогда такого не делал! Только вчерашние тренировки, тупые с бездушной пустотой.
— Саш… — тихо говорит она.
Молчу, мне бы еще несколько секунд. Если открою глаза, все навернется.
— Саш, дай мою сигарету. Тебе не надо курить, — чувствую ее пальцы забирают мундштук.
Как не вовремя! Теряю концентрацию! Может успею? Хотелось проверить «Я Хороший», но нет времени — пускаю «Комара». Может выйдет.
Открываю глаза.
— Прости, я задумался о Троцких. Надо что-то придумать, — произнес я как бы оправдывая свое зависание.
Она нахмурилась, но не от моих слов. Зрачки ее красивых, серых глаз описывают круг. Работает! Точно работает! Она слышит писк комара, которого на самом деле нет. Вот так, дорогая Ирина Львовна. Ты красивая женщина, прости, но сейчас это волшебное насекомое укусит тебя в шейку под подбородком.
Она вздрогнула и шлепнула себя ладошкой точно то место, которое я наметил.
— Что такое? — я разыграл непонимание.
— Комар. Откуда он? — она мотнула головой.
— Позволь, у тебя тут кровь. Раздавила его, — осторожно пальцем я вытираю то, чего нет, трогая нежную кожу на шейке и случайно мазнув по зоне декольте.
— Саш, что с тобой происходит? Ты меня пугаешь, — она поднесла к губам мундштук.
— Я же сказал, что больше не буду прежним. А чем пугаю? — было огромное искушение зафиксировать ее образ и открыть «Объект-инфо», но Ирина, чуть отстранившись, пристально смотрела на меня.
— Вчера после этого ужаса с отравлением, ты стал очень странный. А сегодня еще больше. Саш, тебя точно подменили, — она жадно затянулась дымом.
— Да, я решил не быть прежним. Не хочу больше быть тщедушным очкариком. Постараюсь стать таким, за которого тебе не будет стыдно, — заверил я и, улыбнувшись, добавил: — Мам, все будет хорошо, не переживай. Пойду перекушу, Пелагея, наверное, уже накрыла на стол. Проснулся поздно, не успел позавтракать с вами.
Я чувствовал, что она смотрит мне в след. Было сильное искушение попробовать заготовку «Я Хороший», ведь я ее сделал сам без всяких шаблонов и подсказок. Но попробую ее следующий раз, иначе «мама» и вовсе разнервничается. Направляясь к столовой, закрыл глаза и вызвал меню. Интересовали только затраты создание «комара». Было 158, осталось 123. Великоват расход на такую мелочь. Хотя, мелочь ли? Сашенька, не принижай свои достижения. Любить себя гораздо полезнее, чем ненавидеть. Хотя переоценивать тоже не следует.
— Черт, бля, пи..дец! — я открыл глаза, чувствуя, что влетел во что-то теплое и мягкое, но к счастью пахнущее хорошими духами.
— Ты идиот?! Впрочем, о чем я спрашиваю?! Ведь все знают: ты не просто идиот, а конченый идиот и дебил в одной, очень страшной упаковке! — Наташа, тыча пальцем мне в грудь, смотрела на меня с сердитой усмешкой.
— Понимаешь ли, дорогая сестренка… — да, я влетел в нее, действительно вышел конфуз. Но я-то шел с закрытыми глазами, погруженный в меню, но она, если со зрением в порядке, то что ей мешало избежать столкновения? — Извини, так неудачно вышло. Я закрыл глаза, и вдруг, бац — ты! Но ладно, я сегодня без очков и глаза закрыл. А почему ты столкнулась со мной. Если ты видела мое приближение, то может ты этого хотела?
— Я?! Хотела?! — она открыла рот, пытаясь что-то сказать, но волна возмущения, лишила ее всех возможных слов.
— Ну, да. Ты, — я рассмеялся, коснувшись ее пальца, тыкавшего в меня своим. — Иначе как объяснить, если сталкиваются в просторном коридоре один незрячий, а другая вполне глазастая?
— Знаешь, что? — щеки ее вспыхнули, она отдернула руку.
— Что? — мне в самом деле было любопытно.
— Я только что вышла из этой двери, и ты сразу налетел на меня! Она отступила на шаг.
— Ах, простите светлейшая графиня, вы ходили пописать, и тут появился я! — меня начал разбирать смех от ее растерянности, так хотелось ее зафиксировать как объект для меню, но, увы, ситуация не позволяла.
— Ты что-то слишком дерзкий стал на язык! Дурачок, я тебя проучу! — оттолкнув меня она пошла к лестнице и, вдруг обернувшись, спросила: — Куда ты дел мой портрет со своей тумбочки?
Оп-ля! И здесь я застыл от удивления. Оказывается, не все так просто у очкастого сусла с Наташей. И если она заходит в его, вернее мою спальню, когда ей заблагорассудится и еще уделяет вниманию своему милому образку возле чужой кровати, то… Даже пока не знаю, какие здесь могут последовать выводы. Но ясно одно: такое не может быть без странного интереса с ее стороны. В чем ее интерес? Ей нравилось его доводить, оскорблять, издеваться, но при этом оставаться неоспоримой принцессой его внимания? Или есть что-то другое? Может у сестренки вообще комплекс «красавица и чудовище»?
— Если ты хочешь знать, что с ним, зайди ко мне через полчасика. Я сейчас позавтракаю и поднимусь на верх. Есть очень интересный разговор, — сказал я, и повернулся, чтобы идти дальше.
— Я ненавижу тебя! — бросила она мне вслед. — И сегодня среда! У меня занятия в двенадцать. Сейчас приедет Людмила Федоровна.
Что я ясно уловил, так это некоторое обалдение в ее красивых глазах. Видимо, сусел никогда так не разговаривал с ней. Тем лучше — пусть поломает голову, отчего вдруг все так меняется. И она явно желает прийти ко мне на «интересный разговор», раз сообщила, что у нее занятия.
Полон размышлений я добрался до столовой. В дальнем конце длинного стола стояли две чистых тарелки, чайник и чашка. И я не успел мысленно возмутиться, мол, где обещанный завтрак для Его Сиятельства, как услышал голос Леночки.
— Господин Разумовский, все готово, я сейчас подам. Пожалуйста, присаживайтесь.
И я, пожалуйста, присел, с улыбкой наблюдая за ее проворными ножками и выпуклой попой, вильнувшей в приоткрытую дверь.
На завтрак мне подали овсяную кашу, рубленный бифштекс с яйцом и гречкой и маринованные грузди. И когда я придвинул тарелку, служанка заботливо спросила:
— Вам кофе или чай?