Жест Лицедея

— Давай скорее, что ли, — Весериус повернулся ко мне.

— Минуту, — подлетел к Наташе, обнял ее бестелесной рукой и поцеловал в губы.

— Извращенец! — расхохотался маг. — Ты ее еще трахни, не выходя из тонкого плана!

— Это так смешно? — я отплыл назад к стене. — Слушай, а кто ее отец?

— Владимир, — Весериус не прекращал забавляться.

— Эт я догадался? Кто он вообще? Чин, титул, откуда родом, чем прославился? — я выплыл в коридор.

— Этим я не интересовался. До сегодняшнего дня она мне не была интересна. Знаю только, что фамилию Разумовская она получила лишь после смерти твоего… ну как бы твоего отца. До этого именовалась, как Наталия Владимировна Гортес. Такая фамилия среди титулованных особ Российской Империи вроде не числится, — пояснил он, проследовав в мою комнату.

К концу занятий у меня раскалывалась голова. Кажется, они продлились гораздо больше часа. За окном уже сгустились сумерки и зажглись первые звезды. За то у меня появилась новая заготовка, основанная на магической школе Крепость Ветра. Название ей я оставил такое же, как предложил магистр: «Щит Ахилла». Активировалась почти мгновенно сосредоточением на самой заготовке и одновременным распрямлением пальцев правой руки, собранных в кулак. Быстро, удобно. Чпок! Передо мной почти невидимый защитный барьер, похожий на слой дрожащего воздуха. Если все сделано верно, то магический щит может отклонить даже летящую в меня пулю. А уж спасти от удара кулаком в дыню или тесарем под ребро — это вообще не вопрос. Если успеешь среагировать, конечно. Чтобы быть всегда на чеку, у меня уже имеется слегка прокаченная интуиция. Ее буду тренировать.

Когда я собирался испытать «Щит Ахилла» еще раз, раздался стук в дверь.

— Сердечных побед тебе! И не напивайтесь слишком, малыши! — Хранитель рассмеялся и отбыл в неведомом направлении.

— Войдите! — ответил я на стук, одновременно поверяя интуицию: Лена или Наташа? Лена вряд ли могла прийти в это время, уборку она делает днем. А Наташа вроде как заходит без стука. Или я ее плохо знаю. Увы, вместо интуиции я пытался пользоваться логикой.

Дверь распахнулась, на пороге стояла юная графиня:

— Ты хотел поговорить. Что тебе от меня нужно?

— Хотел и поговорить, и сделать тебе подарок. Проходи, дорогая сестренка, — я встал, дружелюбным жестом приглашая ее.

— То есть ты хочешь о чем-то меня просить, так? — она усмехнулась и вошла в комнату, закрыв за собой дверь.

— С чего ты взяла. Просто хочу сделать тебе приятное, — открыв дверку шкафа, я протянул руку к коробке конфет.

— Зачем тебе это нужно? — насторожилась она. — Ты хоть понимаешь, кто я, и кто ты?

— Конечно понимаю: я — граф, Александр Петрович Разумовский, — теперь я не торопился явить коробку. — А ты — юная графиня, Наталия Владимировна Гортес, но теперь тоже Разумовская. Мне приятно разделять с тобой эту достойную фамилию.

— Вот ты дурак, зачем ты все это говоришь, — она занервничала, это чувствовалось без всякого меню.

И сейчас самое время было ее смягчить. Пока не слишком заметно, чтобы работала моя заготовка «Я Хороший». Хотя, если бы не внедренная заготовка, может я уже услышал больше негатива в свой адрес.

— Наташ, это тебе, — я протянул ей коробку, повернув так, чтобы было видна ее форма — сердечко, красное. — Купил маме цветы, а тебе сладкое. Хотя потом пожалел, что тебе тоже не купил цветы.

Она явно не знала, что сказать. Стояла растерянной, держа в руках коробку, зачем-то изучая надписи на ней. И я пошел в атаку на девичье сердце:

— А еще, мама придет сегодня поздно, если ты не боишься, то можно пойти на маленькую шалость. Ты же смелая девочка и любишь делать все не по правилам.

— Какую шалость? — она подняла глаза ко мне.

— У меня есть бутылка шипучего вина. Если ты, конечно, не боишься, — хитро подчеркнул я, — то… можно ее распить.

— Я ничего не боюсь. Ты очень странный сегодня, — она села в кресло, держа в руках конфеты.

— Да, я знаю. Я стал другим человеком. Хочешь — верь, хочешь — нет, но больше не существует того жалкого мальчика, которого ты справедливо называла идиотом. Я другой, — сказав это, я решительно повернулся к ней, держа бутылку игристого и чайную чашку.

Она молчала, снова не зная, что сказать. Вертелось на языке, спросить ее, кто такой Лаврик, но я решил пока не рисковать: вдруг для милой нераскрытой ведьмочки за этим именем крылось что-то слишком важное.

— Ты когда-нибудь пила игристое вино? — спросил я, неторопливо выкручивая пробку.

— Тебя будто подменили. Ты слишком не такой, — она пронзительно глянула на меня. — Вообще стал какой-то…

— Верно. Я не шучу, что стал другим человеком. Я не тот затравленный мальчик, кушающий мухоморы и несущий бред. И я хочу, чтобы ты это поняла, — я налил полчашки шипучки и протянул ей. — Извини посуда только такая. Только маме не говори про вино.

— Мне это не нравится, — сказала она, приняв чашку и глядя как лопаются в вине крошечные пузырьки.

— Что не нравится? Это вино, или то, что я стал другим? — я знал ответ, но хотел услышать от нее.

— Все не нравится. Я открою конфеты, — отпив несколько глотков, она поставила чашку на стол и вскрыла коробку.

— Наташ,.. — я присел на корточки возле нее и осторожно положил ей руку на колено.

Она дернулась от моего прикосновения и уставилась на меня глазами… нет, не напуганными, а какими-то настороженными и внимательными. Глазами выжидающей хищницы.

— Я знаю, что в тебе много беспокойства. Иногда, кажется, ты взорвешься от напряжения. Не хочешь поговорить об этом? — спросил я.

— Это не твое дело! Ясно! — она оттолкнула мою руку.

— Ведь я мог бы помочь, — взяв чашку со стола, я допил шипучку и налил еще, протянув ей.

В этот раз она выпила больше половины даже с какой-то жадностью и сразу откусила кусочек конфеты.

— Ты мне очень дорога. Давай сделаем наши отношения добрыми? И тебе так будет приятнее и мне, — предложил я.

— Я не понимаю, что ты от меня хочешь? — почему-то на ее губах проступила улыбка, хотя она не вязалась со строгим взглядом синих глаз.

— Хочу тебя поцеловать и наладить отношения, — сказал я, придвинувшись к ней.

— Ты правила знаешь, поцелуй ниже колена. Делай! — повелительно сказала она. — Сегодня я позволяю тебе сказать, что ты меня любишь.

А вот этого я не ожидал. Нет, я ожидал нечто подобное, после многократных прочтений сведений о ней в меню, но… не был к такому повороту готов.

Поцелуй ниже коленей… Как интересно. Дозволенной области коснулись мои пальцы и я, нежно касаясь ими провел по ее лодыжке. Ее глаза расширились, а я, забирая инициативу, вдруг спросил:

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.